Эдит Лэйтон - Возвращение графа
– Кристиан? – спросила она, накрыв рукой его руку. – Кристиан, это ты?
Значит, они зазвали к себе Джулиану Лоуэлл, чтобы она проверила его, думал Кристиан, подскакивая в седле по дороге в гостиницу. Он был рад, что поехал верхом, а не взял карету, он не привык к такой мягкой, сырой погоде, и она ему нравилась. К тому же верхом он чувствовал себя более способным защититься. Хотя здесь ему едва ли причинят зло. Пожелай он устранить неудобного родственника, не стал бы делать это на своем дворе. Слишком прямолинейно. Есть способы получше.
Джулиана Лоуэлл, размышлял он. Что ж, интересно. Он еще раньше гадал, кто она, и не сомневался, что явилась сюда неспроста. С самого начала было ясно, что эта женщина – часть их плана, по тому, как они обменивались взглядами или внезапно замолкали. Но чтобы Джулиана Лоуэлл? Этого он не ожидал. Да и как бы он мог? Список людей, которых следует помнить, велик, и хотя имя Джонатана Лоуэлла привлекло его внимание, о его сестре он забыл.
Она женщина в его вкусе. Он улыбнулся. Женщинам подобного сорта соответствовать нетрудно. И хотя ему нравились почти все женщины, не хотелось терять время на ханжу, задаваку или высокомерную штучку вроде Софи. Напористая девчушка, но не в его вкусе. А эта Джулиана не только привлекательна, с симпатичным лицом и пухленькой фигурой, она кажется честной и искренней, как те женщины, с которыми он привык иметь дело, даже несмотря на ее манеры, воспитание и мораль. Хотя нет, с моралью еще надо выяснить. Он надеялся, что не будет разочарован.
Она замечательно смеется, просто потому, что ей смешно, а не потому, что от нее этого ожидают, как делают ее кузина и дамы, с которыми он встречался после возвращения. А главное – она заинтересовалась им, и не только ради того, чтобы выяснить, кто он такой. На сей счет он никогда не ошибается.
Он нахмурился. Брат ее погиб, это трагедия. Но сейчас не время об этом думать. Но можно поразмышлять, та ли она, за кого себя выдает. Это нелегко, когда к делу примешиваются мужские чувства, а в данном случае это так. Нельзя забывать, что его соперники не дураки. Однако приключение с каждым часом становится все занимательнее, подумал он, въезжая во двор «Белого оленя».
Он соскочил с коня, бросил повод конюху, вошел в гостиницу и направился в бар. Архитектор Баттл уже уехал, а Кристиану не хотелось проводить время в одиночестве в своем номере. Он не любил одиночество, не привык к нему и в кровать ложился, только если знал, что заснет.
У двери в общую комнату он задержался и посмотрел внутрь. Он никогда не входил, не оглядевшись. Пивная была, как десятки других в округе: с низким потолком, темным деревянным полом, длинной деревянной стойкой бара и приставленными к ней стульями, по сторонам стояло несколько столов. Когда глаза привыкли к сумраку, он отметил трех основательно нагрузившихся местных жителей возле стойки и одинокого путника за столом. Он улыбнулся. Даже если никто с ним не заговорит, он не будет чувствовать одиночества.
Он выбрал столик у стены, махнул хозяину, чтобы принес пинту пива, и сел. Он не выпил и половину, как к нему подошли.
– Добрый вечер, сэр, – сказал приземистый мужчина, отодвинул стул и сел.
– Я удивлен, – тихо сказал Кристиан. – Не ожидал, что вы подойдете ко мне в открытую. Не опасаетесь, что ваши наниматели об этом узнают, мистер Мерчисон?
Сыщик пожал плечами:
– Ну и пусть. Я делаю то, что считаю нужным. Сегодня вы с ними ели баранину, не так ли?
– Вам это известно. Баранину, говядину, рыбу – и, как видите, не отравился.
– Не такие они дураки.
– Но найдется кто-то другой?
Сыщик посмотрел на него из-под густых бровей.
– Ну да, поэтому я и пришел. Кто-то еще следит за тобой, приятель.
– То длинноногое пресмыкающееся в углу? – спокойно спросил Кристиан, еле заметно мотнув головой в темный угол, где за кружкой эля сидел долговязый мужчина.
Сыщик хохотнул:
– Никогда не дремлете, а? Да, он. Хоть тощий, но сильный, к тому же легок на ногу. Он тенью ходил за вами весь день, но ведь он не прозрачный, а? Вот в чем загвоздка, сэр. Я мог бы поверить, что вы тот, за кого себя выдаете, но слишком много вы знаете о шпиках.
– Выживание не знает ни классов, ни рангов, – криво усмехнувшись, возразил Кристиан. – Уверяю вас, если бы принца вытащили с того дна, где был я, он бы тоже разбирался в шпиках.
Сыщик согласно кивнул.
– Как ваше расследование? – спросил Кристиан.
– Ничего нового. Вы познакомились с девицей Лоуэлл?
– Да. Любопытно, что вы не назвали мне ее имя.
Сыщик пожал плечами:
– Я и не говорил, что работаю на одну сторону улицы. Иногда не дать информацию полезнее, чем дать.
– Приветствую вас на этом поприще, – произнес Кристиан. – Чему вас научил тот факт, что я сам раскрыл ее имя?
– Ничему. – Сыщик снова пожал плечами. – Не всегда срабатывает, но попробовать нужно. Вы могли разузнать о ней массу подробностей, а могли просто вспомнить ее, мое дело выяснить. Что вы о ней думаете?
– То, что очевидно: она милая, прелестная, добрая. – Он улыбнулся. – Мы с ней поладили.
– Она не виновата, – сказал сыщик.
– Согласен. Не беспокойтесь, я не собираюсь ее убивать.
– Если вы соблазните ее, это будет равносильно убийству. Она хорошая девочка, из тех, кто не умеет играть с джентльменами. То, что она легко говорит с незнакомцем, свидетельствует о хороших манерах истинной леди, даже если она не имеет титула. И она не ждет от парня ничего дурного. Говорю вам это лишь потому, что уверен, вы не встречали таких девушек там, откуда прибыли.
Кристиан перестал улыбаться.
– Выдающийся совет от такого высокоморального типа, как вы. Но у всех у нас есть свои слабости, не так ли? Расставим приоритеты. В том, что касается дам: вы жеманитесь, но не стесняетесь брать деньги и у меня, и у сквайра?
– Да, – с готовностью согласился сыщик, – потому что я не работаю на пересечении интересов. Ответ, который я найду, осчастливит одного из вас, а в процессе поисков я никого не надуваю. Вы можете выразить свое недовольство лишь после того, как я выясню правду. Мне платят за расследование, но правду нельзя купить.
Он положил руки на стол.
– Я сыщик с Боу-стрит и горжусь этим. В конечном счете, мой единственный наниматель – это закон. Если вы окажетесь графом, я с удовольствием скажу, что работал на вас. Если нет? Приговор за присвоение чужого имени суров, так что, если вы примете титул, въедете в Эгремонт, а потом выяснится, что вы не тот, за кого выдавали себя, вас ждет веревка. Причем не шелковая, как для дворян. Впрочем, для шеи это не имеет никакого значения. И хоть болтать с вами приятно, для меня это не важно. Работа.
