Лора Бекитт - Остров судьбы
Так думал не только он — именно поэтому никто из жителей Лонтано не знал о том, чем она занималась в Париже. По приезде Орнелла навестила Летицию Биррони, ту самую женщину, которая дала ей приют после того, как Беатрис выгнала свою дочь из дому, и в разговоре с ней представила дело так, будто Дино был на войне, а она, Орнелла, просто жила в столице и ждала мужа.
Теперь, когда она была признанным членом семейства Гальяни, с ней почтительно раскланивались на улице даже те, кто прежде подчеркнуто воротил нос. Орнелла отвечала на приветствия, хотя ей было глубоко безразлично отношение жителей Лонтано к ней и к ее семье.
Ворота открылись, и во двор вошел Данте. Августо побежал к нему, и отец взял его на руки. Появившийся следом за братом Дино вел в поводу лошадей.
Увидев Орнеллу, Данте опустил ребенка на землю и подошел к ней.
— Тебе письмо. Возьми.
Она схватила конверт. Ей написал Антуан Дюверне, написал через год после того, как она уехала из Парижа.
Сердце Орнеллы томило предчувствие чего-то неожиданного и, возможно, запретного, а душу сжимало в тисках позабытого волнения, того волнения, какое обычно охватывало ее перед выходом на сцену.
— Дино видел это письмо?
— Нет. Почту забирал я.
Подошел Дино, поцеловал жену и дочь и коротко рассказал о том, как прошла поездка. Им с Данте удалось получить заказанные семена репы, капусты и помидоров.
— Теперь у женщин прибавится хлопот! — сказал он и подмигнул жене.
Орнелла приподняла бровь.
— Думаешь, я стану заниматься огородом?
Дино издал притворный вздох.
— Боюсь, придется доверить это Анжеле.
Он прошел в дом с Джульеттой на руках, и Орнелла быстро разорвала конверт и пробежала глазами послание. Ее окатило волной лихорадочного жара. Импресарио «Ла Скала» хотел пригласить в труппу примадонну с именем, несколько талантливых второстепенных актеров и композитора, который написал бы оперу специально для данного состава. Предположительно, этим композитором должен был стать молодой, но уже хорошо известный в Италии Россини[20].
Орнеллу давно привлекала итальянская романтическая опера, посвященная простым человеческим чувствам. Ей больше не хотелось выступать в трагедиях, воспевавших мировую скорбь или отчаянный героизм.
Она так размечталась, что забыла о главном: они с Дино решили навсегда остаться на Корсике.
За ужином Орнелла сидела как на иголках: ей не терпелось поделиться своим секретом с Женевьевой. Им удалось остаться наедине лишь тогда, когда они пошли укладывать Джульетту.
Выслушав рассказ своей старшей подруги, Женевьева сказала:
— Ты хочешь поехать?
— В Италию? Это стало бы пределом моих мечтаний. Но я не могу. Дино наконец успокоился. Повседневные заботы отвлекли его от горьких мыслей, он куда реже вспоминает войну и опального императора.
— Ты не скажешь ему про письмо?
— Нет. Я должна слушаться разума, а не бросаться вслед за своей цыганской душой, — усмехнулась Орнелла и нежно погладила волосы Джульетты.
— Подожди, — сказала Женевьева, — не спеши отвечать Дюверне. Помнишь, Алонсо, этот слепой музыкант, сказал, что приедет на Корсику через год, если ты его позовешь. Ты можешь это устроить?
— Конечно. Я попытаюсь его уговорить, только думаю, он не приедет. Полагаешь, его мнение может повлиять на мое решение?
Щеки Женевьевы порозовели.
— Нет, я думала не об этом.
Орнелла внимательно посмотрела на свою юную подругу.
— Ты права: не надо спешить подрубать корни мечте. Вдруг все изменится?
— Почему Алонсо отказался поехать на Корсику? — спросила Женевьева.
— Наверное, боялся покинуть привычный мир. А еще не хотел быть кому-то в тягость.
— Это мне знакомо, — заметила Женевьева.
— Почему ты предпочла остаться именно со мной? — Орнелла задала вопрос, который давно вертелся у нее на языке.
— Из-за твоих песен. Благодаря твоему голосу самые простые чувства и вещи обретают ореол волшебства. Это именно то, чего я так долго была лишена. Мне очень жаль, что теперь ты молчишь.
Орнелла рассказала Дино про желание Женевьевы. Поездка в Тулон состоялась через месяц, и, что несказанно удивило Орнеллу, муж привез Алонсо. Женевьева попросила Дино передать слепому музыканту веточку вереска, своеобразный привет с Корсики.
Женщины встречали мужчин на пристани Аяччо. Женевьева сильно волновалась. Вопреки обыкновению, она принарядилась, забыв о том, что Алонсо все равно не сможет увидеть ее платье.
В полдень от острова исходил жар, как от огнедышащего чудовища. Гул прибоя напоминал биение огромного пульса, а шум ветра — прерывистое дыхание.
Завидев знакомое судно, женщины поспешили к краю причала. Дино помог Алонсо сойти на берег. Орнелла тут же подала ему руку и рассмеялась.
— Не представляешь, как я тебе рада! Будем ждать, скоро ли Корсика возьмет тебя в плен!
— Я уже в плену, — сказал он.
— Здравствуйте, Алонсо! — взволнованно промолвила Женевьева.
Ей показалось, что он слегка покачнулся.
— Рад приветствовать вас, девушка, сотворенная из света.
— Я совсем не такая — у меня темные глаза и волосы.
— Она похожа на итальянку, — вставил Дино.
— У меня другое представление о свете, чем у тех, кто видит, — скромно произнес Алонсо.
Они пошли к повозке. Дино надеялся, что дорога в Лонтано не займет много времени. Он не хотел задерживаться в Аяччо, дабы не стеснять Джулио и Кармину, у которых и без того было много хлопот.
Сильный ветер раскачивал растущие вдоль дороги деревья. Их листва пела свою бесконечную песнь. С наслаждением вдыхая запахи свежей зелени, раскаленных камней, сухой земли, ощущая ласку ветерка на лице, Алонсо чувствовал, как в его темный мир проникает лучик счастья.
Орнелла заметила, что он всякий раз поворачивает голову на звук голоса Женевьевы, и незаметно спросила Дино:
— Как тебе удалось уговорить Алонсо приехать на Корсику?
— Я не уговаривал. Он сразу согласился, когда узнал, от кого исходит приглашение.
Леон, успевший привыкнуть к наплыву неожиданных и необычных гостей, встретил Алонсо довольно радушно. Глава семейства Гальяни так до конца и не понял, кто такая Женевьева и почему она поселилась в их доме. Он был рад, что на его плечи не возложили обязанности выдавать ее замуж и выделять ей приданое. С точки зрения Леона, Орнелла была на редкость странной женщиной (в этом она явно превзошла Беатрис) и, вероятно, потому имела таких же странных знакомых.
Сандра нажарила к позднему ужину рыбы, которую наловили Данте и Паоло: покрытые золотистой чешуей рыбешки благоухали морем и дымом. Орнелла видела, с какой заботой Женевьева отделяет белую сочную мякоть от острых костей и подает кусочки Алонсо, и начала кое о чем догадываться.
