Робин Шоун - Любовник
Майкл ощутил пряный запах высохшего пота, соков любви и аромата роз. В ушах раздавался оглушительный грохот — это билось его собственное сердце.
— Что такое? — пробормотал он. Тело женщины напряглось, и он получил ответ. Ночь удовольствий закончилась, и теперь Энн хотела домой.
Но туда она не пойдет. Он довел Энн до оргазма восемь раз и сознательно истощил ее тело и ум. Она не должна была просыпаться так рано.
Глаза Энн, обрамленные бледно-лиловыми кругами, скользнули по нему.
— Я проспала, надо было раньше встать. Меня ждут, мне надо дать им лекарство…
Ее родители умерли десять месяцев назад. Мать последовала за отцом через два дня. Элен и Генри умерли б глубокой старости и пережили всех своих родственников. Своего единственного ребенка, Энн, они родили в пожилом возрасте. И вот она осталась одна — старая дева, но больше не девственница. А он, как всегда, одинок.
Грудь Майкла пронзила резкая боль.
— Ты не проспала, шери, — осторожно и нежно он притянул ее к себе и, поглаживая руки и шелковистые пряди волос, начал успокаивать. — Ты не проспала. Тс-с… Все в порядке.
Энн оставалась все такой же напряженной — готовой сорваться к родным, которых больше не было на свете.
— Лекарства…
Майкл убрал с ее лба нежный завиток волос, и прядь пристала к его грубым, в шрамах, пальцам. Он ткнулся носом ей в висок и ощутил запах пота, яростной любви, а за всем этим свежесть мыла и шампуня и ее единственный аромат — неповторимую сладость женщины.
— Все в порядке, шери… Тебе не нужно вставать. Все в порядке. Спи.
Женщина снова легла, но ее сопротивление выразилось в очередном глубоком вздохе.
— Они умерли, — пробормотала она. — А я так устала.
На секунду Майклу хотелось разбудить ее и вышвырнуть из своего дома и из своей жизни. Но он тут же понял, что ее встревожило: на створках эркера дребезжала задвижка — кто-то пытался проникнуть в комнату.
« Слишком рано, — подумал он, мгновенно подобравшись. Ему требовалось больше времени. Снова послышалось трение металла о металл. Сколько человек за ним пришли на этот раз? Двое, трое?
Раздираемый противоречивыми чувствами, Майкл не понимал, к чему готовиться: к бою или побегу. Но вот обжигающий стыд сменился всепоглощающим гневом. Нет, больше он не побежит.
Майкл осторожно освободился от волос Энн и снял ее голову со своего плеча. Соскользнул с кровати и притушил лампу, пока уютный желтый свет не превратился в красный язычок пламени.
На шторах проявилась темная тень.
На этот раз за ним пришел всего один.
Прохладный воздух потревожил звук открываемой на петлях деревянной крышки — ящика прикроватного столика. В нем он припас коробку с презервативами для Энн, а для незваного гостя — кое-что другое. В ладонь легла гладкая слоновая кость рукоятки ножа, такая же привычная, как и французские штучки. Одно для любви, другое для убийства. Присев на деревянном полу, Майкл приготовил нож и откинул задвижку.
— Бей или положи на место, — послышался шепот не громче дуновения ветерка.
Габриэль!
Майкл машинально обернулся в сторону кровати и убедился, что Энн не проснулась — лежала на спине в той же позе. Он забыл набросить на нее покрывало, и грудь, будто вылепленная из алебастра, белела в тусклом свете ночника; правая рука ладонью вверх покоилась на простыне.
Майкл не был готов к нахлынувшим на него чувствам. Он ублажал женщин с тринадцати лет и не имел права испытывать гордость от того, что оказался первым мужчиной у Энн. Он принадлежал любой, лишь бы денег у нее было достаточно, и не мог позволить себе привязаться к какой-то старой деве. Однако он не желал, чтобы Габриэль видел ее обнаженной.
— Стой там, — потребовал он. Поднялся, схватил брошенную на шезлонг накидку Энн и надел на себя: рукава дошли ему только до локтей. Поджав от холода пальцы на ногах, он вышел на балкон и тихо притворил за собой створку эркера.
Окрашенное розовым маревом небо подернулось белесым туманом: в Лондоне варились завтраки для пяти миллионов жителей. В саду под балконом пронзительно пела птица. Майкл и Габриэль молча стояли друг против друга — один темноволосый, другой белокурый.
— Я мог тебя убить, Габриэль.
Их дыхание смешивалось клубами пара.
— Что ж, возможно, я был бы не против.
Майкл почувствовал, как утихает гнев.
— Зато я бы сопротивлялся.
— Я бы тебя оплакивал, Майкл, но шутки в сторону. Ты спас мне когда-то жизнь, и я хочу отплатить тебе той же монетой.
Сказать по правде, Габриэль не считал его поступок услугой; Майкл нашел его прикованным цепями на чердаке богатой клиентки. Он силился умереть, даже когда Майкл изо всех сил пытался вернуть его к жизни.
— Почему ты не вошел через парадное? — Майкл сделал шаг назад, и облачко пара от их перемешавшегося дыхания поплыло в сторону. — Ведь у тебя есть ключ.
— Наверное, потому, что захотел узнать, насколько ты готов к визиту тех, кто придет за тобой. Эркер — никудышная защита. Тебе нужно поставить решетки.
— Но тогда они не смогут до меня добраться, — возразил Майкл.
— А если они намереваются добраться не до тебя, а до женщины?
Майкл вспомнил, как жаждала его Энн. Сначала вскрикнула от боли, а потом от наслаждения. Как он ей и обещал! И тут же безжалостно одернул себя.
— В таком случае она приведет меня к ним. А умрет или нет — еще вопрос. Я собираюсь драться: убью его или погибну сам.
— Ты пахнешь женщиной.
— Еще бы: на мне ее накидка.
— Ты пахнешь страстью, Майкл, ее наслаждением. И своим тоже. Она не приманка. Ты же не позволишь, чтобы он поступил с ней так же, как с Дианой?
Майкл прикрыл глаза, стараясь не прислушиваться к словам Габриэля. Он мучительно вспоминал свою встречу с Дианой. Она пришла к нему от убогого мужа, надеясь найти в нем мужчину-проститутку, и не более; услышал ее раскованный смех, оплакал безудержную страсть и жадность к жизни. Когда ее забрал враг, Диана сломалась за два месяца. И лишь в смерти обрела наконец покой.
Черт тебя побери, Габриэль! Майкл любил Диану. А ее убийца оставался на свободе.
Он открыл глаза:
— Да, да, я позволю ему взять Энн.
Их взгляды скрестились. Два падших ангела, они многого возжелали, ко многому стремились и в итоге заплатили огромную цену.
Габриэль отступил на шаг.
— Он уже знает? — догадался он. Майкл не собирался увиливать:
— Да.
За последние пять лет он неоднократно убеждался, что среди его прислуги есть шпион. И понял: пока он был погружен в свой персональный ад, ему ничего не грозило. Но стоило появиться стряпчему, как все переменилось.
Майкл следил за шпионом, который, в свою очередь, следил за юристом. И тот привел их обоих к дому Энн. Не оставалось сомнений: враг тот, кто покупает услуги Майкла. И то, что его клиентка — одинокая старая дева, которую никто не хватится, только подтверждало подозрения Майкла.
