Марина Гилл - Ветер пыльных дорог
Что касается Тристана, то он внезапно поднял старую тему, о которой Беа успела позабыть. В очередной из привалов, когда Клод ненадолго покинул их, чтобы собрать выпущенные стрелы, Тристан вдруг спросил:
– В Лавале мы встретимся с ними, да?
Сначала Беа не поняла, о ком он говорит. Прошло так много времени с тех пор, как между ними последний раз мелькали имена матери и Матильды. И вот теперь брат снова спрашивал о них. Имела ли она право лгать ему дальше? Возможно, нет, а быть может, и да… Но в одном Беа была уверена наверняка – она не хотела, чтобы весёлость Тристана и его хорошее настроение превратились в скорбь и горе. Она хотела видеть на его лице улыбку, а не затаённую в глазах печаль. В Лавале, да, именно в Лавале, в монастыре их тётки, там она поведает Тристану правду. Быть может, в святых стенах ему будет легче справиться с болью утраты.
– Да, – прошептала она, пустыми глазами глядя на далёкую полосу горизонта.
Скоро истина откроется. С каждым часом они всё ближе подбирались к северу графства Анжу. И после вопроса Тристана Беа уже не могла сказать наверняка, что очень этому рада. Рада она была одному только – весь их путь от Ансени проходил на удивление спокойно. Ей хотелось надеяться, что Бог смилостивился над ними и больше не станет посылать им тяжкие испытания.
Небо на западе уже окрашивалось в тёмные цвета заката, и Беа, краем глаза следя за уходящим солнцем, думала только о том, как бы поскорее лечь на землю и дать своему телу отдохнуть.
– Беа! – крикнул Тристан, показывая влево, на небольшую полянку – идеальное место для ночного привала.
Гнедой перешёл в галоп, вероятно, почувствовав, что вскоре его также ждёт отдых. Беа уже не испугалась: только сильнее вцепилась пальцами в холку и пригнула голову как можно ниже, скрываясь от ударов ветра. Клод держался чуть позади и правее, чтобы предотвратить в случае чего её падение. Но Беа добралась до поляны благополучно, слезла с седла и, чувствуя невыносимую боль в мышцах, отошла подальше, где упала на траву и затуманенным взглядом уставилась в тёмное небо. Поднявшийся ветер хлестал её выбившимися из косы прядями по лицу.
– Постели для сестры, – услышала она приглушённый голос Клода.
Надо будет сказать ему, чтобы называл её Беатрис. К чему его постоянное «мадемуазель», когда он обращался непосредственно к ней, и «твоя сестра» в разговоре с Тристаном? Они так много пережили вместе… Глупо продолжать так церемонно вести себя друг с другом.
Она увидела, как Тристан расстелил шерстяную материю рядом с ней, и перелегла на тёплую ткань, благодарно улыбнувшись брату.
– Ты будешь есть? – спросил он. – У нас ещё осталось солёное мясо.
Жерар Рошер снабдил их не только средством передвижения, но также и едой на несколько дней вперёд.
Беа кивнула. Она не особенно хотела есть, но вот погреться у костра не мешало бы. Сегодня почему-то не хотелось спать, как обычно. Пусть на этот раз сначала отдохнут Клод и Тристан. Но пока она продолжала лежать, зная, что пройдёт какое-то время, пока Тристан насобирает достаточно валёжника, а Клод разведёт огонь.
Ей так нравилось просто лежать и смотреть в темнеющее на глазах небо, на котором уже выделялись яркими точками звёзды. Ей хотелось думать, что в это же мгновение отец, Аньес и, быть может, Матильда тоже обращают свои взгляды к небу, вспоминая о ней. Когда они все встретятся? Когда всё это закончится?… Она сжала замёрзшими пальцами траву и зажмурилась. В этот миг отчаянно хотелось оказаться рядом с семьёй. Отец, Тристан, Аньес, Матильда, она… А Эдгар, когда-то её возлюбленный?… Теперь она почти не вспоминала о нём и была уверена, что после всего случившегося, Эдгар сам не захочет связывать с ней свою жизнь. Но это ничуть не огорчало Беа. То, что она когда-то чувствовала к Эдгару, было наваждением, не более чем ошибкой её молодого и неопытного сердца…
Когда костер был разожжён, Беа встала и с трудом проковыляла до него. Долго такого темпа она не выдержит, просто не сумеет. Слишком уж выматывало это путешествие.
Она устроилась рядом с братом, протягивая ладони к огню. Клод сидел напротив, о чём-то думая.
– Возможно ли, чтобы уже завтра вечером мы прибыли в Лаваль? – спросила Беа.
– Только если не будем останавливаться с самого рассвета, – ответил Клод, – что, сами понимаете, невозможно. Потерпите немного, послезавтра к полудню вы уже будете в стенах монастыря.
– В монастыре, наверное, так скучно… – протянул Тристан, ковыряя веточкой в земле.
– Зато безопасно, – резче, чем следовало, возразила Беа.
– И там нас будут ждать мама с Матильдой! Я уже так соскучился по ним.
Клод посмотрел прямо в глаза Беатрис, как будто мог догадаться о том, что она лжёт брату. Ей стало не по себе, и она обхватила озябшими пальцами свои плечи, словно стараясь отгородиться от его подозрений этим жестом.
– А тебя, Клод, кто-нибудь ждёт?
Какой же он ещё маленький и глупенький, её Тристан, несмотря на всю свою смелость! Беа смутилась, как будто это она только что задала такой личный вопрос.
– Меня ждёт мой долг, – ответил Клод, заговорщицки ему улыбнувшись.
– Я же о людях, – настаивал Тристан.
Клод ответил не сразу, и Беа воспользовалась возникшей заминкой.
– Хватит, Тристан.
Мальчик, встретив её непреклонный взгляд, замолчал, а потом и отвернулся.
Она тепло улыбнулась Клоду, словно заглаживая вину за расспросы брата. Беа полагала, что поднятая тема болезненна для Клода. Быть может, Мартина – единственный человек, что упорно дожидается его дома в Нанте. Быть может, на войне нет место дружбе и привязанности, ведь она ничего не знает о той жизни, которой он живёт бог знает сколько лет. И о том, кто он такой, ей тоже, по сути, не известно. Только его имя и то, что он рыцарь…
Они поужинали в молчании. Тристан, по-видимому, обиделся, и Беа чувствовала вину перед ним. Ему и так предстояло вскоре узнать страшную новость, а она могла бы говорить с ним помягче.
– Уже поздно, – сказал Клод, – идите спать.
Обычно первую половину ночи дежурил он вместе с Тристаном, да и то мальчик засыпал раньше, чем поспевала «замена». После их сменяла Беа, хотя Клод и опасался оставлять её бодрствующей одну, но Беа настаивала на этом.
Сегодня ей захотелось поменяться местами. Она чувствовала, что сон не придёт к ней в ближайшие часы, а потому не имеет смысла и ложиться. А вот Тристан уже клевал носом, хоть и пытался это скрыть.
– Сначала вы, – сказала она. – Мне пока не хочется спать.
Тристан кивнул и уже через минуту расположился на постеленном на земле плаще. Клод же остался на своём месте, продолжая смотреть в огонь.
