Эрика Легранж - Фрай Уэнсли – экзорцист. Книга первая
бесов.
Девушка будто оправдывалась сейчас за утреннее поведение, ведь и вправду, от
помощи молодой человек бы не отказался. Какими еще испытаниями его будут
испытывать и лучше быть подготовленным. Но на всякий случай предосторожность
возобладала, над слепым доверием:
– Кто вы такая?
– Я же говорила вам – предсказательница прошлого – мисс Фрейлин, но вы мне не
поверили, более того, начали выяснять обо мне. Но на первый раз я вас прощаю, ибо нет
среди нас безгрешных. Но учтите, во второй раз ваше любопытство сослужит вам
печальную службу. А теперь начнем обучение…
ГЛАВА 5. Загадочные летописи пресвитера Вейта
Изящные, полированные, медные часики не гулко отбили полночь, их звук эхом
прошелся по спящим комнатам, встретился с потрескиванием поленьев и тихим шорохом
свечи. Но хозяин не обратил внимания на скромный намек, призывающий усталое тело к
отдыху. Он бы даже не обратил внимания, будь это огромные башенные колокола из
часовни святого Иакова, только рукописи сейчас занимали его. На столе были разбросаны
различные исписанные листы, некоторые сшиты на подобии рабочей тетради.
Пожелтевшая бумага и немного обесцвеченные чернила указывали, что письмена
написаны достаточно лет тому назад. Какие-то диковинные рисунки, изображенные
неумелой рукой начинающего художника, показывали рогатое существо с мордой лошади
с заплетенным загривком в виде косы. Это животное определенно обозначало нечистого,
вышедшего на охоту, ибо в руках оно имело палку, на которой выгравированы
определенные римские даты, отделенные точками. И большое светило в виде
пятиконечной звезды с полумесяцем в середине, и римские аббревиатуры. На заднем
плане стояла толпа людей, с восхищением наблюдавшая за появлением рогатого, с
вознесенными к нему руками. Следующий листок обозначал цифры, все латинские, для
правильного их определения, также разделенные точками. Были и записи, но в основном
рецепты отваров из трав, воска, меда, высушенных насекомых, коры деревьев и прочего
природного материала. Но таких записей было только четверть, остальное – рисунки и
цифры. От этих рябеющих цифр, закружилась голова и напухли глаза – Фрай прикоснулся
к переносице, словно, исследуя пульсирующую жилку боли. Все это время, за его
сосредоточенным видом, следили огромные зеленые очи прелестной незнакомки, что
расположилась напротив. Она филигранно сложила красивые руки, кокетливо потирая
нежную кожу запястья, что выглядывала меж рукавом и кружевной перчаткой. На губах
сияла слегка уловимая довольная улыбка, будто девушка наблюдала за интересным
представлением, либо интересующим ее объектом. Объект наблюдения в это время,
испытывал ожесточенную борьбу со своим разумом, что отказывался вразумить истину в
загадочных письменах. Разум победил – Фрай остался ни с чем.
– Я этого не понимаю, – грустно констатировал молодой джентльмен, отстраняя от
себя рукописи. – Чертовщина и не более. Если бы оно хоть чуточку сопровождалось
уточнениями, мой разум мог бы охватить половину писаний, но увы, подробного
разъяснения, да любого разъяснения тут нет.
– Видимо, преподобный Вейт, вел свои исследования на несколько неординарный
способ, – выговорила Фрейлин, спокойно всматриваясь в карикатуру на ожесточенную
борьбу двух удивительных существ – одно было схоже с огромным псом с большими
корявыми рогами, другое – обычный олень со светочем над головой. – Чтобы враги не
расшифровали его открытия.
– Да и последователи тоже. Нужно быть либо гением, либо – безумцем, чтобы найти
во всем этом крупицу истины.
– Я не могу дать тебе ответ, увы, мне отведена роль скромного соглядатая, зодчего
посторонних подвигов, – разочаровано выговорила Фрейлин, всматриваясь во мрак
кабинета.
Фрай так же отвлекся, он печально взглянул на часы, потом подошел к окну.
Теоретически ему хотелось спать, но стоило закрыть глаза, забыться на мгновенье и
липкий страх прошлой ночи подползал к сознанию с огромными огненными глазищами.
Молочный туман застелил долину, отдавая серебристым свечением от блика луны. И будто
черные тени кружили в его объятиях. Уэнсли вздрогнул, отвел взгляд – как заставить себя
перебороть страх и снова начать жить обычной жизнью, без ужасов и боязни ложиться
спать. Видимо, его гостья прочувствовала внутренний монолог и весело проговорила:
– Ой, я уже изрядно задержалась, испытывая ваше гостеприимство.
Фрай, молча, повернулся к ней, действительно, столь поздняя встреча могла
нарушить все нормы морали, но как быть теперь – дама должна быть доставлена домой,
конечно, он ее сопроводит, но не даст ли это появлению кривотолков в отношении этих
двух людей? Фрейлин улыбнулась, она обладала даром читать мысли, но даже не имея
такого дара – она бы прочла все по его лицу. Дама кокетливо подошла к пастору,
дружелюбно протянула руку и молвила:
– Отдыхайте, дорогой друг, сегодня вас не побеспокоят никакие тени, – и тут же
обернулась совой. Да-да, той самой птицей, которую он наблюдал в дремоте своей:
красивого серебристо-серого отлива, с изумрудными глазами и рыжим загривком. Уэнсли
стоял неподвижно, лишь приоткрыв рот от удивления и невысказанной фразы. Кажется,
мир тайн и загадок водоворотом взял молодого человека в мощные объятия, и уж не
вырваться из этого плена, пока он не раскроет все его тайны. Скажи ему кто-то пару лет
назад, что в мире существует материальная чертовщина, а люди умеют перевоплощаться в
разных существ, а еще – поприще священника бывает опасней похода на войну, он бы
высмеял такого человека, даже если это был очень уважаемый джентльмен. Нынче он
является тем самым полубезумцем, что без обиняков поведает вам такие невероятные
истории, да еще и потрясет перед собой летописями другого полубезумца, как
доказательство правоты. Сова прищурила изумрудные глаза, наклонила голову набок,
почти вывернув ее, снова прочтя все мысли пастора, потом взлетела, тут же испарившись
чудной дымкой в воздухе. А Уэнсли выдохнул, будто никогда прежде не дышал, вернув
назад это благо. Пришлось ложиться отдыхать, иначе он опасался тронуться разумом,
заполненным до избытка картинками, иероглифами, письменами. Действительно, этой
ночью ему не мерещились чудовища, он просто впал в забытье.
Утро только предъявляло свои права, серыми красками наступая на тьму, когда
молодой человек проснулся. Он не чувствовал никакого страха, жизнь казалась вполне
