Ирэн Фрэн - Набоб
ГЛАВА XXIV
Диг
Июнь 1772 года
В тот вечер, когда Визаж вернулся из Бхаратпура, Угрюм вызвал его к себе. Визаж этому ничуть не удивился. О том, что Мадек состоит в переписке с комендантом Шандернагора, Угрюм узнал от своих тайных агентов давно. Более того, он знал и о французах, посещавших дворец Мадека. Понимая, что перемены в индийских делах неизбежны, Угрюм хотел быть в курсе последних событий. Он тоже, как и Мадек, получил послание Шевалье, в котором Луне Индии предлагалось, коль скоро он не может оказать Моголу военную помощь, перевести во Францию небольшую часть своего состояния.
Между Мадеком и Угрюмом сложились своеобразные отношения. Они были одновременно и союзники и соперники. Не нарушая границы подвластных друг другу территорий, они объединялись только тогда, когда надо было противостоять общему врагу: какому-нибудь непокорному народу, армии такого же, как они, хищника, пытающегося урвать себе кусок, пока в Индии царит неразбериха. Именно ради этого шесть лет назад Угрюм позволил Сарасвати убедить Мадека приехать в Диг. Он очень боялся, что его соперник создаст на севере свою империю, которая подорвет устои его собственного царства, построенного на праве грабить всех подряд. Когда Мадек перебрался в страну джатов, Угрюм думал, что тот удовольствуется объедками от его кровавых пиршеств, однако вскоре понял, что заплатил за гегемонию больше, чем предполагал. При всем при этом Угрюм не испытывал никакого желания лично встречаться с Мадеком: перед серьезными сражениями они договаривались через послов. И вот однажды один из них сообщил, что Мадек подумывает о том, чтобы вернуться на родину. Конечно, Мадек не говорил об этом послу, просто тот сумел разгадать его мысли. Угрюм ликовал: наконец-то он избавится от соперника.
Итак, Угрюм держал руку на пульсе событий. Единственное, чего он не знал, это то, что Визаж был тайным агентом Шевалье и имел от него поручение убедить Мадека и Угрюма оказать Франции поддержку — либо финансовую, либо военную.
Теперь, идя по темным коридорам в покои Угрюма, Визаж в который раз задавался вопросом: какая таинственная сила продлевает жизнь его хозяину. Ведь порошки, которые цирюльник готовил, соединяя предписания аюрведы со знаниями собственной науки, были бессильны против дьявольского недуга, пожирающего душу Угрюма, а вместе с ней и его тело. Шесть лет назад, когда Угрюм женился на владычице Годха, Визаж думал, что тот проживет не больше года. Но он ошибся. Угрюм по-прежнему совершал грабительские набеги и вел захватнические войны, причем теперь его сопровождала Сарасвати. Сидя на слоне, она держалась чуть в стороне от поля битвы и наблюдала. Судя по всему, ее присутствие придавало Угрюму бодрости.
Но, насколько было известно Визажу, мужская сила не вернулась к Угрюму. Сарасвати никогда не делила с ним ложе.
Угрюм не говорил об этом со своим врачом, просто давал понять, что больше не желает женщин. Только престиж заставлял его по-прежнему держать гарем. Время от времени он собирал всех своих женщин в покоях и приказывал им танцевать обнаженными. Иногда он вызывал самых похотливых своих солдат и развлекался, видя, как они разрываются между вожделением и ужасом перед хозяином. Тех солдат, которые не в силах были противостоять соблазну, он приказывал кастрировать. Ходили слухи, что Сарасвати наблюдала из-за мушарабии эти развлечения супруга, причем с его ведома.
…Угрюм ждал Визажа у двери в свои покои и, как всегда, спросил у него пароль.
— Из всех тех ангелов, что есть на небесах…
— Совсем не я суровый ангел смерти, — ответил Визаж.
— Входи!
Визаж, как обычно, подошел к кушетке и поставил на ковер маленький саквояж, в котором держал свои порошки.
— Нет! — гаркнул Угрюм. — Сейчас не до этого! Докладывай. И побыстрее! Я устал.
Визаж знал: если хозяин говорит, что «устал», значит, он особенно агрессивен и, следовательно, опасен.
— Комендант Шандернагора просит Мадека поддержать Могола военной силой. Он больше не просит у него денег. Думаю, что Мадек уже сделал выбор.
— Тем лучше! — расхохотался Угрюм. — Он предаст нашего господина — раджу джатов и станет нашим врагом. Теперь мы заберем все его земли и будем воевать против него! Я его ограблю!
— Видите ли, хозяин, у меня есть серьезные основания предполагать, что Мадек присоединится к Моголу, но пока он не принял окончательного решения. Кроме того, в письме коменданта к Мадеку говорится и о вас, хозяин, — рискнул сказать он.
— Обо мне! Ну, конечно! Ведь я же Луна Индии.
— Этот Шевалье надеется, что вы окажете финансовую поддержку.
— Еще чего! — загремел Угрюм. — Я никогда не выпускаю из рук своего золота! Я даю только Богу, Богу, истинному, о котором говорит иезуит. Я даю ему золото только ради спокойствия моей души! Я восстанавливаю церковь в Агре, сооружаю себе надгробный памятник, откладываю деньги на заупокойные мессы для себя! Десять тысяч месс после моей смерти! Остальное предназначено моему сыну и моей первой жене. — Он помолчал и добавил: —…И еще царице. Чертов лекарь, опять ты принес худые известия. Дай мне лучше мое зелье!
— Не дам, — осмелился сказать Визаж.
— Чего ты добиваешься, кривоглазый? Чтобы я тебе выбил оставшийся глаз? В Индии полно врачей. Я тебя ослеплю, посажу на кол и возьму другого.
— Надо поддержать Могола. Францию… — настаивал Визаж.
— Францию? Что за чушь ты несешь! Неужели ты думаешь, что я, Вальтер Рейнхардт, дезертир из немецкой и всех прочих армий, стану давать деньги какому-то королю, и тем более королю французскому? У меня больше богатства и власти, чем у него, и плевать я хотел на него, его министров и маршалов! Франция! Она проиграла один раз, не выиграет и во второй. Имей это в виду, Визаж! Индия любит только победителей! Для меня нет ни Франции, ни Англии, ничего! Индийцы уже забыли, что когда-то я был побежден при Буксаре. Луна Индии! Я сохранил за собой это имя. Я, флибустьер, разбойник из джунглей, женился на их самой красивой женщине, носительнице ваджры. Теперь я их человек. Поверь мне, Визаж, Франции не на что надеяться. Могол — просто труп, который разваливается, обломок кораблекрушения. Если Мадек решил ускорить его окончательное поражение, пусть! Мне достанется больше жратвы, и я смогу заплатить за большее число месс за упокой моей души!
— В вашей жизни есть не только деньги, хозяин. В вашей жизни есть еще царица, а царица любит Индию.
Угрюм побледнел и лег на кушетку:
— Готовь свои порошки.
Визаж стал доставать из саквояжа флаконы.
— Плевать мне на Индию… — бормотал Угрюм. — Сарасвати поддерживает мою жизнь. У нее есть ваджра.
