Лариса Черногорец - Не любите меня! Господа!
— Поверьте, когда у вас будет своё дитя, вы тоже будете способны на все ради него. В доме полно полиции. Следить за вами будут неотступно. Если попытаетесь как-то изменить ситуацию — в доме тут же будет обнаружено некоторое количество таких листовок, и прямо с праздника Истомин отправится в тюрьму. Его отец потеряет свою должность. Вы знаете, что у нас бывает с государевыми преступниками. В общем, выбор за вами, а чтобы вам его облегчить — вот вам якобы ваш новый кавалер:
— Входите, любезный!
В комнату из-за двери вошел Серж. Юлия задохнулась от возмущения.
— И ты в этом фарсе! Ты же его лучший друг! Как ты можешь?!
— Более того, — продолжал отец Натали, — без помощи этого молодого человека мне вряд — ли удалось бы поместить листовки по всему дому.
— Простите Юлия Григорьевна, я попал в очень неприятную ситуацию и целиком и полностью завишу от того…
— От меня он зависит целиком и полностью. — Отец Натали стал серьезен. — К делу. Сейчас Вы, Юлия Григорьевна, подойдете к своему батюшке и попросите отложить объявление помолвки. Ничего не объясняйте. Затем вы подойдете к младшему Истомину и скажете, что более не любите его и должны расстаться. Вы скажете, что во время его отъезда у вас получился роман с Сержем. Далее, — он повернулся к Сержу, — вы вступаете в игру и делаете, как мы договорились. Со своей стороны, я могу вам обещать, что при положительном исходе ситуации, я забуду и про листовки и про ваши, Серж, грехи. У полиции не будет претензий ни к вам, ни к Истоминым.
Юлия выдохнула:
— Вы подлец! Бог вас накажет!
— Вы еще так юны, так прекрасны. Вы не можете понять горе отца, у которого на сердце рубец от веревки, которая стягивала шею его единственного ребенка. Я ради неё пойду на всё. Если она будет страдать, то я не пощажу Истоминых, более того, я даю вам слово, я сделаю все, чтобы Истомин младший в тюрьме не дожил до каторги. Ваше решение, Юлия?!
— Вы не оставили мне выбора.
Она развернулась и выбежала из комнаты. Сердце разрывалось от боли и обиды. Как несправедливо! Почему она тогда не прислушалась к угрозам Натали, будь она внимательней — наверняка бы смогла что-нибудь предпринять, в конце концов, обвенчалась бы с Андреем раньше… Да мало ли чего можно было сделать. А теперь! Ее взгляду рисовались картины тюремной жизни, незаслуженные страдания Андрея. Её родного, любимого, ни в чем не повинного Андрея. Она была загнана в угол и не знала, как из него выбраться. По пятам шел Серж. Внезапно из-за угла вышел пожилой господин и направился вслед за ними. Ну вот, — шпик. Бальная зала манила яркими огнями и шумом. Юлия влетела в неё как ошпаренная и бросилась к отцу. Обернувшись, она увидела, как Серж переговаривался о чем-то с пожилым господином. Оба глядели на нее. Она слегка кивнула и сказала отцу, беседовавшему с Истоминым старшим:
— Это срочно! Папенька! Нам очень нужно отложить объявление о помолвке! Я обещаю, что расскажу тебе все дома.
Слезы наворачивались на глаза против её воли, голос дрожал. Она не могла вынести их изумленных взглядов и выбежала из зала. Опрометью кинувшись вниз по лестнице, она мечтала только об одном — не встретиться сейчас с Андреем. Слава богу, лестница пуста, вот уже и выход. Только бы не встретить его! Только не сейчас. Завтра, может быть послезавтра, она что-нибудь придумает, найдет выход, расскажет отцу, они вместе что-нибудь придумают.
— Куда-то торопитесь, барышня.
Пожилой господин словно вырос прямо перед ней.
— Вы выполнили только половину своей задачи, а сейчас…
— Юленька! — раздавшийся сверху голос словно подкосил её. Она едва не рухнула со ступенек. Пожилой господин подхватил её под руку. Юлия обернулась. Андрей и Серж стояли наверху. Андрей улыбался ей светло и искренне.
— Юленька, душа моя! Куда же ты?! Как я соскучился! Могла бы и написать мне! Иди же скорей сюда.
Тридцать ступеней, покрытых ковром, отделяли её от конца всего, о чем мечталось. Тридцать огромных, непреодолимых ступеней. Андрей, такой красивый, и такой желанный, такой нежный и любящий, сейчас услышит от неё этот бред. Поднимаясь, словно на плаху она видела, как улыбка на его лице сменялась тревогой и непониманием. Она вспоминала его ласки, его поцелуи, ту ночь, ту единственную ночь, которую они провели вместе. Ступени неминуемо кончались. Юлия на ватных ногах подошла к Андрею. Выхода не было. Но хотя бы один последний, прощальный поцелуй она заслужила. Она подошла к нему вплотную и коснулась губами его губ. Нежно и трепетно она поцеловала его, и он ответил ей со всей страстью, на которую был способен. Казалось время не властно над ними. Она обнимала его и чувствовала биение его сердца. В последний раз в жизни. Она должна отдать его другой, зато он будет жить! Эта мысль пульсировала болью в её голове.
— Юленька моя!..
Раздалось покашливание пожилого господина. Юлия отошла от Андрея.
— Андрей, прости родной, мы больше никогда не будем вместе…
— Что за глупости, ты обиделась на что-то…
— Я полюбила другого, прости… — она кивнула на Сержа, — он тебе все объяснит.
— Юля! Юля!
Юлия кинулась вниз по ступеням. Андрей беспомощно — растерянно смотрел ей вслед, затем обернулся к Сержу. Тот закивал:
— Пойдем дружище, эх, Андрэ, говорил я тебе, это не женщина — богиня, потому и капризная, я тебе сейчас все объясню, ты не будешь злиться на старого друга, ну право, я не виноват, что все женщины рано или поздно влюбляются в меня.
Юлия бежала к дому плача навзрыд. Навстречу вышел отец Натали.
— Полагаю что все кончено. Ну не горюйте вы! Вы, в отличие от моей дочери — борец, вы сможете выстоять. Я еще раз обещаю вам, что если вы будете вести себя благоразумно — Истомину ничего не угрожает. Но я напоминаю вам: то, что вы видели в кладовой — не единственный экземпляр, для подстраховки в доме всегда будет пачка-другая. Не делайте глупостей! Да, вот — он протянул ей пачку писем — это ваши письма к Истомину, их перехватывали на почте до моего особого распоряжения. Теперь ваша переписка вновь открыта, я завтра же велю снять пост.
— Будьте вы прокляты! — у неё началась истерика, она кричала и плакала одновременно.
— Будьте вы прокляты!!!
Отец Натали предпочел ретироваться, скрывшись в темноте. Лакеи, стоявшие у дома, с любопытством наблюдали за происходящим.
Юлия подошла к порогу дома и прямо в своем розовом бальном платье рухнула на ступеньки. Локоны выбились из прически. Она не могла остановить слез, сев на ступеньках она словно волчица на луну завыла и закричала одновременно:
— Андрееей!
* * *— Андрееей! — Юлия кричала во сне.
