Сергей ГОРОДНИКОВ - ОТ ПАТРИОТИЗМА К НАЦИОНАЛИЗМУ
То есть, мы вызрели до такого положения дел, когда способны понять значимость замечания В.Ленина о приоритетах партийного строительства: а) теория; б) пропаганда; в) организация.
III.
Необходимость Конференции по высвечиванию состояния националистической идеологии созрела, если не сказать больше, о чём свидетельствует реакция абсолютно всех интеллектуалов правых взглядов на предложение о её проведении. Даже по последним публикациям в различных газетах видно, что лучшие пропагандисты и публицисты правых убеждений вынуждены вариться в собственном соку, часто не имея и малейших представлений о последних достижениях русской националистической мысли, о прорывах в создании идеологии, - и главным образом из-за отсутствия широких контактов и связей друг с другом.
О действительном зарождении дееспособной идеологии можно говорить тогда, когда проявляется чёткое и ясное разделение теории на стратегическую часть и тактическую. Только тогда, на базе концептуальной политической стратегии, возможно не просто проведение всевозможных, по большей части малопродуктивных и, в общем-то, псевдопартийных мероприятий, а подключение людей, в том числе и специалистов, - что чрезвычайно важно! - к разработке конструктивных идей в самых разных темах и к их пропаганде. Как то, к разработке и пропаганде “большого стиля” Культурной революции, экономических программ, программ дипломатического и военного развития в условиях современного мира и так далее. Русский революционный национализм к этому подошёл почти вплотную. Надпартийная по замыслу конференция и должна дать этому процессу завершающий, но одновременно и начальный организующий толчок.
Нужна координация усилий в осмыслении проблем. Нужен переход от общих рассуждений, от беспредметного философствования к тактической пропаганде. Причём пропаганда должна отзываться буквально на каждодневные политические события, тогда она станет очень действенной. Но для этого нужно сначала провести смотр интеллектуальных сил. Ситуация такова, что национализм уже вполне способен стать субъектом политических игр. До сих пор русский национализм его враги удачно привязывали к мифам о немецком национал-социализме и, вследствие воздействия на народное мировосприятие итогов второй мировой войны, политически травили, или же им ловко манипулировали в своих интересах определённые силы. Это происходило из-за того, что русский национализм не имел своего собственного интеллектуального, идеологического лица. Политическую субъектность революционного национализма и должна укрепить Конференция.
Одна из основных болячек национализма - отсутствие внутри него серьёзных дискуссий, которые бы привлекали общественное сознание и общественное мнение. А. Севастьянов говорил об этом автору ещё в феврале, - то есть, осознание необходимости этого растёт. И организовать такие дискуссии, дать им толчок и должна Конференция. Нужно учиться именно культуре дискуссий для их максимальной политической эффективности. Время индивидуализма и интеллектуального самолюбования проходит. Чтобы не отстать от жизни и от реальной политики следует учиться управлять процессами в сфере пропаганды и информации, нужна культура корпоративности действий.
Главное оружие национализма в политической борьбе - прогрессивно-революционные идеи. Организация этих идей, выведение их на самый современный уровень есть вопрос вопросов становления политической силы национализма!
Надо учитывать важнейшее обстоятельство, пока проявляющееся лишь как тенденция. В ближайшие десятилетия соперничество за контроль над государственной властью будет происходить между военными и националистично мыслящими политиками. Без сильной политической идеологии, которая окажется способной захватить общественное сознание и выплеснуться в другие страны, Россией будут править генералы. Будь среди них политический гений, сравнимый с Наполеоном Бонапартом, это было бы не страшно. Но такого гения в армии нет. И следует исходить из такого положения дел. Поэтому наша ответственность перед завтрашним днём России, перед государством, тоже не в последнюю очередь должна воздействовать на стремление вывести идеологию и пропаганду на новый качественный уровень. А это немыслимо сделать без политического толчка, каким может стать и обязательно станет Конференция. И поэтому она обречена войти в анналы истории.
12 нояб. 1995г.
Исламская контрреволюция в Иране
Патриотические издательства “Фолиум” и “Паллада” выпустили 6-ю книжку из серии “Этническая история”. Полное название этой книжки “Исламская революция в Иране: взгляд из России”, и содержит она сборник статей разных авторов, которые - согласно предисловию - “представляют собой попытку переосмысления указанных событий как феномена мировой истории”.
В чём же суть этого переосмысления? Она маловразумительная, однако, однозначно народно-патриотическая, то есть идеологически реакционная по существу переживаемых Россией проблем перехода страны в новое историческое качество развития. А потому на появление этой книжки требуется обстоятельный ответ со стороны национал-демократии.
I.
Авторы в голос утверждают, что в Иране произошла подлинная революция, которая-де утвердила власть “народа и веры”, - то есть без сколько-нибудь серьёзного анализа повторяют то, что в пропагандистских целях подчёркивал к делу и без дела сам аятолла Хомейни. Но была ли это революция? Дать ответ на такой вопрос может лишь политэкономический подход к оценке событий в Иране. А политэкономический подход показывает, что ныне в Иране утвердился режим социал-феодализма! То есть, совершенно тот же режим, что царил в Советском Союзе при коммунистической диктатуре. Ниже мы покажем, что это именно так.
Режим социал-феодализма приходит к власти в результате контрреволюции, как реакция на буржуазную революцию. В чём проявляется эта контрреволюция? В том, что её главная задача всегда и везде была одной - жестокое и полное идейной ненависти подавление и уничтожение нарождающегося в стране среднего буржуазного класса горожан, чуждого феодальному мировоззрению, отчуждающегося от традиционных для феодализма этики, нравов и морали. Разве ни это как раз и происходило в Иране после “исламской революции”? Основной прицел исламских идеологов был направлен не столько против архаично-феодальных традиций, сколько против тех новых сил, которые утверждались во влиянии на власть в результате быстрого промышленного развития после “белой революции”, то есть после объявленных шахом сверху революционно-буржуазных преобразований, ведших страну к парламентской монархии.
