Мэриан Палмер - Белый вепрь
Герцогиня высоко подняла брови.
— А я и не знала, что вы так любите приключения.
— Мадам, мне надо зарабатывать на жизнь. — В голосе Филиппа послышались жесткие нотки. Смягчившись, Филипп с улыбкой сказал: — Человек, у которого только что отняли землю, подобен морскому рачку, потерявшему скорлупу и выброшенному на берег, — беззащитный, беспомощный, ослепленный ярким светом, не знающий, куда податься. То, чему меня всю жизнь учили, вряд ли теперь может пригодиться. Поэтому говорю вам еще раз — выбор у меня не большой, разве что в Германию податься — там сейчас воюют. Но там все чужое. По необходимости убивая человека, я до сих пор всегда знал — за что и ради чего. Нет уж, отправлюсь я лучше к господину Христофору Колумбу{167}.
Герцогиня неуверенно заговорила:
— Может, тут у меня найдется… — Она посмотрела на руку Филиппа, все еще безвольно висевшую на перевязи. Он густо покраснел и грубо прервал ее:
— Если настанет день, когда мне придется просить милостыню, я скорее обращусь к незнакомцам, чем к друзьям. — Немного помолчав, он добавил, делая усилие над собой: — Прошу прощения у Вашего Высочества.
— Помилуй Бог, сэр, что вы себе позволяете! — Герцогиня опасно прищурилась, но затем, к немалому удивлению Филиппа, улыбнулась. — Ладно, только не испепеляйте меня взглядом, я вовсе не хотела вас обидеть. Видит Бог, я прекрасно помню, как мой брат всегда стремился помочь вам, и практически без всякого результата. Филипп, послушайте меня, я буду говорить откровенно. Я всегда считала, что существует только один надежный якорь, если только это понятие применимо к женщине, которая может удержать вас во Фландрии. Нет, нет, не отворачивайтесь. Неужели ваше отношение к Мэг так круто изменилось, неужели все уже не так?
Ответ герцогиня прочитала во взгляде Филиппа. Откинувшись на спинку кресла, она указала ему место рядом с собой. Филипп молча повиновался, но герцогиня ждала. Филипп вынужден был заговорить:
— Разве вы сами не видите? Всего несколько недель назад я действительно собирался приехать сюда, попросить руки Мэг и вернуться с ней в Англию. Но все изменилось. Вы прекрасно знаете мое нынешнее положение. Не могу я объявиться в Эно и предложить ей разделить со мной нищенское существование.
— А вам и не надо ехать так далеко, — сухо заметила герцогиня. — Мэг сейчас вовсе не в Эно. Она здесь.
Филипп побелел. Герцогиня, нахмурившись, упорно глядела куда-то вниз.
— Честно говоря, не вижу таких уж непреодолимых препятствий. Мадам Де Брези осталась не без наследства, а эрцгерцог вполне разумный человек. Его слово в Эно весит немало. Поскольку ясно, что мадам должна снова выйти замуж, он не будет чинить ей препятствий, но только в том случае, если партия окажется подходящей. А в сложившихся обстоятельствах… видите ли, Макс — романтик. Романтик во всем, что не затрагивает интересов дела.
— Да тут и впрямь надо быть романтиком, — туманно произнес Филипп. — Прошу извинить меня, мадам. Если кто и подтолкнул Эрара Де Брези к могиле, так это я. Неужели вы всерьез думаете, что я способен забрать его земли, набить карманы его деньгами и использовать его вассалов для собственного обогащения? Речь идет о моей чести, мадам. — Филипп понимал, что герцогиней движут самые добрые чувства, и смягчил тон. — Не думайте, что я не ценю вашу заботу, Ваше Высочество. Но у меня нет никаких оснований надеяться на то, что мадам Де Брези все еще помнит меня. Как бы я прежде ни желал вернуться в ее жизнь, сейчас на это права у меня нет. Это слишком старая история. Она давно закончилась. Пусть так и будет. Мэг была очень… добра. Я не хочу, чтобы ею двигала жалость и ложное чувство. У нее нет передо мной никаких обязательств.
— Обязательств! — Герцогиня выразительно всплеснула руками. Пауза затягивалась. Филипп сосредоточенно рассматривал парчовые гобелены, висевшие на стене за спиной герцогини. — Ну что же, в конце концов, это ваше дело. — Филиппа удивило, как равнодушно она это произнесла. — Итак, вы возвращаетесь в Англию за кузеном? Неужели не страшно так искушать судьбу?
Вздохнув с облегчением от крутой смены темы, Филипп стал рассказывать о Фрэнсисе. Дав ему договорить, герцогиня рассеянно кивнула и заметила:
— Я помню его. Веселый малый и верный друг брата. Не думаю, что с Босвортом для него все кончилось — как не кончилось и для меня. Господи, как подумаешь, что на месте Дикона сидит этот надутый индюк… — Герцогиня словно споткнулась обо что-то и вцепилась рукой в колено. — Послушайте, сэр, когда вернетесь с лордом Ловелом из Англии, мне бы хотелось поговорить с ним. Скажите ему… — Она замолчала, задумчиво глядя на Филиппа. — Впрочем, нет, сначала надо поразмыслить. Подождите где-нибудь, сэр. Я напишу письмо, и вы возьмете его с собой.
Филипп устроился в алькове, у окна, наполовину закрытого плотным гобеленом. Чувствовал он себя неважно. Задерживаться здесь ему совершенно не хотелось. Он боялся, что в любой момент в зал может войти Мэг.
Герцогиня вызвала управляющего. Со стороны казалось, что оба они целиком погрузились в свои дела. Время от времени входили и выходили слуги.
При каждом новом стуке двери Филипп чувствовал, как начинает биться сердце, но никто к нему не подходил, за исключением пажа, да и тот лишь робко спросил, не угодно ли ему выпить вина. Паж держал вино на подносе в роскошном серебряном кубке, украшенном скрещенными стрелами — символом Бургундии и Йорков. Филипп подумал, что герцогиня, по всей вероятности, послала этого застенчивого мальчика, чтобы занять его чем-нибудь, а сама тем временем велела разыскать Маргарэт.
Встревоженно пробежав глазами по залу, Филипп заметил, что паж с нескрываемым интересом его разглядывает. Шина на руке — вот что явно занимало его. Филипп невольно улыбнулся, вспомнив Хью, каким он был несколько лет назад.
Осмелев, паж спросил:
— Это вас в бою ранили, сэр? Говорят, вы были в Босворте?
— Нет, боюсь, Босворт здесь ни при чем.
Мальчик был явно разочарован. Чувствуя, что следует хоть как-то оправдаться в его глазах, Филипп угрюмо добавил:
— Но однажды я действительно получил рану в сражении. Это произошло в Барнете, где мы побили графа Уорвика.
У пажа разгорелись глаза.
— Пожалуйста, сэр, расскажите, как это было. Ведь Уорвик был знатный рыцарь?.. — Мальчик споткнулся на незнакомом заграничном титуле и просто повторил: — Граф Уорвик?
Заметив, что Филипп бросил беглый взгляд в сторону, где сидела герцогиня, он поспешно пояснил:
— Все в порядке, сэр. Мадам велела мне занять вас. Ей необходимо решить свои дела.
