Маргарет Барнс - Торжество на час
Анна догадалась, что вид рыцарей, не обладающих и половиной его умений, стремительно атакующих друг друга, приводит короля в бешенство, как точат его сердце мысли о нелепости положения, в которое он попал, и о потере наследника, которого он так долго ждал.
Но жалости к нему Анна не испытывала. Она отвернулась от него и решила развлечься.
При звуках труб и громком стуке копыт она наполнялась живительной силой. Как прекрасно, что она королева на таком турнире, где собрался весь цвет рыцарства, что она видит эти краски и движение вокруг. Вон брат и Бриртон, они улыбнулись ей подбадривающе, когда проезжали мимо, а Норрис, выступающий вместо короля, держит при себе ее талисман. Все они насколько могли выражали ей свои дружеские чувства, стремились скрасить небрежение Генриха.
«Мои фрейлины и мои кавалеры оказались настоящими друзьями; для них не важно, довольна ли мной высочайшая особа!» — подумала Анна и развеселилась. Она показывала пальцем, билась об заклад, гадала, кто станет победителем; зрелище полностью захватило ее — она громче всех хлопала в ладоши, когда ее молодой рыцарь вызвал на поединок ее брата и блестяще выиграл схватку с ним. Она забыла напрочь о неудовольствии короля, когда Хэл Норрис неожиданно осадил коня прямо перед трибуной.
Хэл попросил оруженосца помочь снять шлем: он весь раскраснелся от долгой борьбы и нервного напряжения и хотел немного остыть. Минуту спустя он посмотрел вверх и отдал королеве честь.
— Рад снова видеть вас, мадам! — прокричал он по-дружески, гарцуя на лошади перед нею.
Они с улыбкой, как старые добрые друзья, посмотрели друг на друга. Когда Анна увидела, что пот струится по лицу Хэла, она кинула ему носовой платок. Платок падал, кружась над шлемами алебардщиков. Норрис рассмеялся и пришпорил коня в погоне за ярким лоскутком шелка, а когда поймал его, бесцеремонно вытер вспотевший лоб.
Солнце согревало всех своими лучами, и Анне казалось, что все по-прежнему хорошо. Она забылась минутным счастьем и не заметила, как поднялся король. Не заметила она, как его бледное лицо вдруг покраснело. Реальность вернулась к ней, когда Маргарэт тронула ее за руку. Анна увидела, что волнение вызвано появлением гонца, который прокладывал путь к трибуне через толпу разодетых придворных.
— Он доставил письмо королю…
— Как он похож на племянника Кромвеля…
Смутные подозрения закрались в душу королеве. В это время Генрих показывал письмо Саффолку, затем, опираясь на плечо Уилла Сомерса и прихрамывая, начал спускаться с трибуны. Вместе со своим зятем он поторопился обратно во дворец, призывая рыцарей следовать за ним. Норриса и Бриртона тоже позвали, и им пришлось в спешке снимать доспехи. Без каких-либо объяснений турнир прервали. Король срочно выехал в Лондон и забрал с собою всю свиту.
«Наверное, Кромвель прислал ему сообщение о вторжении испанцев…» — пронесся слух по арене. Эта единственная мысль, которая могла прийти в голову легковерным и боязливым. Задача маршала упростилась: разочарованная публика быстро расходилась по домам, алебардщикам не пришлось никого разгонять.
— Вам лучше вернуться в свои покои, — любезно предложил Норфолк Анне. Он тоже собирался последовать за королем. Неизвестно было, догадывался ли он о причине столь необычного поведения Его Величества, но он упорно отказывался даже говорить на эту тему. Единственное, в чем оба были уверены, так как прекрасно знали Генриха, что, случись нападение испанцев, король обязательно объявил бы об этом подданным, собрал бы всех и повел за собой.
Остаток дня Анна провела вместе с фрейлинами в недоумении, ожидании и беспокойстве.
Только вечером, с наступлением темноты, из Лондона к ним приплыл на лодке Джордж Болейн. Джордж заплатил пажу, чтобы тот передал через Маргарэт, что он будет дожидаться королеву в зарослях ивняка на берегу реки. Такая осторожность была вызвана тем, что в Лондоне за ним следили.
Две женщины использовали ту же, что и много лет назад, уловку: они закутались в плащи, прикрыли лица капюшонами и пробрались через опустевший сад к реке. На пустые объяснения времени не оставалось.
— Нэн, письмо касалось тебя. Пришел конец всему, — сразу же объявил Джордж взволнованным тихим голосом.
— Меня? — Анна замерла, прижимая руку к бешено бьющемуся в груди сердцу.
— Все наши друзья арестованы, я могу оказаться утром в их числе — это я знаю наверняка. Король вместе с нашими врагами намеревается выследить и загнать тебя в угол…
— Но как им это удастся? Что я такого сделала?
— Дело не в том, что ты сделала, а в том, что они смогут поставить тебе в вину.
Он взял в руки ее холодные пальцы, торопясь все рассказать и опасаясь, что в любую минуту им помешают.
— Кромвель, Норфолк, Саффолк и другие на стороне короля и готовы состряпать любую подлую клевету.
— Мой муж! Я знаю, он рассержен, но я не могу поверить…
— Они обвинят тебя в нарушении супружеской верности.
Анна сдавленно вскрикнула. Джордж притянул ее подальше в тень, где она прислонилась к низенькой стене сада.
— Но я ни разу не изменяла ему! — запротестовала она.
— Он пылает страстью к Джейн Симор, — напомнила ей Маргарэт. — Если это правда, что король хочет жениться на ней, то он согласится на что угодно, как уже когда-то случалось с ним.
— И с кем они говорят, что я… что я… — жалостно начала Анна.
— Кажется, ты сыграла им на руку, когда утром кинула платок Норрису.
— Ты хочешь сказать, что причиной всему платок…
— Дорогая моя, ты лучше меня знаешь, с какой быстротой крутится флюгер при дворе!
Анну охватил ужас. Она не в силах была поверить рассказу.
— Но дружба с Хэлом приятно скрашивала не один наш день! Как только мы появились при дворе, он стал для нас словно родной брат.
— Это не спасет его! — съязвил ее родной брат, но при этом необычайная горечь чувствовалась в его словах.
— Что за ужас! Для него тоже…
— По дороге в Лондон король, умоляя его, обещал простить и вознаградить, чем тот пожелает, стоит только ему признаться в существовании флирта. Ему даже намекнули, что достаточно упомянуть о том, что ты однажды соблазнила его…
— Господи, Боже мой, какой грех! Что же Хэл, что он…
— Неужели ты считаешь его идиотом? Он сначала удивился, а потом ужаснулся, так же как и ты. Но продолжал до самых ворот Уайтхолла доказывать твою невиновность.
Анна подняла искаженное лицо к звездам.
— Несмотря ни на что, мир прекрасен! — мягко сказала она.
— Но Хэл не единственный, кого хотят обвинить!
Не веря своим ушам, Анна пристально всматривалась в бледное безжизненное лицо брата, которое вырисовывалось на фоне плакучих ив.
