Юлия Леонова - Я вам любви не обещаю (СИ)
Поднявшись на ноги, Георгий Алексеевич зашагал к дому. Аллеи в парке были расчищены. Снег скрипел под торопливой поступью. Завидев его, наперерез бросился кто-то из прислуги, но разглядев господина офицера, мужик замер в нерешительности.
- Ваше благородие, вы как здесь? – недоумённо поинтересовался он.
- Через забор, - хмуро бросил Бахметьев. – Никто сегодня в усадьбу не приезжал?
- Токмо племянник княгини покойной, - ошеломлённый таким ответом, отозвался мужик.
- Давно? – остановился Георгий.
- Часа два как, - не спуская с графа внимательного взгляда, ответил слуга. – Георгий Алексеевич, вы? – наконец признал он барина из соседнего имения.
- Я, - вздохнул Бахметьев, - где чёрный ход будет?
- Да туточки, за конюшней. А вам зачем? – прищурился мужик.
- Много вопросов задаёшь, - раздраженно отозвался Георгий. – Караулова вся полиция Петербурга ищет. По его приказу князя Одинцова отравили, - счёл нужным пояснить он, опасаясь, что слуга станет чинить ему препятствия.
- Так я вас провожу, - засеменил впереди слуга, указывая дорогу.
Ушибленный локоть нестерпимо ныл, Бахметьев пошевелил пальцами. Кажется, перелома не было. Войдя в дом, граф вопросительно посмотрел на своего провожатого. Тот прислушался. Сонную тишину дома почти ничто не нарушало. Георгию показалось, что он слышит голоса, откуда-то из южного крыла.
- Что там? – шепотом спросил он, махнув рукой в том направлении.
- Кабинет, - так же тихо ответил слуга, невольно проникшись таинственностью обстановки.
- Подержи-ка, - снял шинель Бахметьев и, стараясь ступать неслышно, направился на голоса.
Чем ближе он подходил, тем сильнее стучало сердце в груди. Вне всякого сомнения, он слышал разговор Веры и Караулова. Громкое «Пустите!» заставило его ускорить шаг. Навстречу графу устремился дворецкий с явным намерением его остановить.
- Нельзя! Нельзя! – громко зашептал он. – Там барыня с барином разговаривают.
- Пшёл вон! – оттолкнул его с дороги Георгий и рванул на себя дверь кабинета.
Оба и Вера, и Караулов обернулись на звук открывшейся двери.
- Юра! – рванулась она к нему, но Пётр Родионович цепко держал её за руку.
- Ах! Ваше сиятельство, - издевательски улыбнулся Караулов. – Не могу сказать, что рад вашей компании. - Только умоляю, без глупостей, - приставил он дуло револьвера к виску Веры. – Ещё один шаг, и я выстрелю. Всё одно, мне терять уже нечего.
- Думаете, далеко уйдёте? – стараясь сохранять хладнокровие, осведомился Бахметьев.
- Я, конечно, не такой большой знаток оружия, как вы, ваше сиятельство, но, тем не менее, знаю, что в револьвере шесть зарядов. На вашу долю тоже хватит, - прижимая к себе княгиню, ответил Караулов. – Стойте там, где стоите, я всего лишь заберу то, что мне нужно и уйду. Ну же, Вера Николавна, голубушка, где ключи от сейфа? – поинтересовался Пётр Родионович.
- В столе, - тихо отозвалась Верочка.
- Доставайте, - подтолкнул её к столу Караулов, продолжая удерживать на мушке.
Вера шагнула к столу, выдвинула верхний ящик и достала ключи.
- Ну, что же вы медлите? - подгонял её Караулов.
- Сейф там, за портретом, - протянула ему ключи Верочка, указывая на дальнюю стену.
- Я знаю о том, - усмехнулся Пётр Родионович. – Только открывать его вы сами будете.
Вера направилась к портрету. Взгляд Караулова заметался между княгиней и Бахметьевым. Жадность пересилила осторожность и, он, полагая, что граф, не имея при себе оружия, ему не опасен, шагнул следом за Верой.
Улучив момент, Георгий рванулся вперёд и ударил Караулова по руке, сжимавшей револьвер. Но, видимо удар оказался недостаточно силён, и Петру Родионовичу удалось удержать оружие в руках. Грохнул выстрел. Толчок в грудь, и следом жгучая боль. Выронив ключи, Верочка, не раздумывая схватила со стола увесистую бронзовую чернильницу и обрушила её на голову Караулова. Пётр Родионович сдавленно охнул и схватился за ушибленный затылок. Того мгновения Георгию вполне хватило, чтобы всё же выбить пистолет из руки Караулова, а после он, едва не теряя сознание, осел на пол.
На грохот выстрела сбежалась прислуга. Лакей и конюх, что привёл Бахметьева в дом, повалили Караулова на пол и, выкрутив тому руки за спину, связали их его же галстуком.
- Пусть пошлют за урядником, - привалился спиной к письменному столу Бахметьев.
- Юра, - опустилась подле него Вера. – Бог мой, сколько крови! – кинулась она расстёгивать мундир. – За доктором! Скорее! – дёрнула она за руку застывшего подле неё лакея. – Этого в чулане заприте! - кинула она ненавидящий взгляд на лежащего на полу Караулова.
До приезда урядника Петра Родионовича заперли в чулане под лестницей. Потерявшего сознание Бахметьева перенесли в спальню княгини. Стараясь остановить кровотечение до появления врача, Вера, роняя слёзы, зажимала рану полотенцем, ощущая, как удары сердца становятся всё слабее и слабее под её ладонью.
В Покровском имелся земский врач. Именно туда из усадьбы отправился лакей. Доктором оказался молодой человек лет двадцати пяти. Увидев на залитых кровью простынях аристократа с простреленной грудью, он явно испугался.
- Ну, что же вы стоите?! Сделайте же что-нибудь! – уставилась на него заплаканными глазами хозяйка имения.
- Я, право, не знаю, madame, что могу сделать, - нервно сжимая в руках ручку докторского саквояжа, пролепетал сей представитель медицины.
Вера глубоко вздохнула, пытаясь унять собственный страх и волнение, дабы не дать себе сорваться на крик и не напугать ещё больше бестолкового мальчишку перед ней.
- Пулевое ранение, - стараясь говорить ровным тоном, произнесла она. – Для начала надобно пулю извлечь. У вас инструменты имеются?
- Да, конечно, - поставил на стол саквояж, доктор.
- Принеси горячей воды, - обернулась она к замершей у дверей горничной. – Я могу вам помочь? – перевела она взгляд на доктора.
Казалось, тот уже справился с волнением и взял себя в руки.
- Не уходите далеко, - с жалостью посмотрел он на молодую женщину. – Может быть, понадобитесь.
Верочка отошла к окну и, скрестив руки на груди, уставилась в заснеженный парк за стеклом. Она вся обратилась в слух, улавливая каждый шорох со стороны кровати, но притом страшась обернуться.
- Вы не могли бы подержать лампу? – услышала она робкую просьбу доктора, - здесь слишком темно.
Княгиня зажгла керосиновую лампу и шагнула к постели. Закусив до крови губу, она смотрела, как неопытный земский врач пытается извлечь пулю. Пот выступил крупными каплями на лбу у молодого человека, руки ощутимо дрожали. «Господи! Да он же кровью истечёт, пока этот идиот возиться будет!» - в сердцах думала она, но вслух не произнесла ни слова. Лишь молча промокнула чело доктора платком, заработав благодарный взгляд.
