Элизабет Лоуэлл - Заколдованная
— Почему ты держишься со мной, будто чужая?
— А почему ты допрашиваешь меня, будто чужака, схваченного в стенах замка?
Кассандра вздохнула и протянула руку.
— Ну, будет, — сказала она. — Пройдись со мной в этот час, лежащий между днем и ночью.
У Эмбер округлились глаза. Кассандра редко выражала желание прикоснуться к кому-нибудь, особенно к Эмбер, которой чужие прикосновения часто причиняли боль и всегда — неприятные ощущения.
За исключением незнакомца. Его прикосновение подарило ей чистейший восторг.
— Кассандра! — прошептала Эмбер. — Зачем ты это делаешь?
— Ты похожа на затравленную дичь, дочка. Коснись меня и узнай, что я не из тех, кто тебя преследует.
Эмбер нерешительно провела кончиками пальцев по протянутой руке. Как всегда, от Кассандры к ней хлынуло ощущение острого ума и глубокой привязанности.
— Я желаю тебе лишь радости, Эмбер. Ощущение правдивости этих слов Кассандры струилось от нее к Эмбер, словно яркая алая лента.
Грустная улыбка тронула губы Эмбер, когда она опустила руку. Она сомневалась, чтобы Кассандре было известно, какую радость она чувствует, прикасаясь к Дункану.
А если бы ей это было известно, то она вряд ли захотела бы пожелать своей воспитаннице еще большей радости.
Когда Кассандра повернулась и медленными шагами пошла туда, где на лугу невдалеке за хижиной собралось озерцо лунного света, Эмбер пошла с ней рядом.
— Расскажи мне о том, для кого ты выбрала имя Дункан, — сказала Кассандра.
Слова были мягкими, словно сумерки, но содержавшееся в них приказание отнюдь не казалось мягким.
— Кем бы он ни был до того, как оказался в Каменном Кольце, — произнесла Эмбер, — он ничего об этом не знает.
— А ты?
— Я видела отметины сражений у него на теле.
— Темный воин…
— Да, — прошептала Эмбер. — Дункан.
— Значит, он жесток и груб? — Нет.
— Как ты можешь быть настолько уверена в нем? Связанному человеку мало что остается, кроме как попытаться освободиться от пут либо силой, либо хитростью.
— Я перерезала веревки.
Кассандра судорожно выдохнула и перекрестилась.
— Зачем ты это сделала? — спросила она напряженным голосом.
— Я знала, что он не желает мне зла.
— Как ты это узнала? — Едва задав вопрос, Кассандра уже испугалась ответа.
— Как обычно. Я прикоснулась к нему. Кассандра стояла, сцепив руки и покачиваясь, словно ива на несильном ветру.
— Когда он появился у тебя, — неровным голосом продолжала Кассандра, — ночь уже наступила?
— Да, — ответила Эмбер.
Он явится тебе из теней темноты.
— Ты в своем уме? — В голосе Кассандры слышался неподдельный ужас. — Разве ты забыла? Будь же подобна солнечным лучам, сокрытым в янтаре: чужой руки не ведая касаний и ни к кому сама не прикасаясь. Запретной оставайся.
— Эрик велел мне прикоснуться к незнакомцу.
— Тебе следовало отказаться.
— Я и отказалась сначала. Но Эрик сказал, что у всякого взрослого человека есть имя. Значит, пророчество не…
— Не учи сокола летать! — гневно перебила Кассандра. — Когда этот человек проснулся, он знал, как его зовут?
— Нет, но в любую минуту все могло перемениться.
— Клянусь светлой улыбкой Девы Марии, я вырастила безрассудную дурочку!
Эмбер хотела оправдаться, но ничего не приходило ей на ум. Оказавшись на расстоянии от Дункана, она сама ужаснулась безрассудству своего поступка.
Но когда она была рядом с ним, поступить иначе казалось ей просто невозможным.
Обе женщины разом повернулись, чтобы идти обратно к хижине. И обе разом остановились.
В нескольких шагах от них стоял Эрик.
— Ну, ты довольна своей работой? — едко спросила его Кассандра.
— Доброго вечера и тебе тоже, — сказал в ответ Эрик. — И что же я сделал такого, чтобы заслужить столь гневный упрек одной из Наделенных Знанием?
— Эмбер прикоснулась к человеку без имени, который явился ей из теней темноты. Вернее сказать, был принесен к ней на порог молодым лордом, у которого в голове мозгов не больше, чем в каменной стене!
— А что я, по-твоему, должен был сделать? — спросил Эрик. — Выпотрошить его, как лосося для засолки?
— Ты мог бы подождать, пока я…
— Не ты правишь замком Каменного Кольца, госпожа моя, — холодно перебил ее Эрик. — Здесь хозяин — я.
— Это так, — сказала Кассандра со слабой улыбкой. Эрик шумно выдохнул.
— Я чту твою мудрость, Кассандра, но я больше не принадлежу тебе, и ты не можешь мной распоряжаться, как каким-то оруженосцем.
— Верно. Все так и должно быть.
— Хорошо, что хотя бы в этом у нас согласие. — Эрик произнес это с улыбкой. — Раз уж сделано то, что сделано, что ты предлагаешь теперь?
— Попробовать повлиять на события так, чтобы они вели к жизни, а не к смерти, — отрывисто сказала Кассандра.
Эрик пожал плечами.
— Смерть всегда следует за жизнью. Такова уж природа жизни. И смерти.
— А природа моих пророчеств такова, что они сбываются.
— Так или иначе, требования пророчества не выполнены, — сказал Эрик.
— Он явился ей из…
— Да, да, — нетерпеливо перебил Эрик. — Но ведь она не отдала ему свое сердце, душу и тело!
— Не могу сказать про душу и тело, — возразила Кассандра, — но сердце ее уже принадлежит ему.
Эрик бросил на Эмбер удивленный взгляд.
— Это правда?
— Я лучше кого бы то ни было понимаю все три условия — пророчества, — сказала Эмбер. — Все три остаются невыполненными.
— Может, и надо его выпотрошить, как лосося, — пробурчал Эрик.
— Смотри, как бы ты при этом и себя не выпотрошил. — Вид у Эмбер при этих словах был невозмутимый, хотя в душе никакого спокойствия она не ощущала.
— Как это так?
— Тебе надо быть на севере, оборонять Уинтерланс от норвежцев. Но если тебя здесь не будет, то замок Каменного Кольца захватят твои кузены.
Эрик посмотрел на Кассандру.
— Тебе без всяких прорицательниц хорошо известны притязания твоих кузенов, — сухо произнесла Кассандра. — Они были так уверены, что леди Эмма умрет, не зачав Роберту наследника, что уже начали драться между собой за то, кому достанется Каменное Кольцо, Морской Дом, Уинтерланс и все остальные владения Роберта.
Эрик молча посмотрел на Эмбер.
— Дункан думает о себе как о могучем воине, — сказала ему Эмбер. — Он мог бы сослужить тебе немалую службу.
Она взглянула на Эрика из-под полуопущенных ресниц, стараясь понять, действительно ли он слушает, или просто делает вид. Узнать это она могла бы, только прикоснувшись к нему. В лунном свете его глаза затаенно, по-волчьи светились.
— Продолжай, — сказал ей Эрик.
— Дай ему время поправиться. Если память к нему не вернется, он присягнет тебе.
