Мэгги Осборн - Лучший мужчина
— Ну что ж, тебе предоставляется шанс. Сегодня. Сейчас.
— Какого черта ты тут болтаешь, Фриско?
— С картами у тебя как? Играть умеешь?
Колдуэлл взял в руки колоду и, не глядя на карты, веером перебросил их с одной ладони на другую. Пальцами он орудовал ловко.
— Тебя, Фриско, обставлю в любое время дня и ночи и в любую игру.
— Город кишмя кишит ковбоями и трейл-боссами. Я показываю тебе трейл-босса, а ты его обставляешь. Сможешь обыграть пару-тройку лохов? Мне нужен скот, Колдуэлл. Мне надо выиграть двадцать пять быков. Тех, что не хватает до двух тысяч, плюс пару для надежности.
Колдуэлл откинулся на спинку стула и, пристально посмотрев Дэлу в глаза, усмехнулся:
— Славненько! Я получу то, что хочу: отмщение. И ты получишь то, что хочешь, — шестьдесят тысяч долларов. Отщипни кусочек от шестидесяти тысяч, и мы сговоримся.
— Никаких денег! Ты получишь отмщение и останешься жить. — Фриско вытащил из кобуры револьвер и положил его на стол. — Будет так: я уеду отсюда с двадцатью пятью быками в кармане или запущу тебе пулю промеж глаз. Или то, или другое — выбор за тобой.
— Убери оружие, Фриско, — после недолгого размышления сказал Джек и картинно перекинул колоду веером. — Я согласен. Сегодня я отыграю столько быков, сколько надо, чтобы выиграли сестры Рорк. И сделаю это только ради того, чтобы Лола, будь она неладна, не получила ни гроша. Чем больше я об этом думаю, тем больше мне нравится твое предложение.
Фриско был несколько разочарован. Не то чтобы он был кровожаден от природы, но пустить пулю в лоб Джеку Колдуэллу он бы не отказался.
— Времени нет, — сказал он, убирая пистолет. — Пошли.
Колдуэлл встал, размял пальцы и распрямил плечи.
— Значит, так: ты укажешь на барана, а мое дело — его постричь.
Всю ночь Колдуэлл трудился без устали, всю ночь Дэл был рядом с ним, но зато к утру Колдуэлл собрал долговые расписки на двадцать пять лонгхорнов. Когда Джек и Дэл вышли из последнего пропахшего дымом салуна, уже рассвело. Посмотрев друг на друга покрасневшими глазами, оба вздохнули поглубже, очищая легкие. Дэл аккуратно сложил расписки и убрал их в карман жилета.
— Проигравшие обещали доставить скот до полудня, — сказал Колдуэлл. — А после полудня вдова Рорк узнает, что не получит и ломаного цента. Не того она взялась обманывать.
Дэл не прощаясь ушел.
— Фриско! — окликнул его Колдуэлл. — Скажи Фредди, что я играл ради нее. И еще передай, что я поставил не на ту карту.
Хмурясь, Лутер наблюдал за тем, как последний из проигравших трейл-боссов вел своих лонгхорнов для клеймения.
— Когда-нибудь, — сказал он Фриско, дождавшись, пока чужие покинули лагерь, — вы расскажете мне, почему Джек Колдуэлл решил передать нам быков.
— Хорошо, но ведь вы сами решили, что подарки принимать не возбраняется. В завещании Джо таких запретов нет.
Ковбои откровенно радовались и выражали свою радость настолько бурно, что Грейди, приказавший готовить «новобранцев» к клеймению, боялся не быть услышанным. Разумеется, им достались далеко не лучшие животные. Карточные долги были оплачены худыми малорослыми бычками со стертыми копытами, но Фриско они вполне устраивали.
— Все по правилам, — подтвердил Лутер с широкой улыбкой на лице. — Не знаю, как вам это удалось, но… мои поздравления!
Фредди и Лес подбежали к Фриско с сияющими глазами. Алекс спешила следом в кресле-каталке.
— Это правда? — спросила Фредди, хватая Дэла за руку и с надеждой заглядывая ему в глаза. — Как ты сумел? Что ты сказал Джеку?
— Потом расскажу. Это не так уж важно. Важно, что ты сможешь купить театр в Сан-Франциско.
Фриско не удивляло, что ее мечта стала для него важнее, чем его собственная. Возможно, это как раз и называется любовью: когда то, к чему стремится любимая, становится важнее твоего самого заветного.
— Сан-Франциско? — нахмурившись, спросила Лес и переглянулась с Алекс. — Но я думала, что вы…
— Похоже, мы не можем привести наши мечты к одному знаменателю, — тихо ответила Фредди, с грустью взглянув на Фриско.
— У меня нет слов, чтобы выразить мою благодарность, — сказала Алекс.
Фриско знал, что она говорит искренне, хотя выражение лица у нее было тревожно-рассеянное. Глаза ее беспокойно бегали: очевидно, она искала взглядом Джона.
Лес встала на цыпочки и поцеловала Фриско в щеку.
— Как мы можем отблагодарить вас?
— Сейчас же приняться за работу, — ворчливо ответил он, потягивая носом: в воздухе пахло паленой бычьей кожей, все «новобранцы» получили по отметине на боку. — Стадо не ждет!
Он посмотрел Фредди в глаза и, не в силах вынести слез, вот-вот готовых пролиться из их изумрудных глубин, резко развернулся и зашагал к табуну. Он должен бы чувствовать себя более счастливым, черт побери! Он получит все, чего желал. Кроме женщины, которую любит.
Обогнув Ньютон с востока, они повели стадо дальше на север.
Осталось еще три дня, думала Алекс, заканчивая мыть посуду. Покончив с уборкой, она, опираясь о рабочий стол, стояла и смотрела на солнечный диск, опускавшийся за горизонт. Еще три дня, и наступит конец тому периоду в ее жизни, из которого она вынесла столько, сколько иной не наберет за многие годы. Она приедет в Абилин не той женщиной, которой покинула Клис. Но сделает ли из этого вывод и сумеет ли сделать выбор?..
— О чем думаешь? — спросил, подойдя к ней, Джон.
Он не дотрагивался до нее, ибо прикасаться к ней значило причинять и ей, и себе слишком сильную боль. И она это знала. Он не касался ее, не целовал ее, не говорил с ней о будущем. Его выразительные серые глаза говорили ей, что, удерживая дистанцию между ними, он желал облегчить расставание.
— Я столько ошибок совершила в жизни, — пробормотала она, глядя на заходящее солнце.
— Не надо, — хрипло произнес он. — Не надо ничего объяснять.
Он думал, что она хочет сказать, будто считает ошибкой отношения между ними. Она обернулась, чтобы разубедить его, но вдруг замолчала, любуясь его лицом. Золотистый свет падал на его скулы, на губы, которые ей так хотелось целовать, и в глазах его светилась только любовь.
— Ты не мог бы кое-что для меня сделать? — спросила она.
— Все что ни попросишь.
— Достань, пожалуйста, мой спальный мешок.
Джон посмотрел на небо, несколько озадаченный ее просьбой.
— Конечно.
— Положи его вон там, возле палатки, а потом, пожалуйста, оставь меня одну.
Джон пошел выполнять ее просьбу, но до того как он повернулся к ней спиной, она успела увидеть, что лицо его исказилось болью.
— Спокойной ночи, любовь моя. Добрых тебе снов.
Стоя на четвереньках, Алекс развернула спальник, дрожащими руками перебирая вещи. Надо было удостовериться, что там есть все, что ей требовалось. Потом она легла и закрыла глаза руками.
