Н. Сергей О - Royal Crisis
— Да, папа́, ты хотел меня видеть? — невинно хлопая глазами, спросила девица.
— Садись, доченька, я хочу показать тебе кое-что необычное. Но, чур, это секрет! Очень важный секрет. Секрет семьи.
Флёр было уже четырнадцать лет — она была уже взрослая. И что такое секрет семьи — она понимала очень хорошо. Это то, за что убьют, а перед этим будут пытать. До сих пор родители доверили ей только один секрет семьи — как старшей наследнице. И вот, внезапно, ещё один?
Ален достал из ящика стола Старшую палочку и направил её на письменный прибор — массивную композицию из мрамора в половину метра шириной.
— Папа́, у тебя новая палочка? А что стало со старой?
— Это запасная, дочь. Гляди. Трансфигюр! 44
На столе по прежнему стоял всё тот же прибор, только вот теперь это было добрых двадцать кило золота. Флёр ахнула. Трансфигурация в золото — это тебе не мышек в тапочки превращать.
— Интересно, сколько продержится трансфигурация, — пробормотал Ален, но Флёр всё разобрала.
— Но как? — огромные глаза Флёр стали совсем анимешными.
— Это Старшая палочка, дочка, та самая, из сказок.
— Постой, отец, не хочешь же ты мне сказать, что По... О-о!
— Да, её добыл Поттер, в обмен на услугу.
— Но что это за услуга такая, отец, за которую дают такой артефакт?
— Я помог ему. Сделал так, чтобы Дамблдор не смог от него сбежать. А палочку Поттер взял на меч у Дамблдора.
Ален и представить не мог, насколько он прав, и что это совсем не метафора. Он ведь был в курсе только артефактной природе Эммы, но не меча.
— А почему у него змеиные глаза?
— Хроники говорят, что он не первый Блэк с такими глазами. А чтобы их заполучить, ходят слухи, — Ален сделал театральную паузу, и понизил голос, — что нужно убить дракона. Собственноручно.
Дочь рассмеялась, как хорошей шутке.
— Это просто сказки, папа́.
— Возможно. Дамблдор тоже так думал. Только вот где Дамблдор?
На это отвечать было нечего. Флёр задумалась.
— Три дня назад наша разведка в британском Министерстве магии донесла, что он принял титулы лорда Блэк и лорда Лонгботтом. В одиннадцать лет он — некоронованный король Магической Британии. Это самая большая рыба в море, дочка. В море ещё много рыбы, но такой больше нет. Решай сама, нужен он тебе или нет. Я люблю тебя и приму любой твой выбор — ты это знаешь!
Разговор был окончен, и Ален провёл его правильно. Дочь не была лишена честолюбия, и он это знал (эй, чего говорить — вспомните её каноничную мотива­цию для участия в тремудром турнире). «Теперь не уйдёт» — подумал Ален.
— Спасибо, папа́, — дочь поцеловала отца в щеку, — доброй ночи!
— Доброй ночи, моя сладкая.
Литтл-Хенглтон, кладбище
Рубеус Хагрид вовсе не был отвратительным зельеваром. Чем ещё заниматься леснику со сломанной палочкой? Тем более, под боком — Запретный лес, со всеми его растительными, животными и минеральными ресурсами. Только вот сегодня Хагрид был прямо-таки мастером-зельеваром. Меч Гриффиндора, надетый на шею на манер кинжала у Маугли, содержал модернизированный по итогам лаборатор­ных работ над Томом крестраж Альбуса, под влияние которого и попал Рубеус, как всегда с соратниками Великого Светлого, сыгранный втёмную и принесённый в жертву «Общему Благу». Ну, так чего вы себе хотели — бывший ассистент самого Николаса Фламеля, изобретатель хренадцати идиотских способов использования крови дракона, обладатель ордена Мерлина первой степени за кра­жу Старшей палочки у своего бойфренда методом шлюхи-клофелинщицы — такому матерому специалисту сварить зелье для возрождения Волди, как два Пат­ро­нуса отослать. Только вот с костью «отца» пришлось повозиться: зонтик — это тебе не Старшая палочка, крестражу тратить свой мизерный запас сил западло, а Рубеус в чарах отнюдь не Флитвик. Пришлось доставать лопату и копать, пока не обрёл нужное. Кажется, это от ноги. Сойдёт.
Рубеус начертил на проходе рядом с могилой отца Волди пентаграмму. Да, конечно, куда лучше подошла бы семиконечная звезда — но так Волдеморт возродится не совсем здоровым, и проще будет его в итоге уничтожить, ради Общего Блага. В мозгах у Рубеуса гулял приятный ветерок — подчинение от крестража убрало все неважные мысли, оставив только цель. Необычайно приятный и свежий для кладбища воздух бодрил, и, если бы не подселенец, то измождённый одержимостью и заметно похудевший из-за этого Хагрид впервые за несколько дней чувствовал бы себя хорошо. Как будто открылись новые силы, и вообще на душе так радостно! Альбусу же было всё труднее контролировать полувеликана, но ничего, до вечера сил хватит, а там справимся.
Наконец, заготовленный котёл занял место, и Альбус-Рубеус достал из кармана волшебную палочку. Конечно, Хагрид колдовал зонтиком, но колдовать зонтиком для Дамблдора было позорно.
— Инсендио! — и тут полыхнуло! Альбус потерял контроль над Хагридом, когда тот потерял сознание. Собственно, можно было сказать, что Хагрид для него потерян — без вмешательства колдомедиков обгорелая туша проживёт день или два. Плохо, всё плохо. Слишком много пешек уничтожено слишком быстро — рыжие предатели крови, ублюдок Флетчер, маньяк Грюм, тупое ничтожество Люпин. И вот что теперь делать? Тут земля снова содрогнулась, на Рубеуса полетели комья земли. Такими темпами тут скоро будут магглы: не могли же они не заметить весь этот беспорядок? Значит, можно будет захватить чьё-то сознание для эвакуации. Тут Альбус почувствовал приближение человека, только вот вряд ли маггл мог добраться сюда так быстро. И не было бы у случайного маггла столько ненависти...
Последняя
Хогвартс, покои директора, без четверти 6 утра.
— Хозяин, сработал сигнал на кладбище в Литтл-Хенглтоне! — растолкал меня Кричер. Спал я одетым, так что долго собираться не пришлось.
Сигналка на костях «обезьяны Тома Реддла», кроме собственно сигнала Кричеру, отворачивала краны кислородных и пропановых баллонов, закопанных неподалёку. Если кто-то умный сказал бы «Акцио кость Тома Реддла», побес­покоив могилу, то минут через пять-семь там всё бы полыхнуло от души. Баллоны были закопаны квадратом — так, чтобы кислородно-пропановая смесь окружила ритуалистов-самородков со всех сторон. Закопанные в вершинах внешнего бо́ль­шего квадрата металлические пластинки с рунами гарантировали, что случайный ветерок эту смесь не сдует.
Любой нормальный чело... то есть, маг на месте Дамблдора начал бы с возрождения себя, любимого. Мы с Кричером не поленились прообезьянить, оборудовать сигнализацией и газифицировать могилы деда и прадеда Дамби в Насыпном Нагорье. (Могилы отца не существовало — в Азкабане трупы заключённых сжигают, а прах развеивают; женская же линия, в том числе мать и сестра в Годриковой Лощине, для ритуала не годится.) Но Дамби начал действовать «в стиле Дамби» — предельно заковыристо. Как всегда.
— Перенеси меня на опушку перед кладбищем. Максимально тихо и незаметно. Действуй!
Н-да. Лес жиденький, между деревьями можно на лошадях ездить. С трудом нашёл кусты, за которыми можно «замаскироваться» — хотя это лишнее. Снега нет, температура около нуля, туман, видимость в сотню ярдов. Через минуту полыхнуло, и через долю секунды донёсся звук взрыва, совсем не громкий. Я добрался до ближайшей могилы, сдвинул нужный камень и потянул на себя моток проводов; из кармана вытащил миниатюрную батарею, собранную из полуторавольтовых батареек; примотал провода к батарее и замкнул контакт. Громыхнуло, но совсем глухо — это была система самоликвидации газовых баллонов, на случай, если от ловушки в могиле Папы Тома сработают не все.
Одна мысль настойчиво долбилась в голове — откуда Дамби мог взять кровь слуги? Не так их много осталось. Малфой, Яксли и Эйвери. Да и то — все в бегах. Нет, можно было, конечно, вызвать эльфа из Хогвартса, который в своё время э-э-э... ну, можно сказать, обслуживал Томми — но был ли он от этого его слугой? Слишком натянуто. Да и Дамблдор сейчас не может приказывать эльфам Хогвартса. Но с него станется заранее вывести одного из эльфов из подчинения Хогвартса — чисто про запас. Ведь Альбус — хитрая, запасливая задница.
Думая об этом, я приближался к могиле папы Томми. Вот, очевидно, котёл. А вот и пропавший «хранитель ключей Хогвартса». Да. Дамби прихлебателям умел подобрать должности, чтобы даже дегенерат на ней удержался. Ну, а что — в каноне Уизлюка старшего не выгнали из министерства, даже когда он сам попался на противозаконной деятельности, которую сам же обязан был пресекать по работе. Без протекции со стороны Светлейшего тут, очевидно, не обошлось.
Хагрид лежал на боку, слабо постанывая, обожжённый до четвёртой степени. Пальто медленно тлело, как и остатки волос и бороды. Очередь Эммы в голову прервала страдания лесника.
