Донна Флетчер - Подари мне нежность
– Я хотел взять тебя сегодня с собой на вересковые пустоши, чтобы поблагодарить за все, что ты сделала для моего брата, – произнес Каван и показал на затянутое тучами небо. – Но погода для таких прогулок неподходящая.
– Это очень мило с твоей стороны. Спасибо.
Он обернулся, и Гонору поразила нежность, с которой он смотрел на нее. Из темных глаз куда-то исчезла жесткость, пропал подозрительный прищур. Губы Кавана заметно расслабились, и ей показалось, что он вот-вот улыбнется. А суровый подбородок, хотя и оставался суровым, уже не выдавался так сильно вперед, как будто был готов принять удар. Такую мягкую душу Гонора могла бы попытаться узнать получше.
К сожалению, все мгновенно исчезло, и Гонора подумала, что его доброта ей почудилась, потому что она так о ней мечтала.
– Ты хорошо послужила мне, жена.
– Это мой долг, – отозвалась она и отвернулась, глядя на бесплодные пустоши, окружавшие замок.
– Безбрежная пустота, – сказал Каван, глядя туда же.
– Безбрежный покой, – поправила его Гонора. – Там ничто не скрывает своей красоты и не прячется от тебя. Все открыто, беззащитно и приглашает тебя быть таким же.
– Беззащитным быть плохо! – сердито буркнул Каван.
– Мы все беззащитны.
– Только если допускаем это, – отрезал он. – Всегда есть выбор – быть сильным или слабым.
– Сила бывает разной, – мягко возразила Гонора. Ей казалось, что она должна как-то оправдаться. Она знала, что Каван считает ее покорной, беспомощной и, возможно, не желающей защищаться, но с раннего детства ей удавалось уберечься с помощью единственного доступного ей оружия – собственного ума. И пусть он не наносит смертельных ударов, как меч, все же он помог ей выжить.
Каван медленно кивнул:
– Тут ты права.
Он замолчал и снова стал смотреть на пустоши. Гоноре очень хотелось понять, о чем он думает. Муж почти не разговаривал с ней. Эта вылазка наверх удивила ее, а несколько произнесенных им слов явились весьма неожиданными. До сих пор ей казалось, что он нарочно держится от нее подальше и не обращает на нее никакого внимания, и, вспомнив все это, Гонора сказала себе, что он просто выражает так свою благодарность, и больше ничего.
Хлестнул сильный порыв холодного ветра, и Гонора вздрогнула, поплотнее закутавшись в плащ. Каван как будто не заметил холода, хотя на нем был только плед, рубашка и башмаки.
– Ты замерзла, – произнес он, обнял Гонору и прижал к себе.
Ее мгновенно опалило жаром его тела. Жар проник под ее синюю блузку и коричневую юбку, согрел Гонору, и она вздохнула от удовольствия. Жар охватил каждый дюйм ее тела, кожу начало покалывать, и ей показалось, что и сама она запылала.
Над головой громыхнул гром, но Гонора не обратила на него никакого внимания. Она спрятала лицо на груди Кавана, упиваясь его запахом. Она не могла сказать, что особенного в этом запахе, что так привлекает ее – пахло землей, соснами и мужчиной, – но точно знала, что от души наслаждается этим особым ароматом, присущим только Кавану. Гонора потерлась щекой о его рубашку и глубоко вздохнула.
Внезапно Каван резко оторвал ее от себя и отодвинул на расстояние вытянутой руки. Глаза его гневно сверкали. Она не понимала, чем сумела так рассердить его, но он был рассержен. Подбородок выпятился вперед, губы плотно сжались, а темные глаза смотрели с неумолимой суровостью.
– Прошу прощения, – торопливо произнесла она в надежде исправить сделанную ошибку.
– За что? – спросил Каван голосом, походившим на рык, и испугал ее еще сильнее.
Она забормотала что-то невнятное, боясь рассердить мужа еще сильнее.
– Ты что, ничего не можешь сказать в свою защиту?
Гонора на мгновение зажмурилась, вспоминая, какие добрые были у него глаза, и постаралась удержать этот образ, чтобы достойно ответить мужу. Открыв глаза, она произнесла:
– Я не знала, что должна защищаться. Просто я почувствовала себя в безопасности в твоих объятиях.
Его лицо на мгновение смягчилось, но оно было так мимолетно, что Гонора приписала это своему воображению.
Каван оттолкнул ее от себя.
– Не вздумай!
Она сделала еще шаг назад и в замешательстве уставилась на него.
Он раздраженно проворчал что-то и беспокойно запустил пальцы себе в волосы.
– Не вздумай чувствовать себя в безопасности рядом со мной, – объяснил Каван.
Гонора тряхнула головой.
– Но ты мой муж!
Каван метнулся к ней, и она торопливо попятилась, но недостаточно быстро, потому что он схватил ее за плечи и рывком дернул к себе.
– Много лет назад я уже предупреждал тебя – смотри, куда идешь, но ты этому так и не научилась!
Гонора повернула голову и увидела, что она рухнула бы со стены и наверняка погибла, если бы не Каван. Она беспомощно прошептала:
– Но ты накинулся на меня с бранью…
– Это не значит, что ты не должна смотреть, куда шагаешь!
Конечно, он был прав. Она, как дурочка, решила, что рядом с ним находится в безопасности, и только потому, что ей вдруг померещилось, что он добр с ней. Она подумала, что может доверять ему, а на самом деле по-прежнему не может доверять никому. Она одна в этом мире с тех пор, как умерла мама, и нужно признать это и дальше защищать себя самостоятельно. Она выпрямилась и сказала:
– На этот раз я запомню. Можно мне уйти?
– Нет! – рявкнул Каван. – Я привел тебя сюда, чтобы ты смогла выбраться из замка и отдохнуть от своих обязанностей. Уйду я, а ты останешься!
Гонора облизала пересохшие губы, как делала всегда, пытаясь защитить себя.
– А что, если я…
– Прекрати!
От этого резкого окрика глаза Гоноры широко распахнулись. Что она сделала не так на этот раз?
– Не облизывай губы!
Она объяснила:
– Но они пересохли.
Он отрезал:
– Это похоже на приглашение.
– Приглашение?
– К поцелую.
Гонора ахнула:
– Но я не собиралась…
– Приглашает твоя невинность. – Каван отпустил ее и отошел в сторону.
Гоноре хотелось повернуться и убежать, но у нее имелся долг перед этим мужчиной и перед произнесенными обетами, а обеты еще следовало скрепить. Нравится ей эта мысль или нет, но их брак необходимо подтвердить.
Она собрала всю свою отвагу, чтобы сказать об этом и – может быть! – добиться его отклика.
– Ты мой муж.
– Муж, который тебя не хочет! – заорал Каван. Воющий ветер, внезапно и резко задувший вокруг, словно бросил в нее его слова.
Они ударили, как хорошо отточенная стрела, и больно ранили Гонору. Она понимала, что этот брак навязан им обоим, но что сделано, то сделано, и никто из них не может этого изменить. Они могут только попытаться извлечь все возможное из сложившейся ситуации. Очевидно, Каван этого не осознает.
