В. Автономов - Истоки. Качественные сдвиги в экономической реальности и экономической науке
С. Дж. Пирт
Джевонс и Менгер: регомогенизация? Жаффе двадцать лет спустя
Перевод сделан по: Peart S. J. Jevons and Menger Re-Homogenized?: Jaf é after 20 years // The American Journal of Economics and Sociology. 1998. Vol. 57. No. 3. P. 307–325.
I. Введение
Прошло двадцать лет с тех пор, как Уильям Жаффе сетовал на излишнее внимание, которое экономисты уделяли достижению, в то время казавшемуся важнейшим вкладом в экономическую науку: идее убывающей предельной полезности. Открытие это принадлежало в равной степени всем прародителям «маржиналистской революции»: Вальрасу, Джевонсу и Менгеру[136]. Однако основной интерес, утверждал Жаффе, представляют именно различия между теориями Вальраса, Джевонса и Менгера, те различия, которые «по прошествии времени стали казаться намного важнее, чем то, что их объединяло»[137]. Дегомогенизация Вальраса, Менгера и Джевонса, считал он, позволит нам правильно понять и должным образом оценить значение того вклада, который каждый из них внес в экономический анализ.
Тем не менее попытка дегомогенизировать Джевонса, Вальраса и Менгера, возможно, привела к тому, что некоторые ключевые общие черты теорий ранних неоклассиков, особенно Джевонса и Менгера, оказались в тени. Я не хочу сказать, что Вальраса, Джевонса и Менгера надо регомогенизировать. Но внимательно изучая первоисточники (что Жаффе как раз призывал делать в своей статье[138]), можно обнаружить у Джевонса куда более сложные воззрения на человеческое поведение, чем те, что ему обычно приписывают. Эти воззрения имеют много общего с предпосылками теории Менгера: предрасположенностью человека к развитию, принятием им решений в условиях неопределенности, важной ролью ошибок, а также значением фактора времени при принятии решений. В своей статье я показываю, что некоторые ключевые черты Менгерова экономического человека, те самые, которые, как принято считать, отличают теорию Менгера от двух других маржиналистских теорий, также характеризуют и Джевонсова человека, принимающего решения. Хотя и у Вальраса можно встретить свидетельства того, что его занимал вопрос движения к равновесию на ощупь, он совершенно очевидно гораздо больше интересовался природой общего равновесия и определением равновесных цен. Для Джевонса и Менгера вопрос определения цен не был ключевым; хотя оба они рассматривали экономику как систему взаимосвязанных рынков, ни один из них не пытался дать математическое описание отношений между этими рынками. Может быть, в таком случае имеет смысл «регомогенизировать» Джевонса и Менгера, но не Вальраса?[139]
Статья построена следующим образом. Прежде всего [во второй части] я остановлюсь на различиях между теориями Вальраса, Джевонса и Менгера, которые подчеркивали Жаффе и другие исследователи. Моя идея заключается в том, что по большей части эти различия нужно рассматривать как различия между теорией Вальраса и теорией Джевонса и Менгера. Далее в третьей части рассматривается Менгерова концепция экономического человека. В четвертой же части я демонстрирую сходство между Менгеровым экономическим человеком и Джевонсовым человеком, принимающим решения. В результате оказывается, что и Менгер, и Джевонс были не вполне верно охарактеризованы Вебленом (и не только им). Как у Менгера, так и у Джевонса человек, принимающий решения, страдает от ошибок, нерешительности и отсутствия информации. Наконец, в пятой части приводятся некоторые замечания по поводу противоречивых утверждений, касающихся политической ориентации Джевонса и Менгера. Возможно, эти утверждения были сделаны вследствие ошибочного понимания природы экономического человека у Джевонса и у Менгера.
II. Различия
Рассматривая, c одной стороны, экономическую теорию Вальраса, а с другой – теорию Джевонса и Менгера, мы замечаем несколько взаимосвязанных различий. Эти различия обусловливают те общие черты, о которых речь пойдет в третьей и четвертой частях этой статьи[140]. Во-первых, как утверждал Жаффе, Вальраса отличает от Джевонса и Менгера его сосредоточенность на общем равновесии. Основным мотивом исследований Вальраса был поиск модели конкурентного рынка. В своем поиске он был одинок, так что на юбилейных торжествах по случаю окончания его карьеры Вальрас был назван первым, кто «установил условия общего равновесия»[141]. Соответственно, Вальраса куда меньше интересовала разработка теории субъективной оценки потребительских благ. Он редко использовал слово «потребление», предпочитая термин «обладание». Такое «невнимание к потреблению» можно объяснить тем фактом, что Вальраса занимал только рынок и ничего, кроме рынка[142]. Он разработал каталлактическую теорию определения цен в условиях совершенно свободной конкуренции: «Наша задача заключается в том, чтобы открыть законы, которым эта покупка и продажа удовлетворяет автоматически. Для достижения этой цели мы предполагали, что на рынке существует совершенная конкуренция, так же как в теоретической механике мы для начала предполагаем, что в машинах совершенно отсутствует трение»[143].
У Джевонса были некоторые идеи о взаимоотношениях экономических агентов, и его анализ обмена предполагает существование каталлактического сообщества[144], но очевидно, что он никогда не разделял интереса Вальраса к поиску условий общего равновесия[145]. В пятой главе Джевонсовой «Теории политической экономии» мы находим математический довод, связывающий то, что мы сегодня называем предельной производительностью, с предельной полезностью. В предисловии ко второму изданию книги содержатся некоторые размышления об общем равновесии, но сам Джевонс пишет в этом же предисловии: «С нетерпением ожидая конечных результатов теории, я должен просить читателя не забывать, что эта книга никогда не претендовала на систематическое изложение экономической науки»[146]. Аналогичным образом, «общее равновесие» в вальрасианском смысле также не было приоритетом в исследованиях Менгера[147].
Отчасти это первое различие объясняется вторым, очень значительным и довольно очевидным: ни Джевонс, ни Менгер не занимались конкретно определением цен, как это делал Вальрас. Вальрас использовал идею предельной полезности для выведения кривой индивидуального спроса и других кривых, а затем для определения равновесных цен. Джевонс и Менгер подобного анализа не проводили. Более того, Джевонс даже подвергался довольно жесткой критике за то, что не уделил этой теме должного внимания.
Как для Менгера, так и для Джевонса ключевым экономическим явлением, требующим объяснения, был акт обмена[148]. При данных ценах процесс обмена происходил до тех пор, пока в результате него увеличивалась полезность; обмен прекращался, когда меновое соотношение благ сравнивалось с соотношением их последних степеней полезности. Джевонс совершенно четко пишет, что уравнения обмена предполагают существование того, что он называет «теоретически совершенным рынком: рынком, на котором цены можно считать данными». Часто критикуемая концепция «торгующих сторон» (trading bodies) Джевонса была важна потому, что позволяла определять равновесные условия обмена, при которых его участники не могут повлиять на цену[149]. Следующие разделы «Теории» Джевонс всецело посвятил ситуации торга[150], утверждая, как и Менгер, что в этой ситуации все решают «неэкономические» основания: относительное знание, «склонность», «сила характера», «упорство», «ловкость», «опыт» и «чувство справедливости или доброты»[151].
Таким образом, изначальный метод Джевонса заключался в том, чтобы предположить существование некоторого обменного соотношения, а затем, учитывая интересы сторон, рассмотреть, будет ли происходить торг и в какой момент он прекратится[152]. Однако Джевонс совершенно определенно писал, что в реальности цены постоянно изменяются. Так, описывая функционирование рынков, он с готовностью признавал, что цены непостоянны: «Реальное условие предпринимательства – это непрерывное движение и изменение»[153]. «Хотя цена одного и того же товара в любой отдельно взятый момент должна быть одинаковой, в разные моменты времени она может различаться, так что ее нужно рассматривать как находящуюся в состоянии постоянного изменения»[154]. Закон единой цены, таким образом, был отступлением от реальности, абстракцией[155]. В реальности же наблюдаемые цены постоянно изменялись в результате «прихотей» и «внешних обстоятельств», в том числе «недостаточного доверия покупателей» и их несовершенного знания[156].
