Джо Беверли - Самый неподходящий мужчина
Откуда ему все известно? Это лишало ее присутствия духа.
— Мужчины, вращающиеся в свете, посвящают значительную часть времени налаживанию связей, — сказал маркиз, — используя родню как исходный материал. Одинокая женщина отрезана от этого. Однако вы обрели семью. Теперь вы будете принадлежать к кругу Маллоренов, если пожелаете.
Если она пожелает? Дамарис так и подмывало засмеяться. На протяжении последней недели она с трепетным изумлением и тоской наблюдала за непринужденной, искренней теплотой, которой пронизаны отношения лорда Родгара и его братьев и сестер. Это было нечто такое, чего ей не доводилось испытать ни в Берч-Хаусе, ни в Торнфилд-Холле.
— Почему? — испуганно вырвалось у нее. — Я вела себя не лучшим образом.
— Вы совершали ошибки, частично из-за отсутствия знаний и опыта, необходимых для того, чтобы вращаться в свете. Это легко поправимо. К тому же вы сильная и волевая, что совсем неплохо.
— Моя мать считала это смертным грехом.
— Возможно, в этом и лежал ключ к ее проблемам. Если у женщины нет собственной силы воли, ей приходится подчиняться другим.
— А разве это не общепринятая норма жизни, милорд?
— Это то, чего вы хотите? Дамарис задумалась:
— Я не знаю. Он улыбнулся:
— Подумайте над этим. Что касается вашей подготовки ко двору, вы ведь в последнее время жили тихо и уединенно?
Дамарис встрепенулась, чтобы поспеть за этим новым поворотом его мысли.
— Вплоть до приезда сюда, милорд.
— Лорд Генри не устраивал для вас развлечений в Суссексе? — Я была в трауре, милорд, но небольшие вечеринки с приглашением соседей устраивались.
— Даже траур по матери не требует целого года затворничества. А до этого вы принимали участие в светской жизни Уорксопа?
Ей стоило немалых усилий не рассмеяться.
— Моя мать не питала интереса к подобным вещам.
— А ваш отец?
У нее возникло мятежное желание воспротивиться такому допросу, но она сдержала колкий ответ.
— Отец жил на Востоке, милорд, что, я уверена, вам известно, — все-таки не удержалась она от укола. — Он навещал нас всего три раза, которые я помню, и коротко.
Родгар кивнул.
— У вас была гувернантка?
— Мама сама обучала меня.
— Танцам? Манерам?
— Нет, но в прошлом году лорд Генри позаботился об уроках танцев и прочего.
— И музыки, полагаю. Вы хорошо играете, и у вас прекрасный голос.
Она зарделась от удовольствия, что ее похвалили.
— Да, милорд. Мама обучила меня нотной грамоте, а петь я научилась сама. И потом, разумеется, лорд Генри нанимал учителя.
— Тогда вам остается постичь премудрости дворцового этикета. Но поскольку вы с Дженивой будете представлены на балу по случаю дня рождения королевы, то у вас лишь три недели на подготовку.
Это повергло ее в легкую панику, особенно в свете ее последнего фиаско. Но она сможет, она сделает это.
— Благодарю вас, милорд. За ваше согласие стать моим опекуном, за обучение и представление.
Он отмахнулся от ее благодарности:
— Мы не будем пытаться изменить законные соглашения. Насколько я понимаю, мой дядя одобрит любого, кто займет его место.
Похоже на то, что он уже рассматривал подобную возможность.
— Лорд Генри не будет возражать, милорд? Его глаза улыбались.
— Не в обиду вам будь сказано, моя дорогая, но, судя по некоторым вырвавшимся у него замечаниям, полагаю, он будет только рад.
— Тогда я не понимаю, почему он так цеплялся за свои права! Я была бы счастлива вернуться в Уорксоп в любой момент.
— Ответственность. — Отчетливо произнесенное слово обожгло, словно легкий удар материнской палки по костяшкам пальцев. — Ваш отец оставил вас на попечение моего дяди. Он отнесся к этому со всей серьезностью. Я слышал, был охотник за приданым?
Эллейн. Одинокая и несчастная в Торнфилд-Холле, Дамарис стала легкой добычей для капитана Сэма Эллейна. Он был красивым и лихим, и она позволила ему поцеловать себя. Она думала, что он любит ее, и, возможно, позволила бы ему больше, если бы лорд Генри не застал ее...
Это повлекло за собой порку и ужесточение контроля за ее поведением. В этом, собственно, не было необходимости. Лорд Генри рассказал ей, что список богатых невест был продан охотникам за приданым, а она значится во главе его. Именно тогда она решила, что выйдет замуж по расчету.
— Я усвоила урок, милорд.
— Тогда вам следует понять, что вы не можете и не будете жить одна. Времена, когда девушек похищали, чтобы принудить к браку, миновали, однако вы слишком лакомый кусок, уязвимый во многих отношениях. Вы пытались бежать сегодня утром.
Еще один хлесткий удар.
— Да, милорд. Я прощу прощения. Это был глупый поступок.
— Больше никаких глупостей, пока вы будете под моей опекой.
— Да, милорд.
— Вы не найдете мое руководство обременительным. Разумеется, если не склонны к сумасбродствам.Возможно, чрезмерное нервное напряжение развязало ей язык.
— А как насчет свободной воли?
— Это когда станете независимы. — Он поднялся.
Дамарис тоже встала, лихорадочно соображая, все ли важные моменты были обговорены. Смена опекуна. Свобода от лорда Генри и Торнфилд-Холла. Дебют в Лондоне, где она сможет выбрать идеального мужа. Возможно, это будет герцог Бриджуотер...
Фитцроджер. Они не поговорили о Фитцроджере. Она обернулась у двери:
— Есть еще один вопрос, милорд. Насчет вчерашнего. Мы с мистером Фитцроджером придумали план.
— Да? — Неужели ей послышалось неудовольствие?
— Он предложил сделать вид, будто мы увлечены друг другом, чтобы никто не подумал, что я все еще страдаю по Эшарту. Но быть может, теперь в этом нет необходимости?
Родгар, казалось, призадумался.
— Вы будете выглядеть глупо, предпочтя его маркизу.
— Предпочтя? — повторила она, стараясь придать своему голосу насмешливое изумление. — Простое святочное развлечение, милорд. Он вполне красив для этого.
— В самом деле?
Она залилась краской.
— Уверяю вас, милорд, что не имею стойкого интереса. У него нет ничего, что должно быть у мужа.
— А именно?
— Титул, положение и власть.
— У лорда Феррерса были титул, положение и власть. Он почти до смерти замучил жену и был повешен за убийство своего слуги.
Ужасная история.
— Мне думается, он был безумен, милорд. Вы ведь предостережете меня против безумца или злодея, не так ли?
Слишком поздно она спохватилась, что опять дерзит, но он пропустил это мимо ушей.
— Фитцроджер запятнан скандалом, но вам не стоит об этом беспокоиться, раз вы не имеете стойкого интереса.По какой-то непонятной причине это предостережение вызвало в ней чувство опустошенности.
