Стефани Слоун - Дьявол в маске
— Да.
Записку доставили сразу после завтрака. Уилл вскрыл письмо и ощутил легкий аромат цитрусовых — аромат леди Люсинды. Долгие тренировки в обществе юных коринфян привели к тому, что он мог за короткое время узнать поразительное множество подробностей о человеке. И теперь Уилл знал не только ее вес и рост, он уже запомнил ее голос и другие физические особенности — все это могло пригодиться ему, пока он будет ее охранять. Или если он захочет переспать с ней. Хотя в этом случае Кармайкл и Нортроп немедленно кастрируют его, в этом можно было не сомневаться.
* * *Один из агентов охранял леди Люсинду после того, как она покинула бал, другой, замаскированный под слугу, был внедрен в число ее домашних слуг. Уверенный, что его подопечная хорошо защищена, Уилл после блестящего бала у Мэнсфилда отправился прямиком в контору Кармайкла. Там собрались те, кому поручили захватить Гаренна. Уилл присоединился к ним и провел с ними несколько часов, изучая документы и карты, обсуждая и составляя подробный план действий. По домам они разошлись лишь на рассвете. Но теперь герцог был удовлетворен тем, что у них имелся безупречный план для защиты леди Люсинды.
Ему удалось поспать часок до того, как принесли записку от нее, и теперь, прочитав ее ответ, он уже не чувствовал потребности в отдыхе. Уиллу было жаль беспокоить Смизерса в столь ранний час, но без помощи камердинера ему явно не обойтись. В своем списке самых важных, по его мнению, способностей вслед за умением играть на фортепиано Уилл ставил умение содержать в порядке его гардероб. Но сегодня ему пришлось признать: на этот раз Смизерс выбрал для него туалет… ну, который скорее подошел бы настоящему денди, — облегающие желтовато-коричневые бриджи, направленные в высокие начищенные до блеска сапоги, бледно-зеленый жилет, темно-синий сюртук из тончайшей шерсти, а также завезенный сложным узлом шейный платок.
Проклятый шейный платок — его Уилл просто не выносил. Пусть бы этого Бо Браммела[2] повесили на его собственном шейном платке — Уилл не имел бы ничего против. Можно было бы найти гораздо лучшее применение для такого количества ткани, например — перевязывать раны или же привязывать женщину к столбику кровати.
В зависимости от ситуации, конечно.
Уиллу около часа пришлось терпеть суету Смизерса вокруг него. Наконец камердинер объявил, что его светлость может выйти из дома.
Уилл счел себя удивительно терпеливым, и оставалось только гадать, оценит ли леди Люсинда их со Смизерсом старания.
Твердой рукой управляя парой гнедых, Уилл ехал по оживленным улицам в своем открытом фаэтоне с высоким сиденьем. Он приветствовал знакомых, махавших ему с тротуара, но в разговоры не вступал — мысли его были заняты леди Люсиндой.
Как легко эта женщина кружилась, улыбаясь в его объятиях. И как она…
Воображение понесло его дальше, и он, наконец, задался вопросом: наносит ли она легкий цитрусовый аромат только на свои тонкие запястья или также на нежную кожу под коленями и в ложбинку меж грудей?
Уилл скорчил гримасу и нахмурился. Рост, вес — обычно именно это ему приходится запоминать в ходе своей работы. Но вот то ощущение во время танца, от которого перед ним возникло видение ее обнаженной фигуры?.. Нет, вряд ли это было уместно в данной ситуации.
Более того, приходилось признать, что начал он не слишком хорошо. Он должен был соблюдать определенную эмоциональную дистанцию от своей подопечной — в противном случае ему не удастся сосредоточиться на своем задании, что было крайне опасно для леди Люсинды.
«Но с другой стороны, — думал герцог, щуря глаза от яркого полуденного солнца, — никогда еще ни одна женщина не была так тесно связана с делами коринфян».
Правда и то, что его склонность к слабому полу — совсем не секрет. Бульварные газетенки регулярно печатали сообщения о его новых связях, и легенды о Железном Уилле множились с каждой новой статейкой о нем.
Но тут все по-другому. И леди Люсинда — другая. Так что подобные мысли и фантазии следовало отбросить, чтобы не отвлекали от дела.
Уилл натянул поводья, и гнедые, пританцовывая, остановились. Солнце поднялось над внушительным домом де Богунов. Кармайкл не раз говорил, что с душевной силой Уилла сравниться может только его физическая сила. Он проверит эту теорию, выполняя свою новую миссию, а Гаренн и леди Люсинда, без сомнения, подвергнут испытанию также и его умственные способности.
Но он исполнит свой долг, во что бы то ни стало, исполнит, чего бы это ему ни стоило. Более того, его увлечение этой женщиной закончится у порога ее дома. Это будет непросто, но он справится.
Его паж соскочил с запяток, подбежал к лошадям и схватил их под уздцы.
Уилл спустился со своего сиденья, передал поводья ожидавшему конюху и не спеша поднялся по лестнице к парадной двери.
— Куда же он подевался? — удивилась Бесси, осторожно раздвигая портьеры из золотистого дамаста и выглядывая на улицу через безукоризненно чистое стекло.
— Сейчас же отойди от окна! — прошипела Виктория, хлопнув сестру веером по руке.
Бесси от неожиданности вскрикнула, а Шарлотта, глядя на терзаемых любопытством сестер, иронично заметила:
— Дамы, вы что же, думаете, что ваше любопытство заставит джентльмена поспешить к нашей двери?
— У него красивая темная грива, это я разглядеть успела! — театрально воскликнула Бесси, игнорируя замечание Шарлотты.
— О ком ты говоришь — о лошади или о мужчине? — спросила Виктория, и все остальные не удержались от смеха.
— Его светлость герцог Клермон в холле, и он желает видеть вас, миледи, — ровным голосом объявил Стэнфорд.
Тетушки немедленно сделали серьезные лица. Люсинда же тихо вздохнула.
— Дорогая, с тобой все в порядке? — спросила ее Шарлотта.
Она кивнула тете и пригладила свое светло-коричневое утреннее платье. На самом же деле этот вопрос она и сама себе задавала с того момента, как проснулась. Провертеться почти всю ночь без сна — это и само по себе плохо. Но когда беспокойство вызвано таким сном, что привиделся ей перед самым рассветом… Даже удивительно, что ей вообще удалось собраться с силами и выйти к завтраку.
Начинался же сон вполне благопристойно: Люсинда и герцог обсуждали предстоящее ухаживание. Но заканчивался сон поцелуем, от которого у нее перехватывало дыхание. Кроме того, были объятия, а потом… потом она оказалась совсем без одежды и…
Люсинда постаралась не думать о том, что было дальше.
Она знала о сегодняшней встрече, поэтому за завтраком ужасно нервничала, никак не могла успокоиться. Ведь если этому мужчине удалось проникнуть в ее сны и привести ее в такое состояние, — то что же будет, когда он окажется на расстоянии вытянутой руки?
