Виктория Холт - Украденные ночи
— Я не знаю.
— Кто бы это ни был, но он не смог бы войти незамеченным. Если бы в дом вломился грабитель, слуги бы это заметили. Этот человек должен был открыть дверь ключом.
— Клинтон? — прошептала я.
— Он приходил?
— Я его не видела. Я была в полусне… и видела какую-то тень… но решила, что она мне снится.
— Последнее время тебе постоянно что-то снится, Сэйра, — она нахмурилась. — Пообещай, что то, что я тебе сейчас скажу, тебя не расстроит…
— Обещаю. Говори.
— Ты как-то странно себя вела… и это было совсем недавно.
— Я все это могу объяснить. Кто-то постоянно пытался зло надо мной подшутить. У меня есть доказательства.
Она помолчала, задумчиво кусая губу.
— Послушай, — наконец заговорила она, — ты еще очень нездорова. Ты перенесла серьезное падение, чуть не закончившееся твоей смертью. И тебе все время снилось это ожерелье.
— Да, я знаю, но…
— Люди начали обращать на это внимание, Сэйра.
— Люди?
— Да, к примеру, Лейла. И другие слуги. Ты так переживала и была на грани нервного срыва.
— Я знаю. Кто-то пытался доказать, что я безумна. Мне это стало известно.
— Слушай, возможно, я ошибаюсь, но я хочу тебя защитить. Понимаешь? Мне было невыносимо слушать все эти намеки на твою нестабильность. Сама я в это ни секунды не верила. Я знала, что твоему поведению обязательно существует объяснение. И мне не нравится близкое родство Лейлы с этой женщиной. Оно мне очень сильно не нравится, Сэйра. Мы должны им помешать.
— О чем ты, Селия?
— Вот, что я хочу сказать. Кто-то преднамеренно лишал тебя покоя… а потом поломалась коляска… Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать? И еще эти сны. Мне кажется, что ты ходишь во сне, Сэйра.
— Хожу! Я не могу ходить!
— Ты можешь передвигаться по комнате с помощью трости. Скорее всего, я ошибаюсь, но Сэйра, сперва мы должны убедиться в том, что это не так. Я не хочу давать им еще один шанс сказать то, что они говорят.
— Что ты предлагаешь?
— Давай тщательно обыщем твою комнату. Этот твой сон о том, что кто-то взял ожерелье… Возможно, это была ты сама. Ты могла взять его и где-то спрятать.
— Нет, Селия. Нет!
— Я знаю, как нелепо это звучит, но отнесись к моему предложению с пониманием. Я думаю только о тебе. Пожалуйста, дай себе шанс. Позволь мне осмотреть эту комнату прежде, чем мы объявим, что ожерелье исчезло. А ты посиди в кресле. Я осмотрю спальню и загляну во все уголки. Я очень тебя прошу, Сэйра!
— Ах, Селия, как хорошо, что ты со мной. Но что я буду делать, когда ты уедешь?
— Ты тоже была добра ко мне. А теперь сядь и успокойся.
— Я помогу тебе искать.
— Нет, это может повредить твоей лодыжке. Ты не должна много двигаться. Предоставь все мне.
Она стала обходить комнату, открывая ящики стола, заглядывая под кровать, роясь в платяном шкафу.
Наконец она остановилась посередине комнаты и беспомощно огляделась. Вид у нее был крайне расстроенный.
— Это бесполезно, Селия, — вздохнула я. — Ожерелье украли.
— А я везде уже посмотрела? — не слушая меня, произнесла она и наморщила лоб.
Вдруг она решительными шагами подошла к кровати и подняла мою подушку. Издав торжествующий возглас, она что-то схватила, а затем подняла руку вверх и показала мне ожерелье.
Я не верила собственным глазам.
— Так, значит, я действительно сама украла собственное ожерелье!
— Ты постоянно о нем думаешь. Вам следовало бы спрятать его в сейф. Но сейчас это уже не имеет значения. Не переживай. На это способны абсолютно все.
— Спрячь его в футляр, Селия. Я и видеть его не хочу.
Она выполнила мою просьбу и с громким щелчком захлопнула крышку футляра.
— Ты хотя бы ящик стола на ключ закрывала, — покачала она головой.
— Я попрошу Лейлу поискать ключ от этого замка.
Она поцеловала меня в лоб и вышла, пообещав вернуться позже.
Селия провела со мной все утро, и мы не говорили ни о чем, кроме нашего расставания, приводившего меня в отчаяние. Ее багаж уже увезли в Коломбо, где он ожидал вечера и прибытия «Ланкарты» из Бомбея.
Часов в десять приехал Клинтон. Он пояснил, что его задержали проблемы, неожиданно возникшие на плантации. Ему пришлось допоздна засидеться в конторе. Когда он понял, что раньше полуночи ему никак не освободиться, то принял решение заночевать в комнатушке, специально для таких случаев оборудованной кроватью и умывальником.
— Там очень неудобно, — пожаловался он. — Я даже порезался, когда брился. Зеркало стоит в самом темном углу, и я ничего не видел.
На его щеке, у самого рта, действительно виднелся глубокий порез.
— Кровищи было, как из кабана, — добавил он.
— Надеюсь, тебе уже не больно.
Он покачал головой.
— Но заживет дня через два, никак не раньше. Я так скучал по тебе, Сэйра. Сегодня ночью мы будем вместе. Давай устроим себе праздник. Мы ведь будем совсем одни. В котором часу уезжает Селия?
— Поезд отправляется около шести часов. На станцию ее отвезет наш экипаж.
— В таком случае, я лучше попрощаюсь с ней сейчас. До шести часов я могу и не вернуться.
Он был в хорошем настроении, и я подумала, что ошиблась в своих предположениях относительно Анулы.
Ланч мы опять ели вместе с Селией, расположившись у меня в спальне. Это была наша последняя совместная трапеза.
Во время еды я уронила вилку, и Селия обошла стол, чтобы поднять ее и подать мне. Поднимаясь, она вдруг произнесла:
— Что это у тебя на шее? Какая-то царапина, что ли?
Я провела ладонью по затылку.
— Я ничего не чувствую.
— Царапина очень тонкая. Хм… Наверное, ты спала в этом ожерелье. Я заметила, что у фермуара очень острые края.
— Возможно, я тогда и оцарапалась.
— Напомнишь мне, чтобы я помазала тебе царапину йодом.
— О, в этом нет необходимости.
— Может, и нет. Но здесь все иначе, чем дома. Я недавно оцарапала руку, а потом на царапину попал яд какого-то мерзкого насекомого, привлеченного запахом крови. Ранка загноилась и долго не заживала. Это было просто ужасно. Через минуту я схожу за йодом. Так, на всякий случай.
Мы еще немного поговорили, и я успела забыть о царапине. Селия ушла, но потом вернулась с небольшим флаконом йода в руке.
— Приготовься, — сказала она. — Сейчас немного пощиплет.
Она протерла ранку ватным тампоном, заботливо прихваченным ею из своей комнаты, и я и в самом деле ощутила жжение.
— Вот так, — удовлетворенно произнесла она, — теперь все заживет очень быстро. Царапина едва заметна, но в этом климате никогда не мешает перестраховаться.
