Виктория Холт - Единственная любовь королевы
Эрнест был, как всегда, галантен.
— Господи, — воскликнул он, здороваясь с королевой, — кто бы мог подумать, что прошло уже восемнадцать лет с тех пор, как вы стояли под фатой! Просто невероятно. Вы кажетесь такой молодой!
Ах, как приятно, когда тебе льстят! Она так любила комплименты, а Альберт из-за своей сдержанности на них скупился.
25-е выпало на понедельник, а в предшествующую субботу Альберт должен был встретить Фрица по его прибытии в Англию. Перед его отъездом королева гуляла с ним и с Вики, рука в руке, в саду, и они с Альбертом всячески подбадривали Вики, которая из-за предстоящего отъезда чувствовала себя подавленно.
— Повезло Берти, — с завистью сказала Вики. — Когда он женится, его невесте придется ехать сюда.
«Бедные маленькие принцессы, — подумала королева, — им так рано приходится покидать родное гнездо! За Вики наступит очередь Алисы».
Но, когда Альберт вернулся с Фрицем, Вики встречала их, стоя наверху лестницы вместе с Алисой; ослепительность ее улыбки успокоила королеву.
На следующий день состоялся смотр подарков, среди которых оказалось несколько великолепных бриллиантов и изумрудов. Вики и Фриц пришли в восхищение, разглядывая их.
— Мама, у меня для тебя маленький подарок, — сказала Вики, входя через некоторое время в комнату королевы и протягивая ей брошь с вложенным в нее локоном своих волос.
В свое время Виктория и ее мать тоже обменивались такими подарками. Вики, вероятно, это запомнила и со слезами на глазах сказала, что надеется не уронить достоинства королевской дочери, что́ глубоко тронуло Викторию, и она расплакалась: как же она теперь будет жить без своей дорогой Вики?
Наступила последняя ночь перед свадьбой.
Виктория и Альберт зашли напоследок с Вики в спальню, которую она разделяла с Алисой. Бедная Алиса! Она будет так скучать по сестре! Сознавая, видимо, значительность мгновения, Вики вдруг повернулась к Альберту и бросилась в его объятия.
— Ах, папа, дражайший папочка! — всхлипывала она.
И Альберт, обычно такой спокойный, разволновался и сказал, что мысленно он всегда будет с нею и она не должна забывать, что он любит ее беззаветно, а если он когда-нибудь ей понадобится, то он обязательно приедет.
Королева вытерла глаза. Как она могла ревновать к любви друг к другу дорогих ей мужа и дочери?
Солнце, несмотря на январь, светило вовсю. Герцогиня Кентская в расшитом платье и горностаевом меху на белом шелке, отороченном пурпуром, выглядела величественно. Годы смягчили ее, и теперь она стала такой, какой и следует быть доброй бабушке; ее любили все дети. Она пришла, чтобы шепнуть дорогой Вики слова утешения, в которых та, похоже, совсем в это утро не нуждалась. Вики была влюблена.
На улицах собрались толпы, чтобы посмотреть, как будет проезжать процессия от Букингемского дворца до королевской часовни в Сент-Джеймсском дворце. «Интересно, — думала Виктория, — вспоминает ли Альберт тот день, когда они дали друг другу брачную клятву восемнадцать лет тому назад? А ведь я люблю его сейчас больше, чем тогда».
В часовне она почему-то сразу же обратила внимание на лорда Пальмерстона, державшего «меч милосердия» [40], и ей на мгновение вспомнился лорд Мельбурн. Бедный лорд Мельбурн! Когда-то она думала, что любит его, пока не узнала, что такое настоящая любовь.
Берти и Альфред стояли рядом с Вики, а королева держала по обеим сторонам от себя Артура и Леопольда.
Слезы набежали ей на глаза, когда Вики прошла вперед между Альбертом и дядей Леопольдом — три человека, подумала королева, которые так много для меня значат. Вики, отметила она, казалась совершенно спокойной, а Фриц таким сосредоточенным и нежным.
— Ах, пусть ей выпадет столько же счастья, сколько и мне! — молилась королева. — Если Фриц будет хотя бы вполовину так же хорош, как мой благословенный Альберт, я успокоюсь.
Как только эта часть церемонии завершилась, Альберт и королева обняли Вики, а стоявшая рядом герцогиня Кентская запечатлела на ее щеке напутственный поцелуй. Затем принц и принцесса Пруссии поцеловали Вики, а королева — Фрица. Часовню заполнила музыка «Свадебного марша» Мендельсона.
На улице уже собрались огромные толпы. Люди приветствовали королеву, приветствовали Вики, они приветствовали даже Альберта и Фрица.
Кто бы поверил, что это те же самые люди, которые еще совсем недавно шикали на королеву, направлявшуюся в Вестминстер!
После свадебного завтрака молодые уехали в Виндзор.
Как одиноко показалось Виктории и Альберту без любимой дочери! Альберт притих и ушел в себя, и Виктория как могла утешала его.
— По крайней мере они глубоко любят друг друга, Альберт, — сказала она. — Так же было и с нами. И это самое главное, правда? Новая страна может показаться ей странной, и им, конечно, не избежать трудностей. Были они и у нас. Но, как говорится, только бы совет да любовь.
Альберт сжал ее руку, слишком взволнованный, чтобы говорить.
Два дня спустя двор тоже переехал в Виндзор.
— Как похоже на мою свадьбу и на мой короткий медовый месяц! — вздохнула королева.
На другой день по приезде она торжественно вручила принцу Фридриху орден Подвязки, после чего молодожены вместе со двором вернулись в Букингемский дворец.
Когда в тот же вечер они отправились в театр смотреть «Соперников», публика неистовствовала. Надо было слышать, с каким чувством все пели национальный гимн! «Людей всегда можно привлечь на свою сторону королевской свадьбой», — цинично сказал когда-то бедный лорд Мельбурн, и, кажется, не без оснований.
Однако час расставания приближался.
Королева и Альберт пытались утешить себя, постоянно повторяя, что молодые любят друг друга. Однако, как записала в своем дневнике королева, разлука «нависла над нами подобно грозовой туче».
У бедной Вики глаза то и дело были, что называется, на мокром месте.
В минуту слабости, прильнув к матери, она чуть слышно сказала:
— Прощание с папочкой, наверно, убьет меня.
Они обе и плакали, и утешали друг друга.
И вот он настал, этот ужасный день, второе февраля. Королева поднялась с постели с тяжелым сердцем. За окном было холодно, скучно, туманно.
Принцесса пришла в комнату родителей, и все трое отчаянно пытались делать вид, что им ни капельки не грустно, оживленно болтали обо всем, кроме отъезда, пока наконец принцессе не пришлось оставить их, чтобы собраться в дорогу.
Альберт убедил королеву не ездить в порт.
— Для вас это будет слишком тяжело, — сказал он. — Вы не сможете сдержать свое горе.
