Юлия Леонова - Я вам любви не обещаю (СИ)
Тоцкий ещё долго собирался с силами перед дверями. Он даже успел передумать, и собирался уходить, но судьба решила всё за него. Дверь апартаментов отворилась, и на лестницу вышел слуга, очевидно собираясь на внутренний двор, дабы принести дров для печи. Разглядев жавшегося к стене адвоката, он остановился:
- Вы к кому, сударь, будете? – лениво осведомился парнишка.
- Я? К его сиятельству, - смешался Тоцкий. – Но я, видимо, не ко времени нынче? Я пойду, пожалуй, - заторопился он спуститься с лестницы.
- Не спешите, сударь, - остановил его слуга. – Георгий Алексеевич уже поднялись, как доложить прикажете.
- Тоцкий Парфён Игнатьевич, - удрученно вздохнул адвокат.
- Проходите, - распахнул двери в переднюю слуга графа.
И Тоцкий, втянув голову в плечи, шагнул внутрь. Парфён Игнатьевич неловко топтался у двери, не зная, чего ожидать от графа. Могло статься так, что Бахметьев его даже слушать не станет, а прогонит взашей и, верно, будет прав. Георгий Алексеевич сам вышел в переднюю. Граф явно собирался на службу и весьма спешил.
- Не ожидал, - протянул Бахметьев, разглядывая нежданного визитера. – Ну, что же вы стоите, проходите в гостиную, - приглашающим жестом указал он на двери, ведущие в шикарные апартаменты. – Стёпка, возьми у господина Тоцкого шубу, - окликнул он денщика.
Слуга помог растерянному адвокату раздеться и провёл его в дорого и со вкусом обставленную комнату. В печи пылал жаркий огонь, потрескивали поленья, и Тоцкий невольно шагнул поближе к бело-синей плитке на стене, от которой исходило тепло, протянув к ней озябшие руки.
- Степан, чаю подай, - распорядился Георгий Алексеевич, наблюдая за своим гостем.
- Что вы, не стоит, - робко возразил Парфён Игнатьевич.
- Чему обязан вашему визиту? – отмахнулся от его слов Бахметьев, жестом подтвердив своё распоряжение.
- Георгий Алексеевич, позвольте спросить, - повернулся к нему Тоцкий, не отходя от печи. – Вера Николавна с вами?
- Отчего же княгине Одинцовой быть здесь? – усмехнулся Бахметьев, заложив руки за спину.
- Простите, это, конечно же, совершенно бестактно с моей стороны. Вы мне можете, конечно, не верить, но мною движет исключительно забота о её благополучии. Я уж в который раз пожалел, что позволил господину Караулову втянуть меня в сию сомнительную аферу. Мне известно, что его разыскивает полиция, и могу быть полезен в этих поисках, потому, как доподлинно знаю, куда он собирается направиться в самое ближайшее время, - выпалив всё это на одном дыхании, Тоцкий замер в ожидании ответа его сиятельства.
- Почему я должен вам верить? – развёл руками Бахметьев. – Помнится, вы однажды уже солгали мне, уверяя меня, что не знакомы с господином Карауловым.
- Я был не прав, - вздохнул Парфён Игнатьевич. – Нынче я раскаиваюсь в своих заблуждениях и хочу быть вам полезным.
- Верно, положение ваше и в самом деле отчаянное, коли вы решились предать того, кому служили верою и правдою столь долго, - задумчиво отозвался Георгий Алексеевич. – Однако, боюсь, времени выслушивать вас нынче у меня совершенно нет, я опаздываю на службу, - кинул многозначительный взгляд на часы, Бахметьев.
- Что ж, я понимаю. Хочу только сообщить, что Пётр Родионович намеревался отправиться в Покровское, ежели уже туда не уехал.
Бахметьев побледнел.
- Повторите, - внезапно севшим голосом, произнёс он.
- Я сказал, что Пётр Родионович собирался ехать в Покровское, - вскинул на графа удивлённый взгляд Тоцкий.
- Вера вчера уехала в Покровское, - потирая виски, взволнованно отозвался Георгий Алексеевич. – Оставайтесь здесь. Степан о вас позаботится. – Стёпка, мундир! – шагнул граф к дверям гостиной.
Спустя полчаса граф Бахметьев стремительно поднялся на второй этаж в здании Главного штаба и постучал в двери кабинета, который занимал он сам до назначения в Пятигорск.
- Entrez! – послышалось оттуда.
Распахнув двери, Георгий Алексеевич шагнул на порог.
- Константин Григорьевич, прошу простить моё вторжение, - обратился он к Вершинину.
- Я вас слушаю, поручик, - поднялся из-за стола штабс-капитан Вершинин.
Бахметьев чуть поморщился от того, что Вершинин не преминул уколоть его понижением в чине, но нынче было вовсе не до того, пришлось молча проглотить явную издёвку.
- Константин Григорьевич, боюсь, мне не к кому более обратиться с просьбой заменить меня нынче в приёмной начальника штаба.
Вершинину бросилась в глаза некоторая небрежность в одежде графа, небритые щеки. Видимо случилось что-то из ряда вон выходящее, коли Бахметьев, никогда не допускавший подобного, явился спозаранку в штаб, выглядя при том так, будто провёл весьма бурную ночь в увеселительном заведении.
- Могу я спросить, что за необходимость отлучиться? – невозмутимо поинтересовался Вершинин.
Бахметьев ответил тяжёлым взглядом исподлобья:
- Княгине Одинцовой угрожает смертельная опасность, - тихо заговорил он, - у меня есть основания полагать, что человек, который отправил на тот свет её супруга, нынче находится на пути в Покровское. Вера Николавна вчера уехала в усадьбу, - добавил он.
- Ступайте, Георгий Алексеевич. Я заменю вас, - кивнул Вершинин.
Проходя в свой кабинет через приёмную, граф Гейден кинул мимолётный взгляд на стол своего адъютанта, но вместо темноволосой головы поручика Бахметьева, разглядел золотистую шевелюру штабс-капитана Вершинина.
- Штабс-капитан, у вас, что же своей работы мало? - едва заслышав Гейдена, Вершинин подскочил со стула и вытянулся в струну.
- Ваше высокопревосходительство, поручику Бахметьеву нездоровится, - не моргнув глазом солгал он. – Потому вынужден его заменить согласно составленному расписанию.
- Что-то я не припомню, чтобы у нас поручиков штабс-капитаны меняли, - проворчал Гейден и, махнув рукой, прошёл в кабинет.
Константин перевёл дух, и опустился на стул. Кажется, буря миновала.
Глава 56
Проснувшись поутру и не обнаружив Тоцкого в гостиничных апартаментах, Пётр Родионович тотчас догадался, что ушлый адвокат поспешил избавиться от ставшего опасным партнёра. Опасаясь, что Парфён Игнатьевич вполне может вернуться с представителями власти, Караулов решил незамедлительно покинуть гостиницу. Собираясь, он не постеснялся обыскать вещи Тоцкого в надежде разжиться деньгами, но надобно отдать должное Парфёну Игнатьевичу, человеком он слыл весьма предусмотрительным, потому, перетряхивая его багаж, Пётр Родионович только зря терял драгоценное время. И всё же одна находка показалась ему весьма полезной в той непростой ситуации, в которой он оказался, а потому, не испытывая ни малейших угрызений совести, Караулов засунул найденный в вещах Тоцкого револьвер в карман сюртука. Удостоверившись, что пронырливый поверенный не оставил ни гроша, он торопливо покинул гостиничный номер и выбрался на улицу через чёрный ход для прислуги.
