Морин Маккейд - Гордость и грех
– Как скажете, мистер Карни…
– Как я просил вас называть меня?
Ребекка едва подавила раздражение.
– Эндрю.
Мужчина улыбнулся.
– Это ведь несложно, правда?
Ребекка покачала головой.
– Но мы должны еще кое-что обсудить, – продолжал Эндрю. – У меня не бордель, но я вовсе не возражаю, если девушки хотят заработать немного. В таком случае моя доля составляет двадцать пять процентов, что более чем справедливо. В других заведениях дела обстоят гораздо хуже.
– Я… я не стану зарабатывать подобным образом. – Ребекка гордо расправила плечи. – Обстоятельства вынудили меня искать работу в заведении, мимо которого я раньше постыдилась бы пройти. Но я пока не голодаю, и даже если бы умирала с голоду, не стала бы торговать собой. Если такое положение дел вас не устраивает, я уйду сегодня же. – С гулко бьющимся сердцем Ребекка ждала. Ей было ненавистно думать о том, что ее судьба зависела теперь от этого мужчины, потому что это слишком напоминало замужество.
Эндрю сохранил невозмутимость, однако в его глазах промелькнуло восхищение.
– Я предполагал, что вы скажете нечто подобное. Но я не заставляю девушек торговать собой. Вас наняли, чтобы петь и танцевать, и условия не изменились. Если только вы не решите, что не можете работать в заведении, поощряющем прелюбодеяние.
Ребекка напряглась, но она теперь гораздо более терпимо относилась к социально неприемлемым явлениям, а посему ощутила лишь смущение.
– Я пришла к заключению, что у человека иногда совсем не бывает выбора, ведь речь порой идет о выживании.
Эндрю склонил голову набок.
– Так что же с вами случилось, мисс Боуэн?
Ребекка устремила взгляд поверх плеча Эндрю на солнечный луч, пробивающийся сквозь немытое стекло. В его свете парили пылинки, вспыхивая лишь на секунду, чтобы потом исчезнуть в полумраке. Была ли ее прошлая жизнь похожа на эти вот пылинки? Озарилась ли она светом лишь на короткое время, чтобы потом так же погрузиться в темноту?
Ребекка перевела взгляд на Эндрю.
– Можно попросить чашку?
Вскинув бровь, Эндрю кивнул:
– Конечно.
Достав из-под прилавка чашку, он протянул ее Ребекке. Ощущая на себе взгляд Эндрю, она подошла к плите так, как ее учили в детстве: расправив плечи, распрямив спину и гордо подняв голову. Она налила себе кофе и с удивлением обнаружила рядом с собой Эндрю, протягивающего свою пустую чашку. Она наполнила напитком и ее, а затем позволила ему проводить себя к ближайшему столику.
Собираясь с мыслями, Ребекка потягивала дымящийся кофе. Она была благодарна Эндрю за то, что тот не давил на нее, а терпеливо ждал. Он напоминал ей одного из друзей отца, что держали ее, малышку, на коленях.
– Я родилась в Сент-Луисе. Мои родители были не слишком богаты, но и не бедствовали. Они дали мне прекрасное образование. Я научилась читать и писать, правильно вести себя в обществе и скакать верхом. Поскольку я была единственным ребенком, отец обучил меня и тому, как управляться со счетами и вести бухгалтерию.
– Теперь понятно, почему вы предложили свою помощь, – заметил Эндрю.
Ребекка кивнула.
– Тогда почему вы, единственная дочь состоятельных родителей, оказались здесь, на дороге в никуда? – спросил Эндрю.
Всепоглощающее горе и острое сожаление охватили Ребекку, и она вынуждена была отвернуться, чтобы взять себя в руки.
– Два года назад мои родители погибли – перевернулся их экипаж. Я была настолько убита горем, что совершила непростительную ошибку.
Эндрю пристально посмотрел на девушку.
– И эту ошибку зовут Бенджамин Колфакс, не так ли?
– Но откуда… – Ребекка осеклась, вспомнив, что показывала Эндрю фотографию Бенджамина, как только приехала в Оуктри. Эндрю Карни оказался весьма проницательным человеком. Девушка кивнула.
– Да. Он проиграл в карты все, что у меня было.
– Но как? Ведь у него не было никаких законных прав… – Внезапно Эндрю все понял. – Вы вышли за него замуж.
– И я все еще официально его жена.
Ребекка думала, что Эндрю будет потрясен, но тот лишь пожал плечами.
– Я знал других замужних женщин, брошенных мужьями.
Не в силах скрыть любопытство, Ребекка спросила:
– И как они с этим справились?
– Большей частью стали проститутками. Они решили, что лучше ложиться в постель с незнакомцами и получать за это деньги, чем отдаваться мужу бесплатно, а потом быть брошенными на произвол судьбы без цента в кармане.
Безразличный тон мужчины поверг Ребекку в шок, и она покачала головой.
– Я бы никогда не пошла на такое.
Эндрю наклонился над столом и серьезно произнес:
– Никогда не говорите «никогда», Глори. Готов поспорить на «Алую подвязку», что пять лет назад вы с уверенностью сказали бы, что никогда не станете работать в подобном заведении.
Ребекка почувствовала себя так, словно на нее вылили ушат ледяной воды. Карни оказался прав. А что, если посетителям не понравится ее пение и Эндрю ее уволит? Что, если ей придется работать в заведении, где от девушек требуется лишь торговать собой?
– Возможно, вы правы. Но в данный момент я приложу все силы, чтобы мне не пришлось делать ничего подобного.
– Прекрасно. Могу я задать вам еще один вопрос?
Несмотря на нежелание обнажать душу еще больше, Ребекка кивнула.
– Что вы будете делать через год, если у вас не наберется достаточно денег для дальнейших поисков вашего мужа?
Разозлившись на Карни за то, что заставил ее задуматься о вещах, о которых ей совсем не хотелось думать, Ребекка с трудом сдержалась, чтобы не нагрубить. Вместо этого она ответила честно:
– Не знаю.
– Как долго вы сможете спать в пустой холодной постели после того, как познали страсть в объятиях мужчины?
На этот раз девушка не сдержалась:
– Хотите согреть мою постель?
Мужчина откинулся на стуле, выражение его лица осталось бесстрастным.
– Вообще-то я предлагаю вам место в своей постели.
Ребекка застыла, но потом взяла себя в руки.
– А теперь, если позволите, я соберу свои вещи.
Когда она обходила вокруг стола, Карни схватил ее за руку, и, несмотря на страх, Ребекка гневно посмотрела на него.
– Успокойтесь, Глори. Ваша работа не зависит от того, будете ли вы спать со мной или нет, – произнес Эндрю, лениво улыбнувшись.
Ребекка силилась набрать воздуха в легкие, а ее сердце бешено колотилось в груди.
– Тогда зачем вы это предложили?
Карни силой усадил ее на стул и только потом отпустил руку.
– С того момента, как я открыл это заведение, прошло много лет, но вы первая, кто привлек мое внимание.
– А как насчет Касси? У меня сложилось впечатление, что вы… э… близки.
