Жаклин Санд - Мадам Флёр
– Так хорошо? – уточнил кучер.
– Прекрасно. И кошелек забери. – Сезар потер щеку грязной рукой. – Хорошо, что здесь никто не ходит. Вот удивились бы.
Филипп взял у него кошелек, затем, повинуясь жесту, удалился. Виконт остался на улице в одиночестве. Фонари тут не горели, и теплый свет источали лишь окна особняка, который и был целью Сезара.
Он поднялся на крыльцо и забарабанил в дверь, а затем тяжело оперся рукой о стену. Филипп ударил от души, так что изображать боль почти ничего не требовалось.
Дверь отворили быстро – похоже, в этом доме не боялись нежданных гостей. Сезар пошатнулся и упал на пороге, прямо под ноги дюжему бородатому лакею.
– Мсье! Мсье! – встревожено воскликнул тот и склонился над виконтом. – Что с вами? – и, так как Сезар не отвечал, лакей крикнул куда-то в глубину дома: – Жан, иди сюда, помоги мне!
В четыре руки слуги подняли Сезара и внесли его в прихожую, где осторожно опустили в кресло. После чего виконт позволил себе открыть глаза и простонал:
– О! Спасибо за помощь!
– Что с вами произошло, мсье? – бородатое лицо маячило у него перед глазами. – Кто вы?
– А… Я виконт де Моро. – Он старался говорить прерывисто, словно с трудом. – Живу тут неподалеку, на улице Вожирар… Я шел домой… На меня напали… В чьем доме я нахожусь?
– Это особняк госпожи де Виньоль. Я сейчас позову хозяйку.
– Что происходит, Жан, Ксавье?
Мелодичный голос прозвучал совсем близко. Сезар открыл глаза и даже на мгновение позабыл, что ему стоит изображать обморок, – так поразило его прелестное создание.
Женщина, появившаяся в прихожей, была удивительно хороша. Тоненькая, словно церковная свеча, она казалась еще тоньше из-за черного наряда, тем не менее, чрезвычайно ей шедшего. Пухлые губы, вьющиеся светлые волосы и огромные глаза ангельской синевы – о, в свете она произвела бы фурор! Эта хрупкость, эта незащищенная красота… И, к великому сожалению Сезара, женщина была его загадочной незнакомкой: узор на ее юбке он узнал мгновенно. Переодеться она не успела.
– Что происходит? – повторила она.
– Этот человек постучал в нашу дверь, госпожа, – поклонился Ксавье. – Его избили.
– О! – Госпожа де Виньоль (а, по всей видимости, это была именно она) склонилась над Сезаром, и он ощутил легкий цветочный запах. – Какое несчастье!
– Сударыня, – виконт попытался приподняться, – ах, сударыня! Вы хозяйка этого дома?
– Да, это я.
– Мы не представлены, и это меня удручает. Я виконт де Моро, я живу здесь, неподалеку.
– Я не знаю вас, – тихо промолвила она, отступив на шаг. – Я лишь недавно приехала в Париж.
Когда он назвал свое имя, госпожа де Виньоль не выказала ни страха, ни беспокойства – то ли и вправду не знала, кто он, и что он дружит с Анри Жиффаром, то ли была великолепной актрисой. Сезар слишком многое уже повидал в своей жизни, чтобы прощать женщинам все прегрешения, глядя в совершенные лица прелестниц. Она вполне могла и лгать.
– Могу я узнать ваше имя?
– Флер де Виньоль. – Она смотрела на Сезара с сочувствием – на это он и рассчитывал, устраивая свой маскарад. – Что с вами случилось? Ах нет, постойте. – Госпожа де Виньоль кивнула лакеям. – Помогите виконту пройти в гостиную и снять плащ. И пускай Анна приготовит чай. Вы пьете чай, виконт?
– Из ваших рук я выпил бы даже отраву, – сказал он, вроде бы подсмеиваясь, и заметил, как она вздрогнула.
– Такими вещами не шутят. Идемте же.
Через несколько минут Сезар лежал на кушетке, оглядывая гостиную из-под полуопущенных век. Судя по обстановке, жила госпожа де Виньоль небогато. Мебель старая, еще революционных времен, обивка на креслах и кушетке поистерлась, позолота облетела. Занавеси толсты и мрачны, картины на стенах смотрят суровыми лицами предков, которых художник запечатлевал отчего-то исключительно после охоты – среди мертвых фазанов и лисиц.
– Я пошлю за полицейскими, – несколько неуверенно произнесла госпожа де Виньоль, усаживаясь в кресло напротив Сезара.
Виконт даже привстал.
– Никакой полиции! – он гневно махнул рукой и тут же снова откинулся на подушки, изображая слабость. Госпожа де Виньоль встревоженно на него смотрела. – Я не стану объясняться с туповатым инспектором! Да вы знаете, что в парижской полиции служат сплошь… – он сделал паузу, как бы подбирая приличное слово. – Сплошь дилетанты и невежи!
Сезар действительно не жаждал появления тут полицейских, но по совершенно иной причине. Уж они-то очень хорошо его знали и сообразили бы, при всем их кажущемся тупоумии, что он разыгрывает спектакль. Если бы какой-нибудь сумасшедший в действительности решил напасть в темном переулке на Сезара де Моро, то легко бы не отделался.
– Ах, ну хорошо, – сказала госпожа де Виньоль с легкой смешинкой в голосе, – тогда не поведаете ли вы мне, что с вами случилось? И не принести ли воды, чтобы вы могли умыться? Мне неловко говорить вам, виконт, однако ваше лицо в грязи!
– Какая досада, – пробормотал Сезар, сам свое лицо грязью и измазавший, – и какой позор для меня – появиться перед дамой в столь неподобающем виде и таким беспомощным! Я бы с удовольствием умылся.
Госпожа де Виньоль позвонила и велела принести таз и кувшин с водой для умывания; Сезар решил, что можно уже перестать изображать умирающего и, охая, сел. Дородная служанка принесла и таз, и кувшин, и полотенце, так что через несколько минут виконт смыл уличную грязь с лица и рук и улыбнулся госпоже де Виньоль одной из самых очаровательных своих улыбок.
– Вы спасли мне жизнь!
– Что вы, виконт, вы преувеличиваете! – Она внимательно его разглядывала, чуть хмуря тонкие брови.
– И, тем не менее, это так! Если бы я появился в таком виде дома, то учинил бы настоящий переполох. Мои слуги излишне радеют о моей судьбе и много раз говорили мне, чтобы я не возвращался по вечерам поздно, пешком и в одиночестве.
– Ах, значит, вы прогуливались!
– Шел из ресторана. Тут недалеко, и я решил пройтись пешком. Такой чудесный вечер! Во всяком случае, он был чудесен, пока не пошел дождь. – Сезар, наморщив нос, разглядывал пострадавшие манжеты и рукава сюртука. – Я решил сократить путь к дому и пошел по улице Вье-Коломбье. И тут откуда ни возьмись – эти четверо! Потребовали кошелек или жизнь, вы наверняка наслышаны, как это бывает. – Женщина кивнула. – Я, разумеется, оказал сопротивление, как сделал бы на моем месте любой. Увы, силы были неравны, и кошелек мой перекочевал в руки этих негодяев. После чего они оставили меня изрядно побитым. – Сезар взялся за бок и снова поморщился. – Впрочем, кажется, существенного урона моему здоровью не нанесли.
Подали чай. Госпожа де Виньоль подождала, пока служанка, принесшая поднос, выйдет, и сама разлила напиток по тонкостенным чашечкам.
