Ирина Андрос - Белорусский предприниматель в обществе и государстве. Историко-социологический анализ
Отрицательные характеристики:
Это элемент капитализма.
Мошенник, кулак, делец около перестройки.
Продавец, комбинатор.
Капиталист, бизнесмен.
Человек, который пускает деньги в оборот, чтобы набить свои карманы.
Советский миллионер.
Положительные характеристики:
Человек, который желает работать, зарабатывать и жить по-человечески, который из мусора и отходов делает нужные вещи для рабочего народа.
Работник, желающий выполнять квалифицированный труд и умеющий делать это.
Человек, который хочет честно зарабатывать деньги, чего, к сожалению, нельзя сделать в государственном секторе.
Энергичный и умный человек, у которого есть надежда, что честным трудом можно обогатиться.
Желающий решать свои проблемы, не надеясь на то, что это может сделать государство.
По выборке в целом число положительных характеристик заметно превышало число отрицательных. «Социальный» портрет кооперации тоже вышел биполярным: «кооперация – это выжимание денег и соков из народа! безумие государства, дополнительная язва на теле рабочего класса» / «форма будущего развития производственных отношений, прогрессивный метод экономики, доказывающий, что Госплан у нас совсем не работает, надежда на оздоровление экономики, норма для нормальных цивилизованных стран, этап, имеющий главной целью научить советских людей работать по совести». Кроме того, респондентам был задан вопрос: «Как, по-вашему, относится к кооперативам большинство населения?», на который 50,1 % ответили «большинство осуждает» и лишь 15,5 % – «большинство поддерживает». Поскольку среди самих респондентов доля «благожелательных» была гораздо выше, то такой ответ вряд ли можно объяснить «проекцией» собственных отношений. Скорее всего, представление о «настроениях большинства» во многом почерпнуто именно из прессы.
Авторы статьи обращают внимание, на то, что одни и те же понятия «бизнесмен», «предприниматель» фигурировали и в положительных, и в отрицательных ответах. Кроме того, словарь ответов на открытые вопросы, особенно отрицательные, очень сильно совпадал с лексиконом выступлений в печати. Особенно «отличилась» (по мнению организаторов опроса. – И. А) авторитетная газета «Правда», публикации которой как будто целенаправленно реанимировали стереотипы мышления советских людей, с которыми должна была покончить перестройка. Если советскому человеку собирались привить «чувство хозяина», «предприимчивость», то в статьях газеты «Правда» слова «новые хозяева» и «коммерсанты» без кавычек использованы в негативном контексте, по отношению к кооперативам употреблялось выражение «насос по откачке денег»[64]. Авторы делают вывод о том, что на формирование определенного образа кооператоров очень большое влияние оказывали СМИ. И чем авторитетнее было издание, тем сильнее было его не всегда «компетентное» мнение. Ознакомившись с содержанием статьи «Легко иметь златые горы, или За что в Ленинграде не любят кооператоров», считаем необходимым уточнить, по какой причине и в каком именно контексте были использованы вышеперечисленные «коммерсанты», «кооператоры» и т. д. Во-первых, в приведенной в качестве примера статье ленинградских журналистов, которая якобы способствует созданию из кооператоров «образа врага», речь идет о происходивших негативных тенденциях в кооперации. Это касалось спекуляции на иностранных торговых ярлыках. Юристы и торговые инспекторы правильно отмечали, что это явление – не «детская болезнь», а стремление уйти от ответственности за качество, «откреститься» от претензий покупателей. Действительно, к кому пойдешь с претензией, если на обновках значатся «Adidas», «Montana», «Vermont»? Изголодавшиеся по импорту потребители платили деньги за «фирму». Как тут не вспомнить Эллочку-людоедку из сатирического романа И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» с ее героическими попытками выдать собачью шкуру за мех мексиканского тушкана. Во-вторых, «насосами по откачке денег» были названы не сами кооперативы, а механизмы взаимодействия новых бизнесменов с предприятиями. Ведь заводы расплачивались с кооперативами безналичными, а те немедленно начинали переводить их в денежные знаки. Ленинградские авторы подытоживают, что кооперативное движение в их городе развивалось по типичному для многих советских городов сценарию. Градоначальники верили в ее возможности, поощряли, поддерживали и, одновременно, делали отчеты о темпах «сплошной кооперации». Первый серьезный анализ показал, что засилье спекуляции, «клозетно-шашлычных» товариществ, хотя их было и меньшинство, сильно подорвало веру населения в возможности цивилизованных предпринимателей. Когда пришла пора платить по векселям доверия, многие из них ничего, кроме «мексиканских тушканов», не могли предъявить. Сама жизнь показала, что малопривлекательный образ кооперации создали сами кооператоры, вернее, те, кто занялся лже-кооперацией. В итоге попытки государства в дефицитной экономике заштопать «тришкин кафтан» кооперативной иглой, направляемой из центра, успеха не имели.
Одновременно в газете «Известия» от 2 сентября 1989 г. Всесоюзный центр изучения общественного мнения при ВЦСПС в Госкомтруде СССР (сегодня это Всероссийский центр изучения общественного мнения, ВЦИОМ) представил более оптимистичные результаты[65]. Так, среди городского населения сторонников кооперации было в полтора раза больше, чем противников. И еще значительна группа людей, которые относились к ней скорее положительно, чем отрицательно. Наконец, более трети опрошенных сами готовы были вступить в ряды кооператоров. Участники опроса высказывались за то, чтобы направить развитие кооперации в те отрасли, в которых несостоятельность государственного сектора проявилась с очевидной для всех определенностью, – сельскохозяйственное производство, строительство, бытовое обслуживание, переработка вторичного сырья, производство товаров народного потребления. Стойкое негативное отношение сохранялось только к кооперативам в торговле, общественном питании, издательской деятельности, здравоохранении и образовании. По мнению социологов, значительную роль в формировании такого отношения играло то, что население было плохо проинформировано о характере предлагаемых услуг, ценах и формах обслуживания.
«Социальный» портрет кооператора 1990-х годов со слов самих кооператоров вырисовался следующий[66]. Это мужчина 30–40 лет с высшим образованием, в прошлом занимавший руководящую должность: начальниками цехов, отделов, предприятий до перехода в кооперативы работали 40 % опрошенных, немногим меньше рядовых ИТР – 33,9 %. Рабочих среди опрошенных председателей кооперативов оказалось всего 8,5 %. Другие социальные группы – военнослужащие, пенсионеры, домохозяйки, студенты – играли в кооперативном движении значительно меньшую роль, – суммарно они составили менее 10 % массива. Чуть больше четверти опрошенных оказались членами КПСС или кандидатами в члены КПСС. Наиболее частый доход у учредителей кооперативов – 252–500 руб. в месяц, т. е. примерно от одной до двух среднестатистических зарплат трудящихся в то время. Самой существенной причиной, побудившей людей стать кооператорами, оказалась возможность реализовать свой творческий потенциал, предприимчивость, деловитость, способности: 57,6 % опрошенных поставили этот мотив на первое место, еще 26,7 % – на второе. Высокая заработная плата как важный мотив фигурировала реже – 20,4 % на первом месте и 30,9 % – на втором. Примерно по 1/3 опрошенных поставили на первое и второе место возможность освободиться от «административно-бюрократического гнета» на прежней работе. Особенно важным этот мотив оказался для лиц со средним образованием (почти исключительно рабочих) и для руководителей разного уровня. На вопрос: «Сбылись ли Ваши ожидания?» утвердительно ответили от 1/4 до 1/3 респондентов, немногим более половины – «не совсем», разочарованных оказалось немного. Возможно, значительная доля «не совсем удовлетворенных» объяснялась объективным несоответствием надежд и реальности и ростом социальных ожиданий в ходе работы. Только 14,0 % опрошенных согласились бы вернуться на работу в государственный сектор на ту же зарплату, какую они получали в кооперативе, 47,1 % определенно заявили, что не приняли бы подобного приглашения. Еще меньше кооператоров готовы были бы вернуться в госсектор на «руководящую должность». Усиление поддержки со стороны населения предвидели 38 % кооператоров, снижение – 9 % (для населения в целом – 15,5 и 50,1 % соответственно). 54 % опрошенных кооператоров считали, что кооперативы будут развиваться во всех сферах, и лишь 12,6 % ожидали, что кооперативы «прикроют». Почти 85 % ответивших сказали, что работа кооперативов способствует насыщению рынка товарами народного потребления и услугами в их городе, 3/4 положительно оценивали эту роль кооперативов в своей республике (население в целом – 38,1 %).
