Эллен Марш - Упрямица
Ох уж эта Рэйвен! Лишь ей под силу заполнить пустоту в его сердце. К тому же она подарила ему очаровательную дочь и дом такой дикой и первозданной красоты, что «наманикюренное» совершенство замка Монтеро не шло с ним ни в какое сравнение!
В изумрудных глазах Шарля зажглись лукавые огоньки, когда он увидел пещеру, куда они много месяцев назад сгрузили бочонки с ромом. Тогда он впервые вкусил страстность юной гордячки по имени Рэйвен Бэрренкорт. И вдруг желание увидеть ее, коснуться её губ своими, прочитать в её прекрасных глазах пламенную любовь к себе заставило Шарля пришпорить Синнабара и словно на крыльях помчаться к дому.
С растрепанной шевелюрой, усталый, но полностью обновленный, Шарль спешился и вручил поводья улыбавшемуся во весь рот Сэму, вышедшему встретить его. Внешне чопорный, но, несомненно, счастливый Паррис сообщил ему, что мисс Рэйвен пока еще спит, а сэр Хадриан и миссис Дэниэлс ушли в свои комнаты, чтобы прикорнуть. Малышка тоже крепко спала, а Нэн дежурила в соседней комнате – на случай, если матери или дочери что-нибудь потребуется.
– Отлично, Паррис, можете отпустить Нэн, я сам собираюсь посидеть с Рэйвен, – сказал Шарль, направляясь в спальню.
Луч солнца падал на подушку, и волосы Рэйвен, рассыпавшиеся по ней, сияли каким-то особым блеском. Ее щеки слегка розовели – верный признак того, что прежнее здоровье возвращается к ней. Шарль молча смотрел на жену. Наконец Рэйвен пошевелилась и открыла глаза, тотчас же засиявшие любовью, едва лишь она заметила его. Прежде чем Рэйвен успела что-либо сказать, малышка в люльке захныкала; молодая мать с огромным интересом наблюдала, как Шарль склонился к своей дочери и взял ее на руки. Ожидавшая от мужа какой-нибудь неловкости, Рэйвен была поражена, когда он уверенно прижал дочь к груди и малышка мгновенно успокоилась и снова уснула.
– Мне кажется, у вас с ней любовь с первого взгляда, – задумчиво проговорила Рэйвен.
– Как же мне не обожать ее, когда она так похожа на тебя? – улыбнулся Шарль.
Не прошло и десяти минут, как интимную атмосферу спальни нарушил какой-то жуткий грохот. Шарль передал спящую дочь Рэйвен и быстро прошел к двери, из-за которой раздавались сердитые голоса и громкий топот, словно по коридору маршировала целая армия.
– Капитан Сен-Жермен, срочно выходите! – Обычно флегматичный и невозмутимый Паррис отчаянно барабанил в дверь спальни. – Тиме внизу приготовил пистолеты! Я пытался не пустить его в дом, но он просто отодвинул меня… как перышко…
– И кто же это, интересно, посмеет запретить мне войти в дом моего старого друга, а? – раздался густой бас.
– Дмитрий! – в один голос воскликнули Шарль и Рэйвен.
– Верно, это я! – пробасил в ответ русский великан. – А кто еще это мог бы быть? Но почему меня не пускают в дом? Весь Корнуолл только и говорит о вашей прекрасной дочурке, – а меня не пускают и взглянуть на нее?
– Все в порядке, Паррис, – успокоил Шарль взволнованного дворецкого, выходя в коридор. Он расплылся в улыбке. – Передайте мистеру Сергееву, что я спущусь через минуту. Нэн! Принесите миссис Сен-Жермен пеньюар. – Он окинул горделивым взглядом своих красавиц. – Рэйвен, я приведу Дмитрия взглянуть на вас, как только ты будешь готова.
На пороге в Желтую гостиную Шарль замер при виде Дмитрия, в волнении мерившего шагами комнату. Исчезли его черные кудри и огромная бородища, придававшая русскому гиганту несколько диковатый вид. Теперь Сергеев был тщательно причесан, а борода превратилась в ухоженную и вполне респектабельную бородку; что же касается костюма – то в нем хоть сейчас можно было отправиться на светский прием: и накрахмаленный белоснежный воротничок, и сверкающие ботинки, и шелковый галстук с бриллиантом – все выглядело безупречно. Когда же Дмитрий, запрокинув голову, оглушительно захохотал, то в ухе его блеснул еще один бриллиант. Увидев этот заключительный штрих, Шарль тоже расхохотался: несмотря на внешность блистательного денди, Дмитрий так и остался в душе пиратом.
– Ты хоть понимаешь, что я вернулся?! – завопил Дмитрий.
Друзья обнялись. Дмитрий ударил Шарля ладонью по спине, а потом снова обнял его – да так крепко, что у любого другого наверняка треснули бы ребра. Отступив на шаг, Шарль заглянул в глаза друга и улыбнулся. Дмитрий смотрел на него с прежним чувством глубокой приязни, которую не изменит даже решение Шарля навсегда покинуть море.
– Я не виню твоего дворецкого за то, что он пытался не пустить меня, – усмехнулся Дмитрий. – Полагаю, бедняга лишился дара речи при виде моей ослепительной внешности.
– Да уж, ты просто неотразим.
– Ладно, хватит обо мне. Как там моя маленькая принцесса? С ней все в порядке?
Шарль кивнул:
– Ребенок родился еще до полудня, но об этом ты уже знаешь.
– Я заскочил на «Звезду Востока» в Пензансе. И немного поболтал с Джеффри Литтоном. Он мне все рассказал. Значит, ты на ней женился?
– В Чарлстоне. Мы там остановились, чтобы пополнить запасы провизии. Я пытался уговорить Рэйвен остаться там до рождения ребенка, но она и слушать не хотела.
– Могу себе представить.
– Кроме того, жара там была невыносимая…
На лице Дмитрия появилось озабоченное выражение.
– Я благодарен Богу за то, что вы добрались до Англии живыми и невредимыми.
Шарль кивнул; жуткие картины недавнего прошлого, промелькнувшие перед глазами, заставили его нахмуриться.
– Ладно, может, не будем о грустном в такой счастливый день? – улыбнулся Дмитрий. – Итак, у тебя теперь дочь. От всего сердца поздравляю. Надеюсь, она такая же красавица, как и мамочка?
– Естественно. Пойдем, я хочу показать тебе ее.
– Секундочку! Нам нужно обсудить… одну мелочь. Я об алмазе, дружище.
– Только ни слова Рэйвен, ладно? Я ей так ничего и не сказал. Да и, честно говоря, мы почти не говорили об Индии и о том, как она оказалась в Новом Орлеане. Я хочу, чтобы она полностью оправилась от пережитого, прежде чем начнет копаться в прошлом.
– Понимаю. Однако мы-то с тобой можем…
– Извините, сэр. – На пороге возник ливрейный слуга с серебряным подносом в руках. Дмитрий одобрительно кивнул, увидев непочатую бутылку рома.
– Спасибо, Тимс. – Шарль невольно улыбнулся, заметив, с каким изумлением слуга разглядывает экзотического русского гостя.
Дмитрий подкрепился солидной порцией рома и присел на желтую кушетку; он слегка поморщился – слишком узкие брюки не позволили ему усесться поудобнее. Шарль отвернулся, едва удерживаясь от смеха.
– Судя по твоему наряду, тебе и самому удалось поживиться за счет алмаза, – заметил он.
