Барбара Картленд - Возвращение герцога
При этом он с любопытством посмотрел на Айлин, и герцог сказал:
— Это мисс Эшли, которая смотрит за домом. Если что-то потребуется, попроси ее помочь тебе.
Сингх так же, по-восточному, приветствовал Айлин, а она сказала:
— Дворецкий покажет вам, где вы можете устроиться. Располагайтесь там, как вам будет удобнее.
— Спасибо, мэм-саиб.
— Когда Сингх приготовит мне ванну, я пойду переодеться к обеду, и я хочу, чтобы вы присоединились ко мне за столом, мисс Эшли.
Айлин смутилась, пытаясь найти предлог отказаться.
— Призраки моих предков глядят на меня со своих портретов весьма неодобрительно, и это совершенно непереносимо, — продолжал герцог. — Самое малое из того, чем вы можете мне помочь, так это постараться убедить меня, что внешность не отражает их истинной сути.
Его слова рассмешили Айлин, и она ответила:
— Благодарю вас за приглашение, ваша светлость, но я думаю, вы понимаете, что хранители библиотеки не часто обедают в столовой.
— Если вы печетесь о соблюдении приличий, то я не совсем понимаю, кого вы боитесь шокировать, — сухо заметил герцог, — если, конечно, не считать тех, кого нынче — хвала небесам — нет с нами!
Улыбка тронула губы девушки.
Герцог стал медленно подниматься по украшенной изящной резьбой лестнице в стиле эпохи короля Георга, а Айлин бросилась в буфетную.
— Его светлость настоял, чтобы я обедала с ним, — сказала она мистеру Берду, который доставал из сейфа серебряный канделябр.
— Так и должно быть, миледи.
— Мисс! — поправила Айлин. — Поставьте еще один прибор. Надеюсь, Глэдис поможет миссис Берд, и она обойдется без меня.
Не дожидаясь ответа дворецкого, она побежала по боковой лестнице к себе.
У нее самой почти не было вечерних платьев, если не считать тех, что принадлежали когда-то ее матери, а теперь висели в гардеробе, в комнате, которую раньше занимала гувернантка.
До сегодняшнего дня у Айлин не было повода примерить их.
Не было еще и времени сменить кринолин на турнюр.
И все-таки она предпочла надеть одно из очаровательных платьев матери.
Его голубой цвет шел к глазам Айлин, кринолин подчеркивал тонкую талию, а округлость плеч слегка открывал кружевной воротник, расшитый мелким жемчугом.
Айлин надела платье и испугалась, что герцог найдет ее слишком старомодной.
Затем она решила, что ей безразлично его мнение. Ведь важно только убедить герцога заняться восстановлением дома.
Айлин все еще не в силах была поверить, что он действительно равнодушен к своему титулу.
Мысль о том, что она одна способна убедить его вернуть былую честь фамилии, тяготила ее.
Взглянув на портрет брата, Айлин взмолилась:
— Помоги мне, Дэвид! Дай ему увидеть, что, несмотря на нерадивость нашего отца и легкомыслие деда, род Бери всегда вносил свою лепту в величие Англии, как делал бы это и ты, если бы был жив!..
Неожиданно девушке показалось, будто бы Дэвид подмигнул ей, словно давая знать, что он услышал ее слова и посмеивается над ее страхами.
Она будто слышала, как Дэвид говорит, что зов крови не позволит герцогу пренебречь своими обязанностями, что сам Дом сумеет убедить его лучше, чем она.
— Надеюсь, что ты прав, — сказала она, словно он и в самом деле спорил с ней. — Но он непонятный человек, и мне не нравится.
«Ты сама хотела, чтобы он проявил известную жесткость!» — будто бы услышала она слова Дэвида.
— Но ради нас, а не против!..
Тут Айлин спохватилась, что опоздает к обеду, если продолжит беседу с братом, и поспешила вниз. Герцог, как она и ожидала, сидел в кабинете с бокалом в руке. Бросив взгляд на серебряный поднос на столике перед ним, девушка увидела два графина. Значит, мистер Берд сумел отыскать мадеру.
Заметив, что герцог пристально рассматривает ее, Айлин, хотя и зарекалась оправдываться перед ним, все же не выдержала и тихо проговорила:
— Боюсь, на ваш взгляд, мое платье старомодно, но в нашей тихой провинции, мы только недавно узнали, что турнюр уже давно пришел на смену кринолину.
— Вы очаровательны, мисс Эшли.
Это было сказано в его обычной саркастичной манере и вряд ли могло считаться комплиментом.
Герцог предложил ей бокал мадеры, и, пригубив вино, Айлин подумала, что не пробовала его с тех пор, как несчастный случай уложил ее отца в постель. Доктора запретили ему пить спиртное, утверждая, что алкоголь может лишь усилить боли, от которых он и так жестоко страдал.
Иногда старый герцог все же требовал, чтобы ему принесли наверх бутылку бренди, и уверял, что это облегчает его мучения.
Когда дочь пыталась удержать его, он поднимал страшный крик. «Если ему хочется покончить счеты с жизнью, — заявлял старик, — то он не собирается спрашивать у нее разрешения».
Отец становился все агрессивнее, ни один доктор не мог облегчить его муки, и Айлин в конце концов решила, что нет смысла противиться его желанию.
Если отцу кажется, что алкоголь снимает боль, зачем ей протестовать?
Когда запасы бренди в подвале — и немалые — иссякли, герцог перешел на другие вина.
Незадолго до смерти его требования стали превосходить их возможности.
Случалось, что в состоянии опьянения герцог вел себя столь непотребно, что камердинер не впускал Айлин в спальню.
По утрам, когда отец мучился в тяжелом похмелье, вид у него был довольно неприглядный, и Айлин тяжело было сознавать, что перед ней человек, которого она знала и любила с раннего детства.
Часто она спрашивала себя, как бы вела себя ее мама, оказавшись в такой ситуации. Но скорее всего, если бы мать была жива, отец никогда не опустился бы до подобного состояния.
Айлин старалась не вспоминать обо всем, что ей пришлось пережить.
Теперь ей предстояла неравная борьба с новым герцогом.
Он сидел перед ней и медленно потягивал вино. Как раз в этот момент отворилась дверь, Сингх заглянул в комнату и провозгласил:
— Кушать подано, мастер!
Айлин с облегчением подумала, что старому дворецкому не пришлось преодолевать длинный путь от столовой до кабинета.
Еще больше она обрадовалась, увидев, что Сингх расставляет блюда на столе.
Обед заметно отличался от ленча, и Айлин догадалась, что герцог успел снабдить дворецкого деньгами.
Им подали суп из свежих грибов со сметаной.
На второе было баранье жаркое, и Айлин оно показалось изумительно вкусным. Последнее время у них были только кролики, — которых Джейкобс ловил в кустах возле дома, да голуби. Крестьяне вспугивали их с полей.
Миссис Берд на этот раз превзошла себя. И баранина, и курица просто таяли во рту.
Герцог отдал должное обоим блюдам, не оставив своим вниманием острые фаршированные помидоры и крыжовенный кисель со сбитыми сливками.
