Марина Гилл - Ветер пыльных дорог
– Почему вы не ложитесь? – поинтересовалась Беа, когда поняла, что Клод не собирается уходить.
– По той же причине, что и вы.
Беа обняла руками колени и последовала его примеру, уставившись на язычки пламени. Она не любила, когда ей нечего было делать, кроме как сидеть и охранять сон Тристана. Вновь возвращались мысли о прошлом, о будущем, о настоящем – она прокручивала в голове всё то, о чём и так думала последние недели. А вспоминать то, что было, и предполагать, что будет, ей уже надоело.
Однако сейчас совершенно иные мысли бродили у неё в голове, и виной этому был сидящий напротив человек. Его молчаливое присутствие рядом не давало ей расслабиться. О чём он думает сейчас? И что он думает о ней?…
Беа вновь пожелала, чтобы они скорее добрались до Лаваля. Чем быстрее они расстанутся с Клодом, тем лучше. Лучше для неё, потому что она не могла лгать себе: Клод занимает слишком много места в её сердце, слишком часто она думает о нём, слишком часто её взгляд останавливается на нём. Это не приведёт к добру.
– Это правда, что в Лавале вас ждёт ваша семья?
Беа вздрогнула от неожиданности и подняла на него глаза. Клод, впрочем, не смотрел на неё, и Беа снова опустила взгляд. Ей не хотелось больше врать никому, а тем более Клоду, и она, обернувшись назад и убедившись, что Тристан крепко спит, ответила:
– Нет, но я пока не могу сказать ему правду.
– Что же с вами случилось, от кого вы бежите? Не бойтесь, я умею хранить секреты.
– Я не знаю, от кого, – покачала головой Беа. – Но знаю, что эти люди хотят убить нас с Тристаном…
– Неужели вас некому защитить, не к кому больше обратиться?
– Мой отец сейчас в Англии, а мать… уже мертва.
– Сожалею, – отступил Клод. – Простите за вопросы, я не должен был их задавать.
– Напротив, вы должны были сделать это ещё в самом начале.
Клод хмыкнул, явно не считая так.
– Я помню, вы говорили как-то про Париж. Вы собираетесь туда пойти?
– Да, я хотела, но теперь понимаю, что лучше для Тристана остаться в монастыре, где он будет в безопасности.
– И для вас, – добавил Клод.
– И для меня… – пробормотала она, пряча взгляд. Конечно, он не подумает, что она способна уйти одна.
– Париж – слишком опасный город для одинокой девушки и маленького мальчика, – сказал Клод, задумчиво глядя на неё. – Без покровительства знатных господ или хотя бы родителей, делать там нечего.
– Я понимаю это. А вы уедете из Лаваля сразу или остановитесь на некоторое время?
– Возможно, остановлюсь, но ненадолго.
Беа кивнула, хотя и не обрадовалась его ответу. Было бы гораздо лучше, если бы он сразу исчез из их жизни. Спокойнее… по крайней мере, душе. Ей хотелось верить, что вскоре она позабудет его, вернее те невольные чувства, которые испытывала к нему. Но его доброту и бесстрашие она не забудет никогда. И если когда-нибудь ей доведётся стать невестой Христа, она будет молиться за него каждый божий день.
– Позвольте спросить… Какое ваше полное имя? Не подумайте ничего плохого, я просто хочу знать, кого именно мне благодарить в своих молитвах.
– Я отказался от своего имени. Поэтому простите – но даже для себя я просто Клод, – ответил он непреклонно.
– А если вы выделитесь когда-нибудь на поле битвы и вас пожелают наградить, разве не назовёте вы своё имя? – удивилась Беа.
– Сделаю всё, чтобы избежать этого, – улыбнулся Клод.
Беа нерешительно улыбнулась ему в ответ. Отсветы от огня придавали его лицу мягкое выражение, и сейчас он казался ей совсем юным. Отросшие за несколько недель волосы небрежно падали на его склонённое вниз загорелое лицо. Каре-зелёные глаза с затаённой на глубине печалью смотрели мимо неё. Он был прекрасен, он казался ей как никогда притягательным в этом неровном свете, и она не могла оторвать от него взгляда.
Пользуясь тем, что Клод не смотрит на неё, Беа тщательно впитывала в себя каждую чёрточку его лица, запоминала так, словно видела последний раз в жизни. Ведь кто знает, что случится завтра? Она должна быть готова ко всему и к непредвиденному расставанию в том числе…
Кажется, она всё-таки задремала. Подняв будто налитые свинцом веки, Беа поглядела на восток. Рассвет уже скоро… Она так и не разбудила ни Тристана, ни Клода, который уснул на том же месте, где и сидел. Вероятно, сегодня ей придётся особенно трудно из-за недосыпа.
Она глубоко вдохнула туманный воздух и вдруг насторожилась. Что-то заставило её пробудиться и это что-то предвещало опасность. Беа посмотрела на посапывающего брата, перевела взгляд на так же мирно спящего Клода, потом оглянулась вокруг себя. Повсюду утренний туман, с трудом видно другой край поляны. Оставшиеся от костра угли слегка дымились.
Послышалось фырканье, и Беа с замиранием сердца медленно поднялась на ноги. Двое их коней переступали с ноги на ногу, тревожа влажную траву, и время от времени похрапывали. Она понятия не имела о повадках животных, но точно знала, что ещё никогда они не вели себя так беспокойно. Подойдя к ним, она погладила сначала одного, а потом и другого по морде, еле слышно шепча успокоения. Сердце трепыхалось в тревоге, но она не слышала больше никаких других звуков, не видела никакого движения. И ведь они сами не могли быть видны в тумане издалека?
Животные, однако, не успокаивались. Беа отчаянно напрягала слух, и то ли потому, что ожидала чего-то, то ли это было на самом деле, но она уловила отдалённый стук копыт.
– Боже мой…
Стараясь не двигаться слишком резко, она подошла к Клоду и едва успела дотронуться до него, как он уже открыл глаза. Стремительно поднявшись, он схватил её за руку и сделал знак молчать. Беа кивнула, дрожа всем телом.
Клод быстро стал засыпать землёй остатки костра и собирать вещи, но делал всё при этом так тихо, что Беа казалось, она находится в кошмарном сне. Вязкая тишина вокруг, нарушаемая лишь похрапыванием коней и еле слышным шорохом травы под ногами Клода, – и неприкрытая опасность, нависшая над их головами.
Один из коней негромко заржал, но этот звук разорвал царящую тишину, и Беа поняла, что надо что-то делать, а не стоять, ожидая, пока их найдут. Она опустилась рядом с Тристаном и потрясла его за плечо. Брат с неохотой открыл глаза и хотел было что-то сказать, но Беа положила ладонь на его рот, взглядом давая понять, что следует молчать. Клод тем временем успокаивающе погладил по крупу того коня, что наверняка их выдал, и отвязал его. Тристан, толком ничего не понимая, ещё заспанный, взобрался в седло.
– Держись крепче, – приглушенно напутствовал Клод.
Потом он подсадил Беа на второго коня и прислушался. Неизвестные были уже совсем рядом, и участившийся стук подков по земле свидетельствовал о том, что их заметили.
