Диана Гэблдон - Барабаны осени. О, дерзкий новый мир!
Брианна улыбнулась в ответ на его слова и вернулась к сортировке книг.
Но ею овладела задумчивость, и на лбу девушки, меду густыми рыжими бровями, прорезалась крошечная морщинка. Наконец она уложила в коробку последнюю книгу, выпрямилась и вздохнула.
— У преподобного было почти столько же книг, сколько у моих родителей, — сказала она. — Мамины коллекции медицинских изданий и папино собрание исторических трудов — вместе бы их хватило на целую библиотеку. Наверное, понадобится полгода, чтобы все их разобрать, когда я поеду до… когда я вернусь. — Она слегка прикусила нижнюю губу и отвернулась, чтобы подобрать рулончик упаковочной ленты. Тыча в него ногтем, она договорила: — Я сказала агенту по недвижимости, что дом можно будет выставить на продажу к лету.
— Так вот что тебя постоянно тревожит? — негромко сказал он, всматриваясь в лицо Брианны. В его глазах вспыхнуло понимание. — Ты думаешь о том, что придется расстаться с домом, в котором ты выросла… который действительно был твоим настоящим домом?
Она слегка повела плечом.
— Ну, если ты можешь это выдержать, думаю, и я выдержу. Кроме того, — продолжила Брианна, — не все так уж плохо. Мама почти обо всем позаботилась сама; она нашла человека, который снял дом на год, так что у меня было время, чтобы решить, что делать, мне не пришлось беспокоиться, что дом стоит брошенный. Но оставлять его себе было бы просто глупо; он слишком большой для меня, я не смогу жить в нем одна.
— Но ты можешь выйти замуж, — брякнул он, не успев сообразить, что именно говорит.
— Наверное, могу, — согласилась Брианна. И посмотрела на Роджера искоса, причем уголок ее рта весело изогнулся. — Когда-нибудь. Но что, если мой будущий супруг не пожелает жить в Бостоне?
И тут вдруг ему пришло в голову, что, может быть, ей жаль, что вот этот дом больше не будет домом Роджера, только потому, что она представила, как сама поселилась бы в нем?
— А ты хочешь иметь детей? — внезапно спросил он. Он как-то не додумался задать этот вопрос раньше, но он чертовски надеялся, что она хочет, хочет…
Она вроде бы удивилась сначала, но тут же рассмеялась.
— Вообще-то только детям нравятся очень большие семьи, правда?
— Не могу утверждать наверняка, — сказал он. — Но мне нравятся, точно. — Он перегнулся через коробки и быстро поцеловал ее.
— Мне тоже, — кивнула Брианна. Она улыбнулась, чуть прищурив глаза. Она не отвела взгляд, просто чуть-чуть порозовела, став похожей на зрелый, сочный абрикос.
Ему хотелось иметь детей, да; и ему хотелось заняться их изготовлением прямо сейчас, сию минуту, причем в больших количествах.
— Но может быть мы сначала закончим уборку, как ты думаешь?
— Что? — Смысл ее слов дошел до него далеко не сразу. — Ах… ну да, конечно. Давай займемся делом.
Он наклонился к ней и снова поцеловал — на этот раз не спеша, со вкусом. У Брианны был великолепный рот: широкий с чувственными губами, может быть, чуть великоватый для ее лица, но не слишком.
Он одной рукой обнял ее за талию, а пальцами другой запутался в шелковистых волосах. Кожа ее шеи была гладкой и теплой, касаться ее было приятно; Роджер чуть крепче прижал к себе девушку, и она едва заметно вздрогнула, и ее губы раскрылись навстречу ему с такой покорностью, что Роджеру тут же захотелось подхватить Брианну на руки, уложить на пушистый ковер у камина, и…
Короткий стук заставил Роджера резко вскинуть голову, разорвав объятия.
— Кто это? — вскрикнула Брианна, хватаясь за сердце.
В одной из стен кабинета были прорезаны высокие, от пола до потолка, окна (преподобный занимался живописью), — и вот теперь чье-то большое усатое лицо прижималось к одному из стекол, почти расплющив нос от любопытства.
— Это, — процедил Роджер сквозь зубы, — это почтальон, Макбет. Какого черта этот старый козел тут делает?
Как будто услышав вопрос Роджера, мистер Макбет отступил на шаг назад, извлек из своей сумки письмо и бодро взмахнул им над головой, показывая двоим, сердито смотревшим на него из кабинета.
— Письмо, — отчетливо выговорили его губы, а глаза тем временем просто пожирали Брианну. Потом почтальон перевел взгляд на Роджера и с понимающим видом нахмурил брови.
К тому моменту, когда Роджер вышел к парадной двери, мистер Макбет уже стоял на крыльце, держа письмо перед собой.
— Почему ты не опустил его в почтовый ящик, черт тебя побери? — резко спросил Роджер. — Ладно, давай сюда.
Однако мистер Макбет отвел руку и изобразил из себя оскорбленную невинность, — правда, ему это не очень хорошо удалось, потому что одновременно он пытался заглянуть через плечо Роджера, чтобы увидеть Брианну.
— А потому, что оно, должно быть, очень важное, вот почему! Оно из Соединенных Штатов, понимаешь? И оно вообще не для тебя, парень, оно для вон той юной леди! — Почтальон скривил полноватое лицо в странной гримасе, пытаясь эдак ухарски подмигнуть, а потом ужом проскользнул мимо Роджера и протянул письмо Брианне. — Мэм, — сказал он, шепелявя сквозь пышные усы, — позвольте вручить, с наилучшими пожеланиями от почты Ее величества!
— Спасибо, — со щек Брианны еще не сошел нежный румянец, но она успела пригладить волосы, и теперь улыбалась Макбету с полным самообладанием.
Она взяла письмо и посмотрела на надпись на конверте, но не сделала попытки вскрыть его.
Конверт был надписан от руки, это Роджер видел, и весь испещрен красными почтовыми штампами, но рассмотреть с такого расстояния обратный адрес Роджер, как ни старался, не мог.
— Вы здесь в гостях, да, мэм? — сердечно спросил Макбет. — Вы тут только вдвоем, весь дом в вашем распоряжении? — Он выкатил глаза, рассматривая Брианну с ног до головы, причем даже не пытался скрыть свое любопытство.
— О, нет, — ответила Брианна с каменным лицом. — Она сложила письмо вдвое и спрятала в задний карман джинсов. — С нами тут дядя Ангус, он просто спит сейчас наверху.
Роджер изо всех сил закусил губы, чтобы не расхохотаться. Дядей Ангусом был погрызенный мышами тряпичный шотландец, память о его собственном детстве; дядю Ангуса откопали среди всякого барахла во время уборки дома. Брианна, очарованная куклой, стряхнула пыль с клетчатой шапочки дяди Ангуса и усадила его на свою кровать в гостевой комнате.
Густые брови почтальона поднялись.
— О! — туповато произнес он. — А, понимаю. Он, видно, тоже американец, этот ваш дядя Ангус?
— Нет, он из Абердина. — Лицо Брианны выражало лишь приветливость и простодушие, вот только кончик носа у нее подозрительно порозовел.
Мистер Макбет был просто очарован.
— О, так в вашем роду есть и шотландцы, вот как! Ну, мне бы следовало об этом догадаться, конечно, с вашими-то волосами! Очень, очень вы симпатичная девушка, и очень правильная. — Он восхищенно покрутил головой, и сальное выражение его глаз сменилось на нечто вроде фальшивого добродушия, — что понравилось Роджеру еще меньше.
