Дженнифер Блейк - Узник страсти
– Это не может быть правдой.
– Уверяю вас, может. Это и есть правда.
– Но почему он не сказал мне?
– Возможно, по какой-то причине он думал, что это не имеет для вас значения. Но это имеет значение, не так ли?
Ошеломленный взгляд, которым Аня смотрела на нее, был достаточным ответом.
– Если бы вы не пришли, я бы так и не узнала этого.
– Так вы уверены, что он ничего не сказал вам, никак не намекнул, куда он отправляется, когда видел вас в последний раз?
Аня покачала головой, опустив взгляд на свои руки.
Мадам Кастилло нахмурилась.
– Меня это приводит в недоумение. Я слышала, как ночью, за день до своего исчезновения, он разговаривал со своим камердинером. Тогда этот разговор показался мне странным, хотя я к нему почти не прислушивалась. Я не думаю, что это действительно было важно, и даже сейчас не понимаю, каким образом это может навести на его местонахождение, но я могла бы поклясться, что он просил доставить ему шахматы… и цепь.
Аня медленно подняла глаза и встретилась взглядом с пожилой женщиной. Нервная дрожь пробежала по ней, но она подавила ее. Шахматы? Цепь? Возможно ли это? Нет, этого не может быть. Он не поехал бы в «Бо Рефьюж», не из-за любви. Нет, и даже не из-за ненависти: он не такой человек. Не такой?
«Скорее я предпочту быть твоим врагом!»
– Что случилось, chere?
Аня облизала губы.
– Возможно, ничего. Но… может быть, я смогу найти Равеля.
Мадам Кастилло была с визитом после полудня. Сумерки уже начали сгущаться к тому времени, как Аня упаковала вещи, приготовила все для того, чтобы уехать из города, и попрощалась с мадам Розой, Селестиной и Эмилем. Никто не пытался разубедить ее. Они настолько привыкли к ее торопливым отъездам и неожиданным приездам, что почти уже не обращали на них внимания. В любом случае за последние несколько дней она достаточно часто вздыхала о своем «Бо Рефьюж», и они с часу на час ожидали объявления о том, что она уезжает на плантацию.
Прекрасная погода, которой наслаждались в день Марди Гра, не удержалась надолго. В щели экипажа задувал холодный ветер, в котором ощущалось дыхание близкого дождя, хотя луна все еще давала достаточно света, чтобы было видно дорогу. Чтобы не замерзнуть, Аня завернулась в меховое манто и только молилась про себя, чтобы дождь не начался до утра. К тому времени она уже будет дома. К тому времени она узнает, там ли Равель. Она выяснит раз и навсегда, какие чувства испытывает к ней Равель, если он вообще их испытывает.
Возможно, когда-то он и любил ее – это объясняло бы многое. Однако это не означает, что он все еще продолжает любить ее. Было бы удивительно, если бы это было так, после всего того, что она с ним сделала, после всех неприятностей и тревог, которые она ему причинила. Ее побуждения были самыми лучшими, но нельзя было винить его в том, что он не верил этому.
Она подумала о том, каким он был, когда они вдвоем играли в шахматы или когда она торговалась с ним из-за булавки,. вспомнила его улыбку, его поддразнивающий и в то же время ласковый взгляд. Притворяющийся дьявол. Он только делал вид, что является ее пленником. Но как он был красив, и какое удовольствие доставляла ей мысль о том, что он не может сбежать от нее. Если быть до конца честной, то удовлетворение от мести составляло лишь часть ее чувств. Помимо этого она наслаждалась также мыслью о том, что он находится в ее власти, даже когда она со страхом размышляла, как он поступит, когда она его освободит. Люди – странные существа.
Она уже не будет ощущать того же, если окажется в тех же обстоятельствах. Или будет? Если представится случай, и она будет знать, что таким способом можно будет покончить со всей этой неопределенностью, то она, возможно, не устоит перед соблазном снова заковать его в кандалы. Признавшись себе в этом, она почувствовала, что не уверена в том, какой женщиной ей следует считать себя теперь, кроме разве что честной.
Мили пути проносились мимо. Аня вглядывалась в темноту, думая и одновременно стараясь не думать об одном и том же. Время от времени по ней пробегала дрожь. Она не знала, были ли причиной этого холод или волнение, страх или предвкушение встречи.
Она пыталась обдумать все возможности. Если Равель находится в «Бо Рефьюж», будет ли она вежливой и гостеприимной, ожидая тем временем, пока он не выскажется сам? Или будет пылкой и стремительно бросится в его объятия? Или будет скованной и прекрасно помнящей о том, как они расстались, готовой испугаться и слышать в его словах оскорбление, так что ничто не изменится, ничего нельзя будет решить? А если его там нет, сядет ли она на стул и начнет ли рыдать? Или она спокойно поздоровается с Денизой, спокойно поднимется наверх и ляжет в постель, спокойно задует лампу и только потом начнет рыдать?
Боже милосердный, неужели эта поездка никогда не закончится?
Наконец она закончилась. Экипаж покатился по дорожке под раскидистыми ветвями дубов, которые казались черными в этот полуночный час, и остановился перед домом. В доме было темно и тихо. Все, кто находился здесь, уже легли спать, включая и Денизу.
Марсель, который, конечно же, приехал вместе с ней – самый преданный из всех, кого она знает, – спустился с козел и открыл дверцу экипажа. Аня с трудом выбралась из него. Она посмотрела на дом, сжав губы, чтобы они не дрожали. Когда Марсель сказал ей, что проедет с кучером в конюшню, чтобы помочь распрячь лошадей, она лишь устало кивнула. Подобрав юбки, она с трудом поднялась на верхнюю галерею и потянула за шнурок звонка, висящего у двери. Она услышала, как на задней галерее зазвонил колокольчик. Ожидая, пока Дениза подойдет к дверям и впустит ее, она повернулась, чтобы оглядеться вокруг, запахнув поплотнее манто, чтобы защититься от холодного ветра. Внизу Марсель выносил ее багаж и складывал его на нижней галерее. Затем он снова сел рядом с кучером Солоном, и экипаж тронулся в направлении конюшен.
Дениза не выходила. Ане надоело созерцать ночной покой, она снова потянулась рукой к шнурку и в этот момент заметила, что большая входная дверь приоткрыта.
О чем только думает Дениза? Ведь войти может кто угодно! Или задвижка была каким-то образом сломана, когда бандиты, нанятые Мурреем, грабили дом? Она не помнила ничего подобного, но даже если это и было так, то к этому времени ее уже давно пора было починить. Эти гневные тирады отвлекли ее от странной тревоги, охватившей ее.
Это ее дом. Нет никакой причины для того, чтобы в нерешительности топтаться на пороге. Марсель в любой момент может вернуться, и в любом случае ей больше было нечего бояться.
Она распахнула дверь и вошла в главный салон. Когда глаза привыкли к темноте, она в лунном свете смогла довольно четко рассмотреть комнату. Комната была заполнена приземистой мебелью, которая в сумерках казалась бесцветной и призрачной. Лампы нигде рядом с собой она не увидела, и, вместо того чтобы заняться поисками ее, она уверенными шагами пересекла с детства знакомую комнату и вошла в дверь, соединяющую салон со столовой. Там было темнее, поскольку в этой комнате, находящейся в центре дома, не было окон. Она быстро прошла через столовую, лишь слегка прикоснувшись кончиками пальцев к спинкам стульев, выстроенных у стола. Сразу за столовой находилась гостиная, из которой в дверь налево можно было попасть в ее собственную спальню. Аня направилась к последней комнате, как к убежищу.
