Джейн Фэйзер - Шарады любви
Уже на четвертый день своего пребывания во дворце Даниэль почувствовала себя совершенно усталой и больной от запаха непромытых тел и ночных горшков, спрятанных чуть ли не за каждым гобеленом. Мужчины и женщины постоянно почесывались и ловили вшей, падавших из их роскошных причесок на плечи, спины или такую нежную часть женского тела, как декольтированная грудь.
Даниэль волей-неволей тоже приходилось припудривать свою прическу, иначе здешнее общество ее бы не поняло. Но вши ей не доставляли беспокойства: каждый вечер и каждое утро Даниэль старательно промывала голову и вообще все тело холодной водой. Однако с клопами дело обстояло сложнее. Они донимали ее по ночам, весьма удобно пристроившись в щелях деревянной кровати и пуховых матрацах. К досаде юной графини, эти омерзительные твари, видимо, находили ее кровь более вкусной и свежей, нежели у графа Линтона. Его они мало беспокоили. Правда, уже после первой ночи Джастин в полном отчаянии бросился к аптекарю и накупил всяких антиклопиных снадобий. В том числе — лосьона, который, как говорили, надежно защищал от посягательств со стороны подобных насекомых. Кроме того, граф притащил целый ворох простыней из грубой материи, которыми плотно закутал матрацы. Только тогда клопы оставили его светлость в покое. Однако Даниэль вскакивала каждую ночь по десять — двенадцать раз и, вооружившись свечой, тщетно пыталась поймать подлых животных, которые тут же исчезали в щелях кровати и в перьях матраца.
Сейчас она сидела у себя в комнате и ждала возвращения мужа с заседания Национального собрания. После переезда двора из Версаля Собрание проводило их в зДанни, находившемся у северной границы сада между Тюильри и Пале-Роялем. Когда-то там располагалась школа верховой езды Людовика XV. Сейчас все три здания сообщались между собой крытыми переходами, один из которых вел на Вандомскую площадь. Все это было очень удобно для депутатов Собрания: в Тюильри кипели страсти фракции роялистов, в Пале-Рояле с не меньшим энтузиазмом дебатировали их соперники, а в одном из отелей на Вандомской площади находилось большинство административных помещений.
Джастин обещал провести Даниэль на заседание Национального собрания во второй половине дня. Поскольку стрелки часов уже приближались к четырем, граф поспешил в зал королевы. Сделав почтительный реверанс Марии Антуанетте, он хотел было тут же подойти к жене, но королева легким движением руки его задержала:
— Я только сейчас сказала мадам Верини, что очень приятно видеть при нашем дворе новых гостей, лорд. Но вы, к сожалению, не принадлежите к категории придворных льстецов и так редко у нас появляетесь.
И королева шутливо слегка ударила Джастина по руке веером.
— Прошу ваше величество извинить меня за кажущуюся невнимательность. Это далеко не так. Мы с Даниэль глубоко благодарны вам за гостеприимство. Но у моей супруги есть большие проблемы с имением, которые мне приходится решать.
— Какое счастье, что во время нашей «жакерии» она была в Англии! Но бедное дитя, наверное, в полнейшей прострации после того, как потеряла всю свою семью.
— Даниэль было нелегко, — согласился Линтон. — Но я уверен, что ваш сердечный прием значительно поднимет ее настроение.
— Она отнюдь не выглядит удрученной или даже просто грустной, милорд, — кисло сказала мадам Верини. Но по холодному взгляду, брошенному на нее королевой, тут же поняла свой промах. Кровь бросилась в лицо фрейлины, и она поспешно склонилась над вышиванием. Граф же чинно раскланялся перед Марией Антуанеттой и пошел через зал к жене.
Даниэль встретила супруга без обычного энтузиазма и, извинившись перед окружавшими ее молодыми людьми, вышла с ним в коридор.
— Боже мой, Джастин, я вот-вот умру здесь от скуки! Мама всегда говорила, что ничего зануднее двора короля Людовика на свете быть не может. Но я никогда не думала, что все это до такой степени правда! Вы должны дать мне передышку. Иначе я могу не выдержать и наделать каких-нибудь ужасных глупостей.
— Завтра вы переоденетесь в платье бюргерши и совершите обход местных лавок. Возьмите с собой Молли.
— У Молли страшно разболелся живот. Она винит здешнюю еду. Откровенно говоря, с непривычки это вполне вероятно. Но во всяком случае, было бы жестоко завтра тащить ее с собой. Как вы думаете?
— Я думаю, любовь моя, что Молли даже не вспомнит об этом недуге, когда будет услаждать уши детей и внуков рассказами о своих приключениях во Франции.
— Что ж, возможно, вы и правы. Я зайду к ней перед тем, как мы пойдем в Собрание.
Даниэль нашла Молли лежащей на кровати в проходной комнатке между спальнями. Лицо девушки было серым, но главный приступ, видимо, уже миновал. Пока Даниэль обтирала ей лоб мокрым полотенцем, Молли смотрела на свою молодую хозяйку со слабой, но полной глубокой благодарности улыбкой.
— Когда мы вернемся, я приготовлю вам хороший бульон, — пообещала Даниэль.
Правда, она плохо себе представляла, как это сделать в сумрачном общежитии, которое сейчас представлял собой дворец с его тесными клетушками вместо комнат и коридорами, переполненными какими-то странными, безликими тенями. Но Даниэль решила, что с помощью Джастина все же сумеет прилично накормить свою разболевшуюся горничную.
— Завтра, если вы сможете встать, мы постараемся прогуляться. Здешний воздух очень вреден для здоровья, Молли. Я попрошу милорда купить уксусу и духов. Надо разбрызгать их по комнатам. Здесь сразу же станет не так затхло. Как я не догадалась сделать это раньше!
Даниэль прошла в комнату мужа и поделилась с ним своими соображениями по поводу ароматных эссенций. Джастин с сожалением заметил, что мог бы и сам догадаться об этом, и пообещал на ночь сделать элементарную профилактику в своей комнате и в спальне жены.
В зале заседаний парламента они появились во время самого разгара ожесточенных дебатов. Длинное, узкое здание было слишком маленьким и плохо приспособленным для соревнований в ораторском искусстве. Джастин и Даниэль с трудом протиснулись на галерею для публики, рассчитанную человек на триста, но уже набитую сверх меры.
Даниэль пристроилась у барьера и посмотрела в зал. То, что там происходило, повергло ее в полное недоумение. В Лондоне при протекции Питта она успела побывать на заседаниях обеих палат парламента — палаты лордов и палаты общин. Спокойная атмосфера, хорошо управляемая и логично выстроенная процедура дебатов произвели на Даниэль большое впечатление, и не в последнюю очередь своей серьезностью. Здесь же все обстояло совершенно по-другому. Начать с того, что одновременно говорили сразу три депутата. При этом они старались перекричать друг друга. Председатель, избираемый на этот пост всего на две недели, тщетно старался поддержать хотя бы видимость порядка. Возгласы и крики неслись прямо с мест, слов ни одного из ораторов разобрать было решительно невозможно.
