Жаклин Брискин - Все и немного больше
Когда возникла идея «Рейн Фэрберн шоу», у Мэрилин не было выбора. Она подписала контракт.
Подошел парикмахер, прикрыл резиновые полоски алой бархатной лентой, провел расческой по волосам, подстриженным под пажа, но с более длинными боковыми прядями, — эту прическу теперь называли «под Рейн Фэрберн».
Мэрилин прошла за ширму, сбросила нейлоновый халат и надела нежно-алую блузку и миди-юбку. Дверь распахнулась.
— Хозяйка шоу, добрый день! Вот я и застал тебя! — широко улыбаясь, в уборную вошел Билли.
Ее сын был одним из сценаристов «Рейн Фэрберн шоу», однако никому и в голову не приходило произнести слово «протекция». Билли, едва ему исполнилось восемнадцать, стал активным сотрудником популярного «Карсон-шоу». Проработав пару лет, он, казалось бы, без всякой причины ушел оттуда, после чего его быстрые приходы и уходы стали привычно необъяснимыми. Когда он вернулся в Лос-Анджелес, продюсеры Мэрилин с восторгом ухватились за него.
Ростом Билли был ниже своего отца и единокровного брата — всего пять футов десять дюймов. Это был комок нервной энергии. Он постоянно двигался, без конца жестикулировал, поправлял очки на характерном для всех мужчин из рода Ферно носу. Из богемного киношного ребенка Билли превратился в остроумного, высокообразованного, неугомонного и очень привлекательного мужчину. Кроме носа, от отца он больше ничего не унаследовал. Чем-то он неуловимо напоминал Вуди Аллена, которого знал и которому поклонялся.
Мэрилин вышла из-за ширмы. Продолжая застегивать блузку, она встала на цыпочки, чтобы нежно поцеловать сына в щеку, уже не в первый раз думая, что сказали бы психиатры о ее отношении к трем мужчинам: замужем за отцом, все еще любит сына и по-матерински обожает другого сына.
— Ты вся благоухаешь и выглядишь блестяще, — сказал Билли. — Слишком хороша для сегодняшней толпы.
— Ты уже был в зеленой комнате?
— Это заметно? — Он хлопнул ладонью по обтянутому тенниской плечу. — Может, напряжение в этом месте вызвало активное появление перхоти? Вдруг благодаря перхоти можно получить освобождение от действительной военной службы.
Мгновенный спазм сжал горло Мэрилин, ей стало нечем дышать. Как и других матерей Америки, ее очень беспокоил призывной статус сына. У него не было отсрочки, которую дает колледж, а перенесенное в детстве сотрясение мозга не отразилось на его здоровье. От Вьетнама его спасал лишь относительно высокий призывной номер.
— Я встретил твою собеседницу — даму, которая борется против порнографии. Когда она станет говорить, что человечество деградирует, произнося непристойные слова из трех букв, ты спроси ее, какие слова она имеет в виду.
— Билли, будь посерьезнее, пожалуйста.
Он почесал затылок.
— А «Рейн Фэрберн шоу» выпишет мне чек посолиднев, если я стану более серьезным?
Парикмахер и гример засмеялись, к ним присоединилась и Мэрилин. Она наконец застегнула последнюю пуговицу.
— Ну вот, теперь ты выглядишь вполне пристойно, — сказал Билли. — Я хочу, чтобы ты встретилась с совершенно новым персонажем.
Она изобразила ужас на лице.
— Еще с одним автором комедий?
— Нет. С Карло Фирелли — живым, не с легендой. Он называет себя просто Чарльзом.
Мэрилин вздрогнула, словно рука ее коснулась чего-то мокрого и холодного.
Сын Алфеи…
Она не могла примириться с тем, что Рой возобновила дружбу с Алфеей Каннингхэм Фирелли Уимборн Штольц. Как Рой могла быть рядом с женщиной, которая без зазрения совести разрушила ее семью, а затем довела до гибели ее мужа? Тем не менее Рой — эту неисправимую, упрямую Рой! — можно было нередко видеть с Алфеей, а по телефону они разговаривали едва ли не каждое воскресенье. Алфея учредила галерею Джерральда Хорака в Калифорнийском университете. И — услуга за услугу — когда третий брак Алфеи, с Николасом Штольцем, распался, Рой отправилась на целый месяц в арендованный Койнами замок близ Эйзи-ле-Ридо, чтобы морально поддержать подругу.
Билли распахнул дверь.
— Давай, Чарльз, все в порядке. Заходи.
Чарльз Фирелли унаследовал от матери высокий рост и изящество фигуры. Длинные тонкие ноги его обтягивали серые брюки. Чуть поношенный, хотя и отлично сшитый голубой блейзер подчеркивал ширину плеч. Чарльз позаимствовал у матери и пепельный цвет волос, и черты продолговатого откровенно красивого лица. А широкие скулы придавали ему мужественный вид.
Он приблизился к Мэрилин уверенной походкой, демонстрируя в то же время глубокое уважение к ней. Поистине в его жилах течет ледяная вода, как и у его матери, подумала Мэрилин, пока Билли их знакомил.
— Миссис Ферно, я счастлив засвидетельствовать вам свое почтение, — галантно и в то же время очень естественно произнес он. — Я восхищался вами во многих фильмах, особенно в «Острове».
— Чарльз, дружище, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы восхищаться классикой. Давай поаплодируем ее игре в «Потерянных любовниках Таити».
— Это кошмар, — сказала Мэрилин, улыбаясь сыну. — Вы приехали навестить дедушку и бабушку, Чарльз?
Глаза Чарльза погрустнели.
— Да, и по весьма печальному поводу, — ответил он. — Я приехал с матерью, потому что завтра утром моего деда оперируют.
— Мне прискорбно слышать это, — проговорила Мэрилин. — Что-то очень… серьезное?
— Он перенес уже четыре операции, — глухим голосом произнес Чарльз. — Врачи не слишком обнадеживают нас.
— Передавайте вашей маме, бабушке и дедушке мои наилучшие пожелания, — сказала Мэрилин, отрешаясь от неприязни к Алфее, поскольку сейчас та переживала трудный период.
— Непременно, миссис Ферно. Я надеюсь в скором времени снова увидеть вас.
— Сегодня вечером, — вмешался Билли. — Приглашаю тебя на обед.
Мэрилин положила ладонь на руку сына — непроизвольный предупреждающий жест, но затем мысленно спросила себя, почему ее неприязнь к Алфее должна распространяться на этого высокого, интересного, сдержанного в проявлении эмоций молодого человека.
Из кармана брюк Билли достал изрядно помятую карточку.
— Вот куда ты придешь, Рейн Фэрберн, — сказал он.
— Спасибо, дорогой.
— Пошли, Чарльз, я покажу тебе страну ТВ. — Билли направился к двери. По сравнению с хладнокровным, сдержанным Чарльзом он казался каким-то неистовым — и любимым.
После ухода молодых людей Мэрилин стала репетировать роль, заучивать предложенные Билли реплики и шутки, с которыми она будет обращаться к сегодняшним гостям.
Программа шла прямо в эфир. На деревянных стульях сидело около пятидесяти человек. Мэрилин искусно направляла потеющих от волнения визитеров, помогая им преодолевать всевозможные рифы и преграды.
