Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 94
Прозрачный мир! Где о каждом из нас собралось столько сведений, что любой Большой Брат позавидует. И сведения эти стали уже непременным атрибутом нашей жизни. И количество их будет только расти, и кто-то захочет использовать технологию в качестве суррогата морали. Так что этот фактор надо учитывать каждому.
К оглавлению
Дмитрий Вибе: Море информации, в котором мы тонем
Дмитрий Вибе
Опубликовано 07 ноября 2011 года
Современная наука организована таким образом, что ключевым результатом деятельности учёного или группы учёных является статья в профессиональном журнале. Именно статьи представляют собой те элементарные кирпичики, из которых складывается здание наших представлений о мире. Проведя интересный эксперимент, обнаружив нечто стоящее в наблюдениях, построив новую теоретическую модель, коллектив авторов оформляет результат в виде научной работы и посылает в какой-нибудь научный журнал, которых существует не так много. В астрономии, например, международных изданий по всем направлениям едва ли наберётся пара десятков, а «топовых» — так и вовсе три-четыре-пять.
Все ведущие журналы в обязательном порядке отправляют поступающие статьи на рецензию одному-двум-трём экспертам. Только при получении положительного отзыва или отзывов от рецензентов статья попадает в печать и становится полновесной научной публикацией. Традиция обязательно представлять результаты исследования в печатном виде возникла, по сути, одновременно с изобретением книгопечатания. И это понятно: вплоть до недавнего времени иного массового способа сообщить коллегам о своих достижениях попросту не было.
На протяжении многих десятилетий сложилась и характерная структура статьи: введение, техническое описание эксперимента или теоретической модели, полученные новые результаты и их обсуждение. В самом начале статьи резюме, в самом конце — краткие выводы. При этом всякий раз, когда вы упоминаете чужие идеи или данные, вы обязаны указать ссылку на первоисточник — на другую статью, из которой почерпнули эти идеи или данные. Особенно тяжело с этим во введении, где вы, как добропорядочный учёный, должны упомянуть всех своих предшественников (хотя бы чтобы разъяснить, почему ваше исследование в миллион раз круче).
Беда в том, что количество предшественников год от года увеличивается. Статистика показывает, что в 1980 г. в одной астрономической статье упоминались результаты в среднем двадцати других статей. К концу 2010 года это число возросло до пятидесяти. Что это означает? Это означает, что я, готовя к печати собственную статью, должен прочитать как минимум полсотни статей других авторов, каждая из которых занимает десять-двадцать журнальных страниц. Причём полсотни — это действительно минимум, а на практике их больше: некоторые из прочитанных статей оказываются ненужными и потому в список используемой литературы не попадают.
И дальше будет только хуже: ясно, что журналы будут постепенно отказываться от печатных версий и переходить на полностью электронные публикации. (Сейчас они выходят в обоих видах, но, по правде сказать, я сам печатного научного журнала в руках не держал уже лет X, а то и все Y.) Удешевление и ускорение процесса публикации ещё более стимулирует увеличение количества статей, так что их не то что читать, но и просмотреть будет весьма затруднительно.
Конечно, мне можно ответить на это: не успеваешь читать статьи — ищи другую работу. Но обидно то, что этот вал информации во многом порождён несовершенством модели её распространения. Точнее сказать, тем, что мы в XXI веке всё ещё связаны практикой представления научных результатов двухсотлетней давности — в виде текста на бумаге. Допустим, мы в каждой статье каким-то образом используем результаты своей же прошлой работы. Но поди-ка напиши про них лишнего! Рецензент, скорее всего, в отзыве потребует убрать повторы из предыдущих работ: «Вы про это уже писали? Писали. Вот и дайте ссылку на свою предыдущую статью, а здесь то же самое писать не надо». Справедливо? Справедливо. С бумагой в мире напряжёнка, надо беречь леса. Но получается, что мы тем самым вынуждаем читателя читать две статьи вместо одной. Это в лучшем случае. Чаще же (точнее почти всегда) в таких цепочках бывает по три-четыре статьи, которые нужно все прочитать, чтобы полностью понять, что сделано автором в одной последней работе.
Конечно, эта проблема решаема, например, как это сделано в чисто электронном журнале Living Reviews. В нём, правда, публикуются не статьи об индивидуальных научных исследованиях, а обзоры по различным тематикам. Предполагается, что авторы время от времени вносят в эти обзоры исправления, дополнения, обновления, так что читателю в любой момент достаточно прочитать один обзор, чтобы быть в курсе современного состояния исследований в конкретной области.
Этот же подход можно было бы распространить и на обычные статьи, разбив их традиционную структуру. Можно было бы, например, всю информацию о технической стороне исследований поддерживать в одной постоянно обновляемой электронной публикации. Да и введение можно было бы туда же присовокупить. В конце концов, мотивация для каждой следующей статьи возникает не на пустом месте. Конечным итогом могла бы стать вообще единая обновляемая статья для отдельно взятого направления исследований отдельно взятой исследовательской группы. Если вдруг кому-то захотелось заняться чем-то подобным, но не хочется изобретать велосипед, ему достаточно прочитать одну статью, а не перелопачивать их десятками.
Ещё одно интересное предложение, которое возникает в этом же контексте: привнести в научные публикации элемент интерактивности, например, разрешить публикацию комментариев (хотя бы как к этой колонке). Пока эта идея не очень приветствуется: если сама статья проходит строгое рецензирование, то такое же рецензирование должны проходить и замечания к ней, а кто и как будет этим заниматься? Так что пока, видимо, сохранится теперешняя ситуация: желающий покритиковать статью должен писать собственную работу, что опять же увеличивает бремя читателя.
Есть и более экстремальные предложения. Например, либо вообще перестать писать статьи на «человеческом» языке, накапливая результаты научных исследований в базах знаний, либо, по крайней мере, делать это параллельно с «обычными» статьями. Один из ведущих астрономических журналов «Astronomy & Astrophysics» уже попробовал внедрить более структурированный подход к текстам, предложив авторам разбивать резюме статей на несколько обязательных пунктов (Aim, Scope, Method...). Однако пока эта инициатива не встретила особого понимания: её одобрили всего 30 процентов авторов. Понятно, впрочем, что трудно сразу согласиться с завтрашнего дня перейти с английского на XML.
Но есть у проблемы и ещё одна сторона. Статья для научного работника — не просто способ сообщить миру о гениальных научных достижениях. Это ещё и чисто бюрократическое мерило объёма выполненной работы. Много у учёного статей — он молодец. Мало у него статей — надо присмотреться, стоит ли давать ему деньги на дальнейшие исследования. В этом смысле человека как бы провоцируют, во-первых, размазывать результаты на несколько публикаций, во-вторых, писать хоть что-то, даже если ничего не получилось. В результате появляются, например, статьи о неудачных наблюдениях («мы туда посмотрели, но ничего не увидели») — а ведь их тоже приходится кому-то читать!
Результат налицо: в начале 1990-х гг. в «Astrophysical Journal» ежегодно публиковалось около 1300 статей, сейчас — около 2500. В «Astronomy & Astrophysics» за то же время ежегодное количество статей выросло с одной до двух тысяч. То есть за последние 20 лет «читательная нагрузка» на учёного выросла вдвое. А часов в сутках как было 24, так и осталось. Кто-то, наверное, успевает... А в моём архиве до сих пор лежат непросмотренные оглавления (!) некоторых журналов за 2010 год...
К оглавлению
Василий Щепетнёв: Развилка 62
Василий Щепетнев
Опубликовано 08 ноября 2011 года
Рабочий стол у меня – загляденье. Буквально. Я на него помещаю картины, приобщаясь к миру искусства почти нечувствительно. Неделю одной любуюсь, неделю другой, два часа – третьей. И постепенно наращиваю свой культурный потенциал. Если верно, что ведро кипятка способно заменить стакан сметаны, то и рабочий стол некоторым образом стоит Третьяковки или Дрезденской галереи. Во всяком случае потом, уже в настоящей галерее не мечешься по залам, повесив язык на плечо, а идешь степенно, неторопливо, поражая окружающих глубиной познаний, взвешенностью суждений и тонкостью чувств.
