Лорен Уиттиг - Обольщение строптивой
– Я не уродина, – ответила девушка, чувствуя, как у нее пересохло в горле. Такие слухи доходили и до нее, но она впервые почувствовала, как это обидно. Она протянула к нему руку: – Послание получено. Вам нет смысла ехать в Ассинт. Теперь.
Незнакомец вскочил и заходил по пещере.
– Вы не можете быть ею. Вы очень привлекательны.
– Да, я не безобразна, – согласилась она и, распрямив плечи и вскинув подбородок, посмотрела на мужчину грозным взглядом. – Я Кэтриона, дочь Нила, главы клана Леодов из Ассинта. Прочитайте мне послание, и будем считать, что вы свое поручение выполнили.
– Вы забыли об одном важном моменте, – возразил незнакомец так холодно, что показалось, будто в пещере сквозняк.
– Что же это?
– Вы невеста Даффа Макдонелла.
– Я никогда не выйду замуж за Псиную Морду. – Кэтриона стиснула зубы, не зная, какое еще оскорбительное слово добавить. – Я заслуживаю лучшего…
– Неужели? Насколько лучшего?
– Лучшего, чем вы, – сказала она, хотя не знала, чем мужчина может быть лучше женщины, судя по этому самоуверенному экземпляру.
– Если бы вы слушали эти глупые романтические басни, как это делают все девушки из горной Шотландии, то узнали бы, что лучше, чем я, нет.
– Я слышала баллады о сэре Уильямсе Уоллесе, о короле Роберте Брюсе и бравых солдатах, которые борются за свободу Шотландии…
– Как Тиг из Колрейна?
– Да, как храбрый Тиг из Колрейна.
Кэтриона заметила, как изменился его взгляд – вначале в нем была гордость, а потом гнев. Не промолвив ни слова, он покинул пещеру.
Что произошло с ним, что заставило задать этот вопрос? Тиг топтался на снегу в сумерках, старясь не отдаляться от пещеры и огня костра. Эта красивая девчонка с хорошо подвешенным языком была той самой Строптивой из Ассинта, невестой Даффа Макдонелла. Если ее найдут здесь вместе с ним, то ее родне ничего не стоит заставить его жениться на ней. Во всяком случае, он был бы куда более удачным выбором для них, чем самонадеянный Дафф из рода Макдонеллов, мечтающий стать знатным и богатым. Какая злая шутка – избежать брачных планов собственной матери и прямехонько угодить в подол невесты, да такой, о которой даже его матушка не могла бы мечтать.
Но он не женится на этой Строптивой. Даже из-за блеска ее голубых глаз при свете костра, ее шелковистых волос, в которые так, должно быть, приятно погрузить пальцы. Он выполняет поручение, важное для короля, а не гоняется за своевольными и глупыми девицами, которые могут погубить его, если откроется его имя.
Итак, что ему делать? С чего начать? Он должен прежде всего вернуться в пещеру, ибо снегопад усилился. Он промок, голоден, устал, продрог и, конечно, опасается, что девчонка испортит ему настроение своим присутствием.
Набрав в легкие побольше морозного воздуха, Тиг заставил себя привести в порядок чувства и мысли. Сейчас главное – пережить эту ночь. Днем независимо от погоды он отвезет девицу в Ассинт. Пусть сама думает о себе. Он оставит ее в относительной безопасности, и его совесть будет чиста. Если он после этого визита более не появится в Ассинте, то никто так и не узнает, кто спас девицу. Она ведь не пытается узнать, кто он, хотя он едва не проговорился. Ему следует быть осторожным и вести себя как настоящий бард, пока от этого зависит его безопасность. Это как раз и пугало его.
Он едва ли получит здесь еще какие-нибудь сведения, полезные для короля, однако кое-что уже узнал. Он вручил Даффу послание, а тот дал ему письмо для невесты, которое особого значения не имеет. Главное то, что он выполнил поручение.
Теперь пора подумать о себе. У него есть план. Переночевать в пещере, вести себя хорошо и держаться от девчонки подальше. Затем он отдаст свою попутчицу ее родным в Ассинте и тут же исчезнет. Это решит все его проблемы, касающиеся этой девушки. Завтра пополудни он будет свободен и спокойно направится к королю сообщить ему то малое, что узнал от Даффа.
Не очень довольный своими прожектами, но не придумав ничего лучшего, Тиг вернулся в пещеру.
Они молча ели вяленое мясо и сухие лепешки, не пытаясь завести беседу. Тиг не считал нужным знакомить девушку со своими намерениями и этим поколебал едва установившееся временное доверие. Он был почти уверен, что она просто заблудилась, когда встретил ее, так что утром он пообещает доставить ее в то место, какое она назовет. Она, конечно, не поймет, куда он везет ее, пока не увидит замок. Он просто ссадит ее и быстро скроется в снежной мгле.
– Почему вы такой сердитый? – наконец нарушила молчание Кэтриона.
– Разве?
– Да, вы похожи на толстого амбарного кота, который раздумывает, за кем бы ему поохотиться. Или вам не нравится ужин? – Она посмотрела на кусок мяса на огне и покачала головой. – Что-то мне не хочется есть эту подошву.
– Это бифштекс. Скажите спасибо, что он есть у нас. Она, вздернув подбородок, опять промолчала, не глядя на него.
– У вас письмо ко мне, – наконец не выдержала она. – Скажите, что в нем.
– У вас все время какие-то капризы… – Но, порывшись в кожаном мешочке на поясе, Тиг извлек смятый кусок пергамента. – Я не знаю, что тут написано. – Он протянул ей пергамент. – Макдонеллы передали его мне для вашего брата Брока, а он должен прочесть его вам.
– Этот болван не умеет читать так же, как и я, – ответила девушка и сломала воск пергамента. – Только Эйлиг, единственный из нас, побывал в Эдинбурге, где научился читать, писать и считать. У Брока на это не нашлось времени.
Тиг смотрел, как она с недоумением разглядывает пергамент.
– Не могу понять, зачем Псиной Морде вздумалось писать мне письмо. Разве что он хочет припугнуть меня? Как вы думаете, это угроза?
Тиг, взяв из ее рук пергамент, приблизился к огню и стал читать письмо, написанное острым неразборчивым почерком:
– «Я приеду раньше на три дня. Венчание будет немедленным. «Хранитель пауков» ждет церемонии представления ему Сионы, и мы тоже не ударим в грязь лицом. После брачной ночи жду тебя незамедлительно».
Неприятное удивление и чувство какой-то опасности холодило спину. Тиг увидел изумленное, с открытым ртом, лицо Кэтрионы.
– Вы умеете читать? – не удержавшись, спросила она.
Проклятие! Он выдал себя. Барды такого ранга едва ли знали грамоту.
– Немного… Я собирался… стать монахом, – придумал он на ходу, шумно размахивая перед лицом девушки пергаментом, чтобы привлечь ее внимание к письму и предупредить ненужные вопросы. Выходит, представляться бардом – дело отнюдь не безопасное.
Кэтриона смотрела на письмо без всякого интереса, скорее с явной ненавистью.
– Я никогда не выйду замуж за этого дурня и тем более не лягу к нему в постель. Он так туп, что даже перепутал имя своей невесты с оружием моего братца Брока. Тот свой меч называет Сионой.
