Евгений Майбурд - Введение в историю экономической мысли. От пророков до профессоров
О методах давления Хайек почти не пишет, но они и так известны. Это манипулирование голосами избирателей и депутатов, угрозы забастовок, подкуп и пр.
"Практика показала, — говорит Хайек, — что мы, сами того не желая, создали машину, позволяющую именем гипотетического большинства санкционировать меры, вовсе не угодные большинству, наоборот, такие, которые большинство населения, скорее всего, отвергло бы; и эта машина выдает решения, не только не отвечающие ничьим желаниям, но и попросту неприемлемые в их совокупности для всякого здравомыслящего человека в силу присущей им противоречивости".
Хорошо известно, что сумма обещанного нередко превосходит возможности народного хозяйства. В отношении ассигнований это ведет к хроническому дефициту госбюджета, т. е. инфляционной эмиссии денег. Но подчас дело обстоит еще абсурднее. Например, для одной группы принимается решение обеспечить ей получение дополнительного количества каких-то товаров, а другая группа протаскивает решение, затрудняющее импорт тех же товаров. Решение о замораживании цен на продукцию какой-то отрасли, принятое под давлением потребителей этой продукции, может приниматься параллельно с решением об увеличении зарплаты в той же отрасли. И тому подобное.
Часто те или иные группы преследуют цель ограничить конкуренцию в свою пользу. Для иных групп характерно стремление максимально затруднить вступление в них новых членов. Если они запишут такое в свой устав, они рискуют попасть под антимонопольное законодательство. Но другое дело, если они добьются нужного им решения на законодательном уровне. К подобным группам относятся как профессиональные союзы и ассоциации, так и объединения каких-нибудь производителей.
Почему это плохо?Чем коллективный эгоизм закрытой группы хуже индивидуального эгоизма одного человека? Действительно, вся классическая политэкономия и неоклассическая наука построены на том, что каждый человек вправе добиваться своих личных выгод, потому что это стремление служит и выгоде всего общества. Не так ли обстоит дело и с коллективным эгоизмом группы?
Нет, не так, отвечает Хайек. Совсем наоборот. Ценность любой услуги, которую оказывает обществу индивид, определяется ценностью предельной порции подобных услуг. Последняя же устанавливается на уровне предельной величины альтернативных издержек.
Если же предельные издержки оказываются выше предельной полезности данной услуги для потребителя, дополнительная услуга не производится, а ресурсы направляются на другой вид услуг. Коллективный интерес группы состоит в том, чтобы уйти от действия законов предельных величин и реализовать всю массу своих услуг по максимально возможной цене. В массу этих услуг входят такие порции, по которым предельные издержки превышают их предельную полезность для покупателей. В условиях конкуренции множества индивидуальных производителей такие порции услуг не были бы проданы, однако в условиях монополии группы эти порции продаются благодаря сокращению общей массы услуг.
При этом и большинство населения может быть вовлечено в обман. Энергия нужна? Хлеб нужен? Значит, дадим привилегии энергетикам, аграриям и т. д. Тогда как подлинная выгода для общества состоит не в обеспечении всей массы услуг такой-то отрасли, а в отсечении эффективных предприятий от пожирающих ресурсы без отдачи.
"Только усилия предельных производителей, зарабатывающих себе на жизнь тем, что они умудряются поставлять услуги по цене гораздо более низкой, чем та, какую потребитель был бы готов заплатить, будь общий объем поставок меньше, обеспечивают нам изобилие и улучшают нашу жизнь. Коллективный же интерес организованной группы всегда будет направлен против этого общего интереса; организованная группа всегда будет мешать предельному производителю сделать последнюю нужную добавку к общему объему услуг", — резюмирует Хайек.
Поскольку экономическая (и общественно-политическая) ситуация постоянно меняется, только подвижная система индивидуального эгоизма может обеспечить гибкую реакцию рынка на такие изменения. Гибкое реагирование рынка совершенно необходимо обществу для сохранения его способности приспосабливаться к меняющимся условиям.
Интерес организованных групп направлен в обратную сторону — на недопущение перемен. Эта общая тенденция вытекает из конкретных стремлений группы ограничивать свой состав, влиять на цену своих услуг и даже при своих неудачах не допускать выхода на рынок более эффективных производителей подобных услуг. Но сказанное как раз и означает не что иное, как блокировку рыночной саморегуляции и самонастройки. В итоге общество будет терять приспособляемость к объективным переменам и, следовательно, свою жизнеспособность.
"До сих пор мы еще не отдаем себе отчета, — указывает Хайек, — в том, что настоящие эксплуататоры в современном мире суть не эгоистические капиталисты и предприниматели, вообще не отдельные индивиды; это организации, чья власть проистекает, во-первых, из морального одобрения обществом коллективизма, во-вторых, из присущего членам организаций чувства групповой лояльности. Наше общество с его характерными инстинктами настроено в пользу организованных интересов, что дает соответствующим организациям перевес над рыночными силами. Это и есть главная причина действительной несправедливости в нашем обществе и деформации экономической структуры".
Встречается мнение в том духе, что, мол, так или иначе все население организуется в различные группы с противоположными интересами и эти группы будут взаимно уравновешивать друг друга. В частности, такова позиция Гэлбрейта. Хайек ссылается на исследование М.Олсона, показывающее, что все интересы населения невозможно организовать в принципе. Таким образом, организованные группы эксплуатируют тех, чьи интересы не организованы или не помаются организации: налогоплательщиков, потребителей жизненных средств, женщин, стариков, детей и т. д. — всех тех, кого у нас сегодня называют "социально не защищенными группами".
Кодекс справедливостиПринципиальный выход из положения Хайек находит в ограничении власти государства. В каком смысле это следует понимать? У парламента и правительства просят и требуют привилегий только потому, что государство обладает возможностью давать их по своему усмотрению. Чтобы обеспечить себе большинство (избирателей — для парламентских партий, депутатов — для правительства), государственный орган должен угождать организованным интересам. И поэтому такой орган становится орудием в руках организованных групп.
