Стефани Слоун - Дьявол в маске
Виктория тоже встала с кровати и подошла к племяннице.
— Распутник высшей пробы! — заявила она.
— Мужчина с опытом, это точно, — закивала Бесси. — Но почему это нужно считать помехой?
Виктория нахмурилась и погрозила Люсинде пальцем, — та не смогла скрыть улыбку.
— Тут не до смеха, моя дорогая!
— Да, конечно. — Люсинда сделала серьезное лицо. — А я-то думала, все обрадуются этой новости. Особенно ты, тетя Виктория.
Люсинда затронула больное место тетушки Виктории. Той было всего восемнадцать, когда она вышла замуж за герцога Хайбери, и брак их оказался неудачным. Герцога гораздо больше, чем собственная жена, интересовали его многочисленные любовницы. Сердце Виктории окончательно было разбито, когда выяснилось, что она не сможет иметь детей. Она постепенно отходила от своих друзей и знакомых, и, в конце концов, у нее остались только ее сестры да заброшенные конюшни Хайбери.
Муж плохо понимал Викторию, а в своих породистых лошадях разбирался еще хуже. На конюшне он бывал редко, и у Виктории оказались развязаны руки — она могла заниматься лошадьми. Здесь она обрела то, чего ей не хватало в браке — любовь и возможность отдавать кому-то свою нежность и заботу.
И вскоре каждый любитель скачек, который хоть раз побывал на «Таттерсоллз», не мог оторвать глаз от лошадей из конюшни Хайбери — их появление всегда было событием, на котором стоило присутствовать.
Поначалу Виктории этого было достаточно. Но постепенно высокомерные замечания герцога о его «влиянии и направляющей руке» привели к тому, что она стала враждебно относиться к мужу. И, в конце концов, Виктория уже не могла находиться в одной комнате с этим человеком.
А потом произошел несчастный случай на соревнованиях по конному спорту. Герцог упрямо заставлял свою необъезженную лошадь брать высокий барьер. Это закончилось трагически для лошади и не менее трагически для самого герцога. Отсутствие наследника привело к тому, что имение перешло к племяннику Виктории. Она же осталась очень состоятельной женщиной благодаря брачному контракту, но без дома.
Сестры упросили Викторию поселиться с ними в поместье Бэмптон, великолепном имении, завещанном юной Люсинде родителями. Там сестры и жили после смерти родителей Люсинду.
Поселившись в поместье Бэмптон, Виктория заручилась поддержкой Бесси, Шарлотты и Люсинды и принялась создавать свою собственную программу разведения племенных лошадей. Средств у них было предостаточно, и они начали скупать жеребят и молодых кобылок, а также взрослых жеребцов и кобыл, которых размещали в своих конюшнях.
А жеребец Царь Соломон должен был стать главным украшением их конюшни, ибо в его родословной было все необходимое, чтобы обеспечить превосходство их чистокровных лошадей на все грядущие поколения.
А потом Уитхем, этот неисправимый болван, проиграл в карты ключи к исполнению мечты Виктории.
Шарлотта, наблюдавшая за сменой эмоций на лице Виктории, откашлялась и проговорила:
— Думаю, нам нужно задать себе два вопроса. Первый — достаточно ли влиятельно имя Грей, чтобы пережить сплетни, которые, очевидно, пойдут, если Люсинда позволит этому Железному Уиллу ухаживать за ней?
Бесси тут же заявила:
— Несмотря на его довольно сомнительную репутацию, имя Грей прекрасно выдержит такое испытание.
Все посмотрели на Викторию, чье напряженное покрасневшее лицо показывало, какая борьба идет в ней — столкнулись ее моральные устои и страстное желание добиться успеха.
— Да, конечно, — сказала она наконец. — Никто не отважится поставить под сомнение доброе имя Люсинды, если она решится на такое и позволит этому человеку удостоиться ее общества.
— Значит, мы пришли к единому мнению, — подвела итог Шарлотта, придвигаясь к Люсинде. Она ласково отвела локон, упавший на бровь племянницы. — А теперь, дорогая моя девочка, второй вопрос. Я считаю, ты объяснишь этому молодому человеку свое намерение, а именно: ты хочешь лошадь, а не его.
Люсинда утвердительно кивнула:
— Да, тетя, разумеется.
Бесси оставила свое уютное местечко на постели и подошла к сестрам. После чего все трое уставились на племянницу с явным беспокойством.
— Такова уж человеческая природа, — вновь заговорила Бесси. — Мы сомневаемся, дорогая, нужно ли отдавать тебя в руки такого красивого негодяя, каким нам кажется этот Железный Уилл.
— Но, тети… — Люсинда густо покраснела. — Я думаю, вы никогда не сомневались в моем твердом решении оставаться незамужней. Так почему же сейчас вы сомневаетесь?
— Совершенно очевидно, что в этот вечер он произвел на тебя сильное впечатление, — заявила Бесси.
— Ты абсолютно права. И, как я заметила, Люсинда вспыхнула, это нельзя отрицать, — заметила Виктория.
— Не забудь еще, что она вспотела, — прибавила Бесси.
Люсинда встала, ей показалось, что в комнате стало нестерпимо жарко.
— Значит, меня так легко очаровать? Значит, так вы считаете? Ко мне сваталось множество мужчин, но позвольте вам напомнить, что я им всем отказала. А этот… Думаете, стоит ему поманить меня и улыбнуться, и я сразу отдам свое сердце?
С этим вопросом она обратилась как к тетушкам, так и к себе самой.
Как странно… Только познакомились, а она уже вынуждена решать столь важные вопросы. Во-первых, может ли она ради Царя Соломона принять предложение герцога? И может ли она доверять самой себе, когда речь идет о его светлости? И, кроме того…
— Успокойся, моя дорогая, — проговорила Шарлота. — Только ответь на наш вопрос, и мы никогда больше не будем возвращаться к этой теме.
— Хорошо, спрашивай, тетя.
— Ты способна справиться со своим чувством Железному Уиллу?
Люсинда принялась лихорадочно соображать, вспоминая самые разные ощущения и образы — голос герцога, нежный как шелк; ощущение его сильной руки на ее спине во время танца; выражение его глаз, когда он говорил об ухаживании; и еще его пальцы, поглаживающие ее руку, отчего в ней вспыхнул пожар, который — она могла бы поклясться — не угас до сих пор.
Но она хочет заполучить Царя Соломона. Более того, глядя на своих тетушек, она понимает, что они хотят того же — счастья и полного удовлетворения, которое можно обрести, делая что-то очень хорошо, делая то, чего не могут многие другие.
Люсинда крепко зажмурилась, прогоняя все мысли о том, какое впечатление на нее произвел герцог. Затем, собравшись с духом, ответила:
— Да.
Записку доставили сразу после завтрака. Уилл вскрыл письмо и ощутил легкий аромат цитрусовых — аромат леди Люсинды. Долгие тренировки в обществе юных коринфян привели к тому, что он мог за короткое время узнать поразительное множество подробностей о человеке. И теперь Уилл знал не только ее вес и рост, он уже запомнил ее голос и другие физические особенности — все это могло пригодиться ему, пока он будет ее охранять. Или если он захочет переспать с ней. Хотя в этом случае Кармайкл и Нортроп немедленно кастрируют его, в этом можно было не сомневаться.
