Жаклин Брискин - Все и немного больше
Повернувшись, Рой сжала его руку. Би-Джей неоднократно авторитетно заявляла, что Линк останется холостяком, потому что все еще без ума от Мэрилин. (Рой часто не без зависти думала, за что двое мужчин так любят ее сестру, что теряют разум.)
— Жениться? Зимняя свадьба, — довольно глупо отреагировала она, чтобы скрыть удивление.
— Мне за сорок…
— Видимо, для этого есть вполне романтическая причина.
— Гудрун работает в норвежском посольстве, — бодрым голосом сообщил он. — Рыжеволосая… заядлая лыжница, большая умница, любит Бетховена и Толстого… У нас с ней много общего.
Глядя на очертания кажущегося ей знакомым купола, Рой после некоторого колебания проговорила:
— Конечно, это не мое дело… Линк, ты уверен? Абсолютно уверен? Я была замужем за парнем, который любил другую женщину… И знаешь, счастье не пришло ни к одному углу треугольника.
— Весь сегодняшний вечер я жил в ожидании: не заставит ли человек из Беверли Хиллз пересмотреть мои чувства к Гудрун. Этого не произошло.
— Она, должно быть, очень милый ребенок? — с грустью спросила Рой.
— В Италии люди придерживаются более благоразумных взглядов на брак.
— Ты американец.
— Рой, давай не будем об этом, — решительно сказал он. Она забыла про раздражительность Линка.
На всех колокольнях внизу стали бить часы.
— Который час? — спросила она.
Он поднял запястье к уличному фонарю.
— Три.
— Три часа! Боже, мне нужно успеть на семичасовой поезд.
По вымощенной булыжником улице они быстрым шагом направились к отелю, и Рой впервые обратила внимание, что Линк чуть прихрамывает. При тусклом свете в холле она заметила морщины вокруг его черных глаз.
— Знаешь, Линк, мы, вдовы, иногда можем вызвать раздражение.
— Ничего, Рой. Я зря рявкнул на тебя.
— Мои реплики были неуместны.
— Успокойся, Рой, невелика беда.
— Если ты выбрал Гудрун, она, должно быть, замечательная женщина.
— Так оно и есть. — Прощаясь, он взял Рой за руку. — Мне очень жаль, если это плохо подействовало на тебя.
— Я от всей души желаю всего самого доброго тебе и Гудрун, Линк, — сказала Рой, легко прикоснувшись губами к щеке, от которой пахло табаком и — самую малость — мылом фирмы «Роже и Галле».
Она разделась и стала складывать свой шерстяной розовый костюм в чемодан, когда поняла, что, хотя Мэрилин весь вечер присутствовала в ее мыслях, как, по всей видимости, и в мыслях Линка, ее имя ни разу не было произнесено вслух.
И Рой поклялась, что, когда увидит Мэрилин, она не упомянет имени Линка.
Книга седьмая
Год 1970
«Рейн Фэрберн шоу» завоевывает телевизионную премию «Эмми».
Верайети, 2 марта 1970 г.
Распорядок дня Рейн Фэрберн: Пенни Крейт, эксперт по упражнениям; Джим Хенсон из Маппитс; Жаклин Брискин, автор «Калифорнийского поколения».
ТВ гайд, 1 апреля 1970 г.
Четверо студентов застрелены представителями Национальной охраны в штате Кентукки.
Президент Никсон звонит участникам акции протеста.
Сиэтл пост-интеллиджер, 5 апреля 1970 г.
Изысканные наряды для романтических вечеров в Зимнем дворце вам может предложить «Патриция».
Объявление на всю полосу в журнале «Вог», август 1970 г.
Нью-йоркский банк Койнов под управлением Арчибальда Койна, внука основателя банка Гроувера Т. Койна; в финансовых кругах размышляют, останется ли этот спортсмен и миллионер, которому сейчас 57 лет, верен своему обещанию уйти в отставку в возрасте 60 лет. Во главе банка всегда стоял член семьи Койнов.
Форчун, август 1970 г.
56
Мэрилин сидела на вращающемся стуле в своей уборной, откинувшись на кожаную подушку. Флакон источал резкий запах, пока гример аккуратно наносил клей на кожу за левой мочкой уха и прилаживал узкую резиновую полоску телесного цвета. Затем он проделал ту же самую операцию с правой стороны, после чего прикрепил концы полоски чуть выше треугольного мыска волос на лбу, тем самым подтянув едва намечающиеся морщины за скулами.
— Ну вот, отлично, — проговорил гример. — Тридцать лет — и ни днем больше.
— А вчера вы давали двадцать пять. — Сейчас Мэрилин улыбалась, не испытывая дискомфорта, но если подтяжку через час не убрать, начнется раздражение кожи.
Подобная омолаживающая операция была не очень по душе Мэрилин: образуется суровая складка у рта, натягивается кожа и в конечном итоге появляются новые морщины, однако она отдавала себе отчет в том, что малейшая дряблость лица или еле заметная складка будут многократно увеличены придирчивым оком телекамеры.
В марте 1970 года в восьмой раз вышло в эфир ежегодное «Рейн Фэрберн шоу» — теперь уже на сорока трех рынках. Трансляция по телевидению велась из Лос-Анджелеса с одиннадцати до двенадцати дня с понедельника по пятницу. Мэрилин брала интервью у актеров и актрис, рекламирующих новые фильмы, писателей, проталкивающих новые книги, политиков с белозубыми улыбками, пекущихся о своем переизбрании, комиков с печальными глазами, ищущих работу, — словом, у всех, кто любым способом хотел себя продать. Коммерческий дух шоу смягчался очаровательной улыбкой хозяйки и деликатными вопросами, заданными мягким, серебристым голосом, и все женщины, в чьи дома входил ее образ, искренне считали Рейн Фэрберн своим красивым душевным другом, который представляет им своих друзей. Неизменно высокий рейтинг ателье Нильсен не в последней степени объяснялся тем, что Мэрилин демонстрировала на себе полный ансамбль одежды спортивного покроя. Аналогичная реклама была сделана «Патриции». (После того как Рой стала владелицей магазина, он в значительной мере утратил былую чопорность.)
Когда Мэрилин размышляла о том, к чему лежит ее душа, она склонялась к карьере драматической актрисы. Она не могла жить без размышлений о роли, без перевоплощения в своих героинь. Однако большой экран мало-помалу становился для нее уходящей в прошлое роскошью. Росло число телевизоров, телевидение стало цветным и постепенно вытесняло кино. Студии все больше напоминали впавших в спячку динозавров. Для создания фильма требовались месяцы, даже годы, денег не было, засасывала трясина неоплачиваемых сделок и контрактов.
А семейству Ферно позарез требовался постоянный надежный доход.
В 1962 году компания «Парамаунт» не стала пересматривать договор с Джошуа. Как и многие другие крупные кинодеятели, он объявил себя независимым продюсером и стал искать материал, из которого можно было выжать хорошие деньги. За это время он ничего не заработал, однако тратил по-прежнему щедро. Джошуа купил «порши» для Билли, Сари и детей Би-Джей, бриллианты для Мэрилин, всю семью свозил на Гавайи. Он продолжал устраивать экстравагантные приемы в большом особняке «Мандевилль каньон», который они приобрели несколько лет назад. Как и раньше, он не жалел денег на покупку новых пьес или романов.
