Кэт Мартин - Шелк и сталь
— Это было только исследование, и больше ничего. В нашей деревне жил доктор Каннингем, и поскольку я интересовалась медициной в течение нескольких лет…
— После смерти вашей матери и сестры.
— Да. После этого я и доктор Каннингем стали хорошими друзьями, так как у нас были общие интересы. Я изучала целебные травы, а доктор давал мне уроки анатомии, показывая, как функционирует человеческий организм и как можно лечить различные болезни. В свою очередь, я помогала ему обслуживать пациентов, когда появлялась возможность улизнуть из дома.
Люсьен задумался. Ему не нравилось то, чем занималась Кэтрин прежде, но по крайней мере это было похоже на правду.
— А откуда появилось мертвое тело, рядом с которым вас застали? Вы говорите, что это было частью ваших занятий?
Кэтрин опустила глаза, помолчала, а затем снова посмотрела маркизу в лицо:
— Доктор Каннингем занимался анатомированием и… знал людей, которые обеспечивали его… материалом для дальнейших исследований.
— Вы имеете в виду грабителей могил. Похитителей трупов. Или профессиональных убийц, получающих деньги от вашего друга-хирурга за то, что обеспечивают его телами для проведения исследований? Такие случаи имели место.
— Я… я не знаю, откуда он получал эти тела. Однако мне известно, что доктор Каннингем — порядочный человек. Меня интересовало только, как функционирует человеческий организм, и доктор давал мне возможность изучать это. — Кэтрин на мгновение закрыла глаза, и маркиз заметил, что у нее дрожат руки. Глядя на белое как полотно лицо Кэтрин, он в какой-то момент почувствовал себя виноватым за то, что вынудил ее к такому разговору.
Но уже в следующее мгновение маркиз обрел былую твердость: он устал от ее лжи и полуправды, и если Кэтрин хочет, чтобы он помог ей, то должна сказать о себе всю правду, какой бы ужасной та ни была.
— Значит, вы говорите, что, будучи юной девушкой самого нежного возраста — сколько вам? Двадцать? — занимались препарированием человеческих трупов?
Кэтрин побледнела еще больше и качнулась. Люсьен протянул руку, чтобы поддержать ее, но она отшатнулась от него и выпрямилась.
— Я только хотела… — несмело промолвила она.
— Могу догадаться — продолжить свое образование, — закончил ее мысль Люсьен.
Кэтрин неопределенно пожала плечами, и маркиз заметил в ее взгляде боль и страх.
— Некоторые женщины интересуются живописью или вышиванием, а у меня возник интерес к врачеванию. Что в этом ужасного? — спросила Кэтрин более решительным тоном.
— Если вы просто занимались исследованиями, почему же доктор Каннингем не выступил на защиту вас?
— Он пытался, но мой дядя пригрозил сделать его жизнь невыносимой, и доктор в конце концов покинул город. С тех пор я его не видела и ничего не слышала о нем.
— Допустим, это правда, а что еще вы утаили от меня? Кэтрин резко вскинула голову.
— Ничего! Клянусь, мне нечего больше добавить к тому, что я рассказала вам, — произнесла она дрожащим голосом. — Я хотела сделать это раньше, но боялась. Я знаю, что вы думаете по поводу моих занятий, и опасалась, что вы откажетесь помочь мне, а я очень нуждалась в вашей помощи. — Кэтрин смотрела на маркиза широко распахнутыми глазами, полными слез. — И все еще нуждаюсь, — выдохнула она, и слезы градом потекли по ее щекам.
Что-то в голосе и взгляде Кэтрин заставило Люсьена дрогнуть. Она, безусловно, была весьма странной женщиной, но он верил ей. Конечно, она не сумасшедшая, а слишком целеустремленная и себе на уме.
— А как леди Мьюриэл относилась к вам? — спросил Люсьен более мягким, чем прежде, голосом.
— Она никогда не любила меня. Я на четыре года старше ее, и она всегда испытывала некую зависть ко мне, но я не имею ни малейшего представления почему.
«Может быть, потому, что вы красивы, умны и посвятили себя любимому делу, не заботясь о том, к чему это может привести», — подумал Люсьен. Хотя он относился с крайним неодобрением к тому, что благородная леди занимается такими неподобающими делами, тем не менее, как ни странно, он восхищался Кэтрин теперь еще больше, чем прежде.
— Вы не хотите добавить еще что-нибудь? — спросил Люсьен и так посмотрел на Кэтрин, что та невольно сжалась под прицельным взглядом его глаз.
— Нет, милорд, — тихо произнесла она и отрицательно покачала головой. — И хотела бы напомнить о вашем обещании отпустить меня, если больше не захотите помогать мне.
В этот момент в памяти Люсьена возникла та Кэтрин, какой впервые он увидел ее: грязная, оборванная, голодная и обессиленная. Он не хотел и не мог допустить, чтобы она снова страдала. Люсьен смущенно кашлянул, чувствуя, как сжалось его горло.
— Вы останетесь здесь, как было решено, — сказал он чуть хрипловатым голосом. — С такими аргументами против вас у Дунстана довольно сильная позиция, но рано или поздно мы найдем способ обойти его.
— Значит, вы… вы все еще хотите помочь мне? — несмело спросила Кэтрин.
— Да, леди Кэтрин, хочу, — твердо ответил Люсьен.
— Вы верите, что я не безумна? Я должна знать правду, — проговорила Кэтрин, вопрошающе глядя маркизу в глаза.
— Не важно, что я думаю. Главное…
— Для меня это имеет большое значение, милорд.
— Нет, Кэтрин, я не считаю вас безумной, — отрицательно покачал головой Люсьен.
Уголки губ девушки едва заметно вздрогнули, в один миг лицо ее просветлело, а слезы высохли. Люсьен пылающим взором посмотрел на ее губы, потом перевел взгляд на пряди каштановых волос, выбившихся из аккуратно собранного на затылке пучка, на вздымающуюся грудь в вырезе платья. При этом он ощутил растущее напряжение внизу живота и мысленно ругнул себя.
— На этом закончим наш разговор, мисс Грей, — поспешил сказать Люсьен.
— Благодарю вас, милорд, — с признательностью произнесла Кэтрин и, повернувшись, пошла прочь.
Маркиз, глядя, как она удаляется, продолжал думать о ее нежных розовых губах и маленьких изящных грудях и мысленно проклинал тот день, когда эту необыкновенную девушку обнаружили в его карете.
Кэтрин сидела, поджав ноги, на маленьком диванчике — своем любимом месте в библиотеке. Она с интересом читала книгу, автором которой был некий Джин ди Виго. Называлась она «Основные сведения о ранениях». Многие книги в библиотеке замка были столетней давности, но поскольку методы лечения мало изменились за это время, то содержащаяся в них информация представляла несомненный интерес и могла быть очень полезной. Неожиданно мысли Кэтрин вернулись к недавнему разговору с маркизом. Он в очередной раз показал свое доброе отношение к ней, за что Кэтрин была чрезвычайно благодарна ему, но и в то же время дал ясно понять, что не одобряет ее увлечений. Возможно, его светлость и прав — она никогда не будет врачом, как бы долго и упорно ни училась, да ей, по правде говоря, и не хотелось этого. Все, что хотела и к чему стремилась Кэтрин, — узнать как можно больше о медицине и быть, способной оказать помощь, когда это потребуется.
