Стефани Слоун - Дьявол в маске
Люсинда постаралась не думать о том, что было дальше.
Она знала о сегодняшней встрече, поэтому за завтраком ужасно нервничала, никак не могла успокоиться. Ведь если этому мужчине удалось проникнуть в ее сны и привести ее в такое состояние, — то что же будет, когда он окажется на расстоянии вытянутой руки?
— Хватит! — решительно заявила она и краем глаза, заметила, как тетушки в смятении уставились на нее.
А ведь именно ради них она согласилась на ухаживание — только ради тетушек. Все они с радостью приняли на себя заботу о ней после смерти ее родителей — стали учить, любить, воспитывать. Так что на самом деле принять ухаживания его светлости ее обязывал долг перед близкими людьми.
По крайней мере, так ей хотелось думать.
— Да, хватит, — повторила Люсинда, желая показать всем, что прекрасно владеет собой. — Тетушки, садитесь. А ты, Стэнфорд, пригласи сюда герцога.
— Да, миледи. — Дворецкий с поклоном удалился.
Люсинда поправила непокорную прядь волос, ущипнула себя за щеки, чтобы они порозовели, и села в кресло.
— Кресло? Люсинда, дорогая, ведь ты столько лет бываешь в свете и общаешься с мужчинами… Ты должна уже знать, что так не годится, — с укоризной сказала Бесси, вставая с дивана. Она быстро подошла к Люсинде, схватила ее за руку и заставила встать. — На козетку! Немедленно! — Тетя показала на маленький, обитый кремовым шелком диванчик, теоретически пригодный для двух взрослых людей.
На самом же деле, как всегда считала Люсинда, он годился всего лишь для двоих людей роста меньше среднего.
— Тетя Бесси, этот мужчина — гигант! — запротестовала она. — Я вовсе не уверена, что он один поместится на этом диванчике. И уж точно он не подходит для нас двоих.
Виктория самым решительным образом взмахнула веером.
— Бесси, а чем тебе не угодило кресло?
— Это ухаживание, а не суд, — заявила старшая сестра. — Уверена, даже вы еще можете вспомнить, зачем нужны такие встречи. Чтобы побеседовать, пофлиртовать, установить физический контакт…
Виктория так энергично замахала веером, что казалось, тонкие расписанные от руки планки вот-вот сломаются.
— Но тут дело совсем не в разговорах или флирте…
— Полагаю, Бесси сказала об установлении физического контакта, — с улыбкой перебила Шарлотта.
— Остановитесь! — яростно прошипела Виктория, которой совершенно не нравились такие шутки. — Мы здесь для того, чтобы выиграть лошадь! А теперь садитесь все, пока не вернулся Стэнфорд.
Бесси придвинула к себе стул и быстро уселась, оправляя юбки.
В коридоре послышались тяжелые шаги. Люсинда не могла позволить герцогу увидеть ее в неловком положении. Ухаживание должно начаться на ее условиях и оставаться все время под ее контролем.
Выигрывая несколько драгоценных мгновений, она перепрыгнула через стоявшую на ее пути скамеечку для ног и бросилась на ближайшее сиденье, как оказалось — на ту самую козетку.
— Браво! — воскликнула Бесси.
— Шшш… Он может тебя услышать, — предостерегла сестру Шарлота и тут же одобрительно улыбнулась племяннице.
Люсинда же разгладила юбки и перевела дух.
В следующую секунду дверь отворилась.
— Его светлость герцог Клермон! — объявил дворецкий.
Глава 5
Уилл лгал, жульничал, воровал, калечил и убивал людей по долгу службы. Но и в него стреляли, и его избивали чуть ли не до смерти. И ему не раз наносили удары ножом. Однако ко всему этому он давно привык. А вот сейчас…
Один взгляд на женщин, уютно устроившихся в прекрасно обставленной гостиной, — и Уилл понял: до этого момента все его приключения и испытания были детской игрой.
К тому времени как они представились друг другу, он со свойственной ему проницательностью определил, какая из сестер готова быть обманутой (рыжеволосая), какая хотела бы увидеть его затоптанным дикими лошадьми (вдова) и, наконец, какая пребывала в нерешительности — ее спокойствие не свидетельствовало о каких-либо склонностях (благоразумная).
— Садитесь вот там, — сказала рыжая, указывая на нелепый крошечный диванчик, где уже сидела леди Люсинда.
Уилл согласился из вежливости, хотя ему пришлось потрудиться, чтобы там сесть. Такая близость к леди Люсинде не входила в его ближайшие планы — он собирался оставаться холодным и равнодушным. Но спорить с решительной тетушкой он не стал.
— Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете, — обратился Уилл к леди Люсинде, сознавая, что ее тетки прислушиваются к каждому его слову. Ему пришлось чуть ли не свернуть себе шею, чтобы посмотреть на девушку — и все из-за этой проклятой козетки!
— А где же цветы?
Уилл повернулся к вдове — она так скривила рот, будто съела что-то очень кислое.
— Цветы?.. — переспросил он.
Женщина закатила глаза, очевидно, находя его туповатым.
— Да, цветы. Возможно, вам неизвестны правила ухаживания, ваша светлость. Принято приносить букет, когда наносишь визит молодой женщине.
— Тетя Виктория!.. — воскликнула леди Люсинда. Было очевидно, что ей неловко за бестактность тетушки.
Уилла никогда не волновало, что думали люди о его поведении, и теперь он не собирался изменять себе. Тем не менее, эта женщина — тетя леди Люсинды.
— Мои извинения, миледи. Я забыл.
— Если мне понадобятся цветы, мне достаточно будет выйти в сад, — рассудительно заметила Люсинда. — Там я найду больше двадцати сортов…
Уилл поднялся с диванчика и направился к двери.
— Минутку, — сказал он, покидая комнату. Герцог быстро нашел путь к задней части дома. Заглядывая по дороге во все двери, он нашел и выход в небольшой сад и вскоре оказался на террасе, а вокруг на клумбах благоухали под ярким солнцем цветы.
Уилл стал срывать по одному цветку каждого сорта, и вскоре в руках у него был аккуратный букет из двадцати цветков с длинными стеблями.
Когда герцог вернулся в гостиную, все дамы уставились на него в изумлении.
— Примите мои искренние извинения, леди Люсинда. — Он с низким поклоном протянул ей цветы.
Девушка улыбнулась, и ее синие глаза засияли. «Хорошо бы мне найти себе место подальше от нее», — подумал Уилл.
Конечно, она удивлена, и это очаровательно. И еще она довольна. Но что же ощутил он, Уилл? На такой вопрос он не мог ответить, и это ничего хорошего ему не сулило.
Мрачная тетка, которая высказалась насчет цветов, теперь, очевидно, решила, что он просто поиздевался над ней, и она в раздражении постукивала веером по ручке виндзорского кресла, в котором сидела.
Сказать по правде, он и в самом деле забыл правила приличий. Слишком давно он в последний раз наносил визит женщине, которую можно было бы назвать настоящей леди. Женщины, с которыми он теперь общался, чаще всего не ждали от него ни цветов, ни приятных безделушек. Иногда они хотели очень дорогой подарок, но чаще всего хотели его самого.
