Эрика Легранж - Фрай Уэнсли – экзорцист. Книга первая
появлялась, потому что: «… уж лучше топать сотню миль, или бежать бегом. Чем,
встретив этот экипаж, увидеть леди в нем…». Все согласились, что история уж очень
поучительная, особенно для непослушной молодежи. Фрай мог бы списать все на местный
фольклор, вот только вчерашняя пережитая им ночь, доказывала, что любая из этих сказок
может оказаться вполне реальной, во всяком случае, он никого не высмеивал за столом и
не опровергал сказанное. И все же ему удалось под конец разговора обобщить все
сказанное в одно русло – местность здесь всегда славилась своей приверженностью к
потустороннему, с самых ранних веков, густые рощи были священными местами
поклонения кельтских друидов. Тогда ублажали самых разных богов, и даже священные
деревья, такие как тис, которых в данной местности произрастает не мало. Даже в наши
дни, фермеры оставляют на деревьях корзины с урожаем, для задабривания местных
духов. Дарквудс стараются объезжать стороной жители других городов, потому что ныне
тут действительно творится сплошная чертовщина. А все началось с давнишней,
печальной и загадочной истории местного вельможи. Род виконта Беррингтона (старшего
и непутевого внука графа***) очень старинный, повидал достаточно феодальных стычек,
реформаций, королевских противостояний, но в большинстве не утратил своих владений и
значимости. Сэр Льюис Гретсби, виконт Беррингтон, поговаривают, был обладателем
красивой внешности, но несчастливой звезды. Во времена Войны роз он влюбился в
замужнюю даму, учинил с ней побег в родовой замок. Вот только муж этой дамы с таким
исходом дела мириться не собирался, он решил восстановить утраченную репутацию и
пошел войной на похитителя. Он проклял род Беррингтона, что отныне все отпрыски
знатного рода будут страдать психическими расстройствами, а сам замок станет
вместилищем нечисти, которая будет выходить на охоту по ночам. Так и случилось, все
потомки знатного рода страдали неизлечимыми галлюцинациями и подолгу не жили в
родовом гнезде. От того замок пришел в упадок, и только поддерживался штатом слуг,
которые тоже не могли выносить всей той ереси. Вот и бедняга, мистер Виллибж,
устроился на солидное место, да скончался от разрыва сердца – так считали его знакомые.
В последнее время местность особенно претерпевает от набегов бесовских сил, по ночам
никто не шатается без толку, только отчаянные безумцы могут выйти в полночь на улицу и
прогуляться.
Во время этого рассказа, все собравшиеся за столом молчали, каждый думал и
присовокуплял какие-то свои наблюдения по случаю, но тишину не нарушали, пока
рассказчик не потянулся за стаканом, чтобы утолить жажду. Да и после этого как-то вести
пустяковые беседы не хотелось, вкушали яства, практически, молча. Фрай не мог в полной
мере последовать их примеру, его распирало от любопытства, как ребенка от продолжения
сказки. Но почему церковь – как оплот в борьбе с мракобесием – находиться в таком
запустении?
– Видите ли, святой отец, в этом и кроется ужасная наша бытность, – ответил ему
Грэг Хэнкинс, – только старый отец Вейт организовал сопротивление от нечистого,
сколько душ он спас, да жилищ очистил. Да это зверье так просто не отступает, они начали
нападать на самого отца, видит Бог, сколько слуг нечистого он на тот свет отправил, вот
только не уберегли мы его, однажды нашли мертвым у себя – ужасное зрелище.
Фрай выдохнул, будто под ногами разверзлась пропасть, суеверия суевериями, а
чертовщина реальная, и единственное, что ее сдерживает – вера. Да только нечисть теперь
взялась священников изводить, чтоб эту самую веру отнять, видимо, его стычка с
нечистым первая, но не последняя. А еще эта странная дамочка, может и о ней что-то
расскажут:
– Скажите, дорогой Грэг, известна ли вам личность по имени или фамилии мисс
Фрейлин?
Все собравшееся общество переглянулось между собой, девицы, конечно, только
кокетливо стрельнули глазками, никакая мисс их не интересовала, их головки были заняты
пастором Уэнсли, а вот старшее поколение – кто развел руками, кто опустил глаза. Фрай
не мог понять, почему они поступают именно так, может не знают, то ли не все
договаривают и умалчивают правду, но ему так и не ответили на вопрос.
Но тему быстро сменили, жильцы наперебой стали расспрашивать, когда
преподобный отец примется к своим обязанностям, они ведь с нетерпением ждут
возобновления воскресной службы, благодатного пения псалмов и напутственного слова.
А еще многие не прочь исповедаться, замолить грешки. Уэнсли пообещал, что если он
приведет церковные дела в порядок, то в следующее воскресенье постарается примерить
рясу. Наверное, к этому воскресенью он просто не успеет, нынче четверг, а нужно еще
столько всего сделать.
– Завтра мы все отправимся ремонтировать церковь, – заверил его привратник, он
заведовал пожертвованиями и вел церковные счета. – Святой храм нуждается в кое-каких
обновлениях, и к воскресенью мы не успеем, но на следующей неделе Паркинсон и Дрю
обязательно все починят.
После сытного поглощения различных блюд, наступил обязательный час – мужские
посиделки господ с кофе и кое-чем погорячее, дамы вышли в гостиную. И хотя от этого
крошечность жилища Хэнкинсов не увеличилась, но дышать стало сравнительно легче, во
всяком случае, никто не поджимал плечи преподобному Уэнсли. Мужское общество не
спешило присоединяться к дамам, что им там делать, только слушать причитания
благоверных, зато сейчас они могли без стыда, приправив разговор крепкими словечками,
рассказать о своих потерях вследствие плохой репутации местности. Мол, стоило только
упомянуть название Дарквудс, и начинались какие-то извинения и недомолвки, год так
пятьдесят назад, сюда было проще приехать, люди не пропадали так часто, бывало,
собьется путник, да в чащах потеряется, но нынче, лишь солнце коснется горизонта, все
стараются уже прятаться в своих жилищах. Потом господа начали выспрашивать какие
меры святой отец попытается принять против нечисти. Фрай честно признался, что ему не
приходилось в полной мере сталкиваться с подобным, но верою, святой водой и
молитвами можно упрочнить рубеж между людьми и нечистью. Ему бы не помешало
изучить записи преподобного Вейта, если таковы имеются, на что Грэг уверил, что какие-
либо записи хранятся в церковном убежище в полной сохранности, сам он там ничего не
трогал, но присматривал, чтобы все было на местах. А потом попробовать организовать
