Хозяйка Мельцер-хауса - Якобс Анне
К сожалению, делать там было нечего, так как производство стояло. Было закуплено несколько вагонов хлопка-сырца, но сельфакторы, оставшиеся на фабрике, все время выходили из строя. Предложение Эрнста фон Клипштайна вложить деньги в новые машины было, конечно, разумным. Но в какие машины? У них были чертежи ее отца, по которым можно было построить современный кольцепрядильный станок, но разбирать эти чертежи было трудно, кроме нее и Пауля никому это пока это не удавалось.
Она остановилась и обернулась. Вилла почти полностью была скрыта туманом, виднелась лишь часть серой крыши и слегка выступающий портик. На третьем этаже светились три окна – видимо, Китти приступила к работе. Скоро в Мюнхене состоится выставка ее картин, и она усердно работала над своими идеями. Как же повезло Китти, что она так легко могла удовлетворить свою одержимость делом!
Мари снова охватило мрачное настроение. Наверное, все из-за погоды. Этот мерзкий туман. Ну и до этого расставание в холле. Весной Лиза тоже покинет виллу, и никто не знал, куда в один прекрасный день занесет Китти. Тогда она, Мари, останется одна с Алисией и близнецами.
«Послушай, – сердито сказала она себе. – Что бы ни случилось, ты сохранишь фабрику для своих детей. Это дело всей твоей жизни, и ты с ним справишься».
Она отвернулась и решительным шагом направилась к воротам. Справа и слева от нее проносились черные призрачные деревья, протягивая к ней свои ветви и как бы жалуясь на унылую погоду. Мари торопилась, она опаздывала, фон Клипштайн, вероятно, скоро позвонит на виллу, чтобы узнать, не встретить ли ее на машине.
Наконец показались ворота. Широкие кованые железные ворота были открыты нараспашку. Густав был слишком занят своими собственными планами, чтобы снова закрыть их после того, как через них проехала машина.
Она остановилась, потому что в воротах показалась мужская фигура. Темная, в пелене тумана, она возникла посреди дороги. Может, почтальон? Нет, у него не было почтовой сумки. Может быть, рабочий с какой-нибудь просьбой? Да, это было возможно. На нем была фуражка и – насколько она могла разглядеть – не было пальто, он был одет только в тужурку.
– Доброе утро! – громко сказала она, чтобы скрыть свой страх. – Чем могу вам помочь?
Он шел к ней медленными шагами, не обращая внимания на лужи. Мари стало не по себе, потому что незнакомец двигался как-то скованно. Его фигура показалась ей странно знакомой и в то же время чужой.
– Мари…
Она замерла. Нет, это не сон. Ее сердце бешено забилось. Пожалуйста, пусть это будет не сон.
Она наконец смогла разглядеть его лицо. Бледное и исхудалое. С глубоко запавшими глазами и такой знакомой ухмылкой.
– Пауль… – прошептала она. Позже он рассказал ей, что она громко закричала. Крик ее долетел до самой виллы. Если бы он тут же не схватил ее на руки, наверняка приехала бы полиция.
Его рот, его теплые губы, соленые слезы, смех, рыдания. Они что-то бормотали. Какую-то ерунду. Те сокровенные слова, которые понимали только они и больше никто. И снова, и снова слезы. Его руки обнимали ее, она чувствовала запах его волос, его кожи. Пауль. Ее любимый. Ее муж…
– Как ты здесь очутился? Почему не позвонил? Ты в порядке? А как плечо? О боже мой, как будет счастлива мама…
Он говорил мало, только прижимал ее к себе, зарываясь лицом в ее плечо. Потом он обнял ее, и они медленно пошли по тропинке к вилле. По обеим сторонам от них выстроились черные деревья-призраки, словно свита древних воителей, торжественно охраняющая их.
Когда показались очертания виллы, они услышали звонкие детские голоса. Во дворе можно было различить Розу, одетую в широкое пальто, оно делало ее похожей на гигантскую кофейную чашку, перевернутую вверх дном. Рядом с ней стояли Додо и Лео, они спорили из-за красного мяча и, разумеется, шлепали по лужам, заставляя брызги разлетаться во все стороны.
– Эти двое… наши дети?
Когда он в последний раз видел своих детей, они ползали на четвереньках и лепетали свои первые слова. Сейчас им было почти четыре, они бегали и прыгали, бросая друг другу мяч.
Мари улыбнулась, увидев его смятение. Пауль неверяще качал головой. Преисполненный радости и гордости, он наблюдал за игрой своих детей. О, столько всего было непривычным и новым для него, но она была рядом с ним. Она спокойно поведет его за руку в новую жизнь и будет крепко держать его, пока он не окрепнет настолько, чтобы ориентироваться в ней самому.
– Это мой!
Красный мяч подкатился прямо к ногам Пауля, он поднял его. Улыбаясь, он рассматривал детей, а они, испугавшись, смотрели на него.
– Кто поймает? – крикнул он и подбросил мяч высоко в воздух.
Лео подпрыгнул чуть выше своей сестры и схватил круглый мяч. Додо надулась.
– А ты кто? – спросила она неожиданно подошедшего к ней вместе с мамой человека.
– Ваш папа!
Мари затаила дыхание. Что сейчас будет? Ужаснутся? Не поверят? Испугаются? Надуются?
Додо наклонила голову и вопросительно посмотрела на брата. Тот, задрав нос, крепко держал красный мяч.
– А ты будешь играть с нами? – нерешительно спросил он.
– Ну конечно…
– Тогда пойдем!
Конец второй книги
