Марша Кэнхем - Опаленные страстью
— Надеюсь, ее не было в доме, когда Трокмортон приехал за вами?
— Нет, она обедала с леди из Общества защиты сирот. В последнее время Люсиль усиленно занимается благотворительностью. Видимо, общение с Беднягой Артуром помогло ей понять, как необходимы сострадание и доброта в нашем жестоком мире.
— Уверена, что это так, — сухо сказала Флоренс. — И я совершенно с вами согласна, преподобный отец, что надо отослать из дому Люсиль, пока все не прояснится. Для бедной девочки это было бы тяжелым испытанием.
Глава 4
Прошло ровно шестьдесят два часа, но Эмори по-прежнему не подавал никаких признаков жизни, и Аннели стала сомневаться, действительно ли он открывал глаза на берегу. Она пыталась не выказывать особого интереса к больному. Ведь неприлично оставаться в комнате наедине с голым мужчиной, пусть даже он без сознания. Но бабушка, которая предусмотрительно приказала перенести Эмори в пристройку, была не в состоянии одолеть крутую и узкую лестницу. Аннели то и дело поднималась к нему и, видя, что он не приходит в сознание, не на шутку встревожилась.
К концу второго дня беготня вверх-вниз по лестнице так утомила Аннели, что она решила дежурить возле больного, пока Гарольд Брум будет выполнять свои обязанности по дому. На третий день, когда он ушел за водой, Аннели увидела, что Эмори Олторп открыл глаза и устремил на нее взгляд.
Поджав под себя ноги, она сидела на подоконнике и водила пальцем по пыльному оконному стеклу. Ставни были распахнуты, в комнату лились потоки солнечного света, и в их сиянии Аннели с копной густых золотистых волос, в платье из белоснежного муслина казалась прекрасным, неземным созданием. Только сейчас Аннели осознала, что взгляд жгуче-черных глаз Эмори прикован к ней.
В течение минуты они смотрели друг на друга. Аннели почувствовала, как кровь отхлынула от лица, и ощутила слабость во всем теле. Ее сковал ледяной холод, она не могла пошевелиться. Даже перестала дышать.
— Я мертв? — спросил он резким шепотом. — Это конец? Аннели бросила взгляд на дверь. Брум почему-то еще не вернулся, хотя отсутствовал уже больше часа. Аннели оставалась наедине с опасным преступником, на расстоянии трех лестничных пролетов от слуг, которые были слишком глухи, чтобы услышать ее крики, и слишком стары, чтобы броситься ей на помощь.
— Нет. — Голос ее прозвучал неожиданно громко. — Нет, сэр, вы живы.
Длинные черные ресницы метнулись вниз, потом вверх. Он несколько раз моргнул, будто желая удостовериться, что это прелестное создание ему не приснилось. Он попытался повернуть голову, но лицо его так исказилось от боли, что Аннели невольно спрыгнула с подоконника.
— Вам не следует двигаться, сэр, пока ваши раны не заживут.
— Раны? — Он медленно поднял руку и пощупал затылок. При этом лицо его снова исказилось от боли.
— Ч-что со мной произошло?
— Вы чуть не утонули. Вас нашли на берегу. Моя бабушка, госпожа Флоренс Уиддиком, приказала перенести вас в дом. Почти три дня вы лежали без сознания. Мы уже заволновались. Думали, вы никогда не очнетесь. Ваш брат навешал вас два раза в день. Он очень за вас переживает.
— Мой брат?
— Священник. Преподобный Олторп. С-стэнли. — Она запнулась, не зная, может ли так его называть. Он опять сдвинул брови.
— И долго я пролежал?
— Мы нашли вас ранним утром в понедельник, а сегодня среда, почти полдень. Разумеется, мы не знаем, сколько вы пролежали на берегу, или в воде, или… — она начала нести чушь, когда он снова посмотрел на нее, — упали с корабля в Ла-Манше, а может быть, со скалы…
Она умолкла, когда он отвел взгляд, стиснул зубы и, казалось, собрал всю свою волю в кулак, чтобы стерпеть боль. Он осмотрел голые стены, лампу, висящую на длинной цепи. Его взгляд остановился на открытой двери, скользнул по креслу, умывальнику, раскрашенному фарфоровому кувшину, связке полотенец на крючке. Эмори нахмурился, увидев склянку с мазью и еще одну, с настойкой опия.
— Вы сказали, что меня принесли сюда… А могу я узнать, куда именно?
— В Уиддиком-Хаус. — Теперь нахмурилась Аннели. — Моя бабушка вас хорошо знает. В свое время вы здесь бывали не раз. Она очень хотела поговорить с вами, как и священник. Вообще-то… — Аннели метнулась к двери, — она велела доложить ей, как только вы придете в себя.
— Подождите, пожалуйста!
Нотки страха в его голосе остановили ее.
— Пожалуйста, мисс… Уиддиком?
— Фэрчайлд, — прошептала она.
— Пожалуйста, мисс Фэрчайлд…
— Мой отец — граф Уитем, моя мать — дочь Сомерсета Комптона и племянница леди Уиддиком. — В лучшем случае это было неуместным и претенциозным представлением, но по какой-то причине Аннели сочла необходимым сообщить о своем знатном происхождении, чтобы он не принял ее за какую-нибудь дальнюю родственницу или просто бабушкину компаньонку и относился к ней с должным уважением.
— Мисс Фэрчайлд, — сказал он, облизнув пересохшие губы, — не могли бы вы ответить мне еще на один вопрос? Кто я такой, черт побери?
— Кто вы такой? А вы не знаете?
— Моя голова… — Он запнулся. — Моя голова пуста. Только какой-то мерзавец сидит там внутри и колотит железным молотом по черепу.
По телу его пробежала судорога.
— Пожалуйста, — взмолился он сквозь стиснутые зубы, — расскажите мне хоть что-нибудь, что навело бы меня на какую-то мысль или вызвало воспоминание.. Я не хочу вас пугать, надеюсь, явление это временное, но…
— Вы вообще ничего не помните? Ни откуда приплыли, ни как оказались на берегу?
— Ничего. Абсолютно ничего. Пожалуй, воду. Много воды и жаркое солнце. Вот и все.
Его била дрожь, взгляд был каким-то безумным, и Аннели, забыв об осторожности, поспешила к кровати. Ей пришлось положить руки на его голые плечи, чтобы удержать от попытки сесть.
— Мистер Олторп, пожалуйста… Вы не должны перенапрягаться. Уверена, к вам вернется память. Это последствия удара по голове. Только не напрягайтесь. Не пытайтесь сделать невозможное.
Он в полном изнеможении упал на подушки, — Олторп?
Аннели потрогала его лоб — он был холодным.
— Эмори Олторп. Это ваше имя, не так ли?
— Не знаю… наверное…
У него застучали зубы. В глазах застыл страх затравленного зверя.
— Вас зовут Эмори Олторп, сэр. У вас есть два брата: преподобный отец мистер Стэнли Олторп, который, кажется, на пять лет моложе вас, и еще старший… — Она потянулась за бутылкой с опием, смешала его с водой и налила в стакан. — Его зовут Артур, бабушка сказала, что ему тридцать один год, а может, тридцать два. Был еще четвертый брат, Уильям, но он умер. Ваши родители тоже умерли. Ваш отец, Эдгар Олторп, был графом Хатерли, — добавила она, припоминая, что еще рассказывала ее бабушка об этой семье. — Вашу маму звали Юджиния. Сестер у вас нет, зато есть невестка — Люсиль, жена священника. Ваше поместье называется Уинзи-Холл и находится в пяти милях к северо-востоку от Торки. Его глаза были плотно закрыты.
