Евгений Майбурд - Введение в историю экономической мысли. От пророков до профессоров
Верно, что в руках государства сегодня остается много рычагов распределения ресурсов и благ. Остается, конечно же, и денежная монополия. Но сказанное не делает наше государство сильным. Напротив, остающееся слабым государство становится совершенной игрушкой в руках коалиций организованных интересов. Коалиции представлены у нас не только такими группами, как на Западе, но и многочисленными монополиями, каких Запад давно уже не знает. Не удивительно, что ресурсы и блага, остающиеся в руках государства, распределяются исходя из сиюминутных соображений, а сами эти соображения формируются таким образом, чтобы удерживать неустойчивое равновесие между группами давления. Равновесие это постоянно нарушается из-за инфляции, и государство мечется, принимая решения, дающие инфляции новые стимулы.
Таким образом, болезни демократии и свободного рынка, присущие Западу, в нынешней России приобретают удесятеренный размах. Лекарства же, которые показаны там, здесь помочь не могут, покуда организм российского общества не сумеет найти в себе внутренние силы для сопротивления болезни. Только тогда мы сможем позволить себе роскошь прибегать к западным рецептам, да и то выборочно — ведь рецепты те разноречивы и специфичны. Правда, ничто не мешает нам изучать их сегодня и воспитывать в себе самосознание свободного человека.
Альфред МаршаллМаршалл указывал, что Рикардо, к сожалению, писал не столько для собратьев-ученых, сколько для политиков и предпринимателей — тех кругов, к которым принадлежал он сам, бизнесмен и парламентарий. "Начала" Рикардо совсем не задумывались как университетский курс Поэтому, говорит Маршалл, Рикардо опускал многие пояснения, которые могли бы сделать его книгу более связной и систематической, но которые он считал лишними для своего читателя. Чтобы понять Рикардо, его следует интерпретировать широко, считает Маршалл, — шире, чем сам Рикардо интерпретировал Адама Смита (').
Маршалл не без оснований находит у Рикардо много следов того, что тот понимал значение предельных величин и подчас даже именно их имел в виду. Однако невнимание к строгому употреблению терминологии и пренебрежение необходимыми разъяснениями и уточнениями оказали Рикардо плохую услугу. "И он более, чем кто-либо другой, повинен в плохой привычке стараться выразить глубокие экономические доктрины несколькими предложениями", — резюмирует Маршалл. Так или иначе, но книга Маршалла "Принципы экономики" увидела свет лишь в 1890 г. Понятно, что она не стала научной сенсацией. Зато она стала чем-то большим. Возникновение предельного анализа Маршалл понимал не как революцию в науке, а как результат ее эволюции. Ему действительно удалось связать классику с современностью. Он обеспечил преемственность идей и показал неразрывность развития экономической мысли. Книга Маршалла заменила книгу Дж. Ст. Милля в качестве полного и систематического курса политической экономии, где целостное здание теории возведено на фундаменте нескольких главных принципов, часть из которых была взята у классиков.
Прежде всего Маршалл реабилитировал понятие "реальных" издержек производства в качестве основы для теории ценности в том духе, как это было у Рикардо. Подобными вещами не швыряются — вот как можно понять Маршалла. Писал же он так: "Мы могли бы с равным основанием спорить о том, регулируется ли ценность полезностью или издержками производства, как и о том, разрезает ли кусок бумаги верхнее или нижнее лезвие ножниц". Мысль понятна: одно без другого не работает; чтобы определить ценность, нужны оба начала совместно.
Крест МаршаллаОб этой проблеме мы уже писали в предыдущей главе. Спрос на конечную продукцию определяет вознаграждение факторов производства — ренту, зарплату, прибыль. Но эти цены факторов сами определяют потребительский спрос, потому что они формируют доходы населения (вспомним Смита: три первичных источника доходов).
И мы обещали рассказать, кто и как разрешил эту проблему, которая сильно напоминает порочный круг. Сделал это Маршалл. Чтобы лучше понять ход его мысли, взглянем на проблему с другой стороны. Рента, зарплата, прибыль — это действительно доходы различных групп населения. Но ведь это еще и составные части издержек производства, не так ли? (Вспомним Смита еще раз: всякий элемент издержек сводится или к зарплате, или к ренте, или к прибыли, или к какой-то комбинации этих элементов.) Так что же получается — значит, издержки все-таки, хотя и очень опосредованно, влияют на спрос? Но ведь они же прямо влияют на рыночное предложение. Это очевидно: чем выше издержки, тем меньше производится продукта при той же цене. А за определенным порогом суммы издержек производство вообще прекращается. Если же издержки влияют и на спрос, и на предложение, значит, они все-таки лежат в основе ценообразования. Вот почему Маршалл не спешил отбросить доктрину Рикардо: ее нужно лишь правильно истолковать!
Итак, полезность и издержки — два лезвия ножниц. Полезность (потребность) формирует спрос, издержки формируют предложение. Чтобы разрезать бумагу, два лезвия нужно соединить тем "гвоздиком", о котором говорит известная детская загадка про два кольца и два конца.
Решение Маршалла просто и глубоко одновременно. Вспомним, что такое "спрос". В строгом понимании этого слова "спрос" есть кривая спроса. Она показывает объем закупок данного товара в зависимости от его рыночной цены. Это воображаемая величина. Она показывает, сколько готов покупать потребитель при такой-то и такой-то цене (при прочих равных). Нанесем кривую спроса на диаграмму (см. рис 25-4). Это кривая DD.
Для каждого потребителя существует своя кривая спроса по каждому виду товара. Она зависит от бюджета потребителя и его индивидуального ощущения убывающей полезности. Но можно пред ставить себе, что мы взяли кривые спроса всех потребителей (для одного вида товара) и суммировали их алгебраически, получив таким образом рыночную кривую спроса (на данный товар!). Она-то и представлена кривой DD.
Теперь взглянем на эту кривую, так сказать, с изнанки. Чем ниже цена, тем больше товара готов купить совокупный потребитель, это понятно. Но ведь одновременно: чем ниже цена, тем менее привлекательным будет производство этого товара. Одни производители будут сокращать его производство как малодоходное” другие вовсе переключатся на что-то другое. И наоборот: если цена будет очень высокой, очень многие производители начнут производить этот товар. Зато все меньшее количество его будет продаваться, так что может наступить затоваривание рынка данным продуктом.
