Нейл Ландау - Дорожная карта шоураннера
Н.Л.: Когда я брал интервью у Деймона Линделофа, он сказал, что они изначально знали, как закончится «Остаться в живых». Знаете ли вы, как закончатся «Во все тяжкие»?
В.Г.: Я совру, если скажу, что знал, как все закончится, с самого начала. Я, как выяснилось, очень многого не знал о своем персонаже – или знал, но потом появлялись какие-нибудь идеи, которые оказывались еще лучше. Мне лично кажется, что надо проявлять определенную гибкость мышления. Очень часто я придумываю какую-нибудь идею, которая кажется мне отличной, а потом кто-то приходит и говорит: «Слушай, а может быть, сделать так?» – и я думаю: «Черт, почему это сразу не пришло мне в голову?» Я считаю, что телевидение в своем лучшем виде – это живое, дышащее существо. Оно должно быть органичным. А если ты рассказываешь историю органично, то персонажи сами говорят тебе, куда хотят направиться, ты не заставляешь их идти туда, куда им, может быть, идти вовсе не хочется. Если тебе удастся поддерживать такую органичную форму эволюции сюжета, то все будет хорошо. Если ты честен со своими персонажами, если позволяешь им вести себя так, как ведут себя обычные люди, то с пути не собьешься.
И последняя мысль. Первый вопрос, который вы задали: «За кого вы переживаете?» Чем дальше развивается сюжет, тем сложнее становится переживать за Уолтера Уайта, и поначалу меня это беспокоило. Я думал, что мне придется нанять какого-то очень симпатичного парня и придумать для него положительного героя, к которому бы зрители привязались вместо Уолтера. Я должен буду наклонить лодку в его сторону. Жена, которая неожиданно забеременела. Сын с детским церебральным параличом. На второй работе с ним ужасно обращаются, а его богатые ученики смеются над ним. Но, к своей радости, я обнаружил, что чем дольше работаю над сериалом, тем меньше беспокоюсь. Мне уже неважно, симпатичен ли Уолт. Меня вообще удивляет, что кто-то за него вообще еще переживает. Я как создатель уже довольно давно перестал за него болеть. Если бы Уолтер Уайт существовал на самом деле, я бы не хотел с ним познакомиться. Были среди зрителей и такие, кто говорил: «Знаете, я этого гада просто уже не выношу. Больше не буду смотреть». Надеюсь, сериал остается интересным, несмотря на то что я больше не сочувствую Уолту. Но есть и хорошие, умные, законопослушные люди, которые до сих пор за него переживают, и у нас получается очень интересное социологическое исследование: я и мои сценаристы специально стараемся отбить у зрителей симпатию к главному персонажу, помочь им понять, что он на самом деле превращается из хорошего парня в плохого. На каком-то этапе этого превращения ты говоришь себе: «Да, он действительно плохой парень». Сериал с самого начала был немного экспериментальным: я хотел рассказать историю, в которой главный персонаж постоянно меняется. Но, если уж говорить о переживании за персонажа, многие за него вовсе не переживают, но, надеюсь, что-то все равно заставляет их продолжать смотреть сериал.
Н.Л.: Мне кажется, это стремление к острым ощущениям. Уолту сочувствуешь, потому что это человек, который в одиночку пошел против системы. И он всегда уязвим, каким бы сильным с виду ни становился. К тому же рядом постоянно есть кто-то, кто еще хуже Уолта.
В.Г.: Интересно. Хорошо сказано. Мне нравится такой взгляд.
6. Делайте ставку на семью
Любой телесериал – о семье, и неважно, кровные это родственники или нет.
Некоторые сериалы в буквальном смысле о семье: «Американская семейка», «Родители», «Клан Сопрано», «Во все тяжкие», «Даллас», «Аббатство Даунтон», «Хорошая жена», «Огни ночной пятницы», «Родина», «Американцы», «Дурман», «Убийство» (первый и второй сезоны), «Американская история ужасов» (первый сезон), «Братья и сестры».
«Американцы» – это пример фиктивного брака двух советских агентов КГБ, Элизабет и Филлипа Дженнингсов (Кери Расселл и Мэттью Рис), которые притворяются американской семейной парой, живущей в окрестностях Вашингтона. Чтобы лучше вписаться в жизнь тихого пригорода и не вызывать подозрений, они получили задание завести детей. Хитрый ход этой семейной драмы, объединенной со шпионским триллером, состоит в том, что их дети даже понятия не имеют, что их папа и мама – шпионы, причем идет холодная война. Это фиктивный брак, в основе которого лежат секреты, ложь и постоянный обман всех, с кем встречаются Элизабет и Филлип.
«Американцы» подвергают семью уникальным, экстремальным испытаниям; на кону стоит худший из возможных результатов – раскрытие их операции. Мы говорим о шпионских заданиях с риском для жизни, с которыми диссонирует гармоничная семейная жизнь.
Члены семьи в ситкомах часто спорят о мелочах, которые им кажутся очень важными (я их называю «огромными пустяками»), но за каждой остротой и шуткой заметна их безусловная любовь друг к другу.
В то же время семьи в часовых драматических сериалах обычно имеют дело с куда более значительными проблемами и трудностями. Тон бывает разным – от проблем во взаимоотношениях или любовных отношениях («Родители», «Хорошая жена») до мелких, в чем-то даже забавных трудностей («Касл», «Элементарно») и даже до куда более мрачных и серьезных проблем («Во все тяжкие», «Родина»). Цель каждого нового сериала – показать эти отношения свежо и по-новому; это означает, что любые семьи в сериалах должны быть неидеальными и в какой-то степени недовольны жизнью. Как однажды сказал великий русский писатель, «все счастливые семьи счастливы одинаково, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».
Современные зрители, возможно, и не совсем понимают, каково это – быть шпионом, агентом КГБ в 1980-х годах, изготовителем метамфетамина в современном Альбукерке, боссом мафии или футбольным тренером, но мы все знаем, что такое быть членом семьи. Вот в чем главный смысл этой главы: семейные истории универсальны.
Расширяем типы семьи
В некоторых указанных выше случаях мы имеем дело и с кровной семьей, и с «семьей» профессиональной. В «Хорошей жене» несчастный муж Алисии и двое их детей – это «семья дома», а вот коллеги в юридической фирме – «вторая семья» (позже вы увидите примеры того, как это работает).
Некоторые сериалы – о семьях в широком смысле слова («Однажды в сказке», «2,5 человека», «Игра престолов», «Безумцы», «Спартак», «Западное крыло», «Сыны анархии»). Другие сериалы рассказывают о сослуживцах, которые взаимодействуют, словно семья, на рабочем месте: здесь и главы семьи (мама и папа), и братья и сестры (их соперничество и дружба), и супруги, и мудрые старейшины (бабушки и дедушки), и блудные сыновья и дочери, и белые вороны – отверженные, а некоторые персонажи ведут себя и вовсе как дети – или как младенцы, любящие закатить истерику, или как бунтари-подростки.
Отношения вне «нормальной» (состоящей из кровных родственников) семьи часто основываются на той же психологической и логической динамике, что и в «типичной» американской семье. В некоторых случаях дружба, сложившаяся на работе, в школе и в игре, может оказаться даже крепче традиционных семейных уз, потому что, как говорится, «ты можешь выбирать друзей, но не родственников».
Смешанные и нетрадиционные семьи сейчас распространены намного больше. Разводы – очень частое явление. Многие вступают в брак довольно поздно, а то и не вступают вообще. Жизнь становится стремительнее, так что большинство людей проводят больше времени на работе с сослуживцами, чем дома с семьей.
Из-за того что на жизни вне дома делается такой акцент, люди естественным образом тянутся к коллегам и друзьям, которые удовлетворяют их психологическим и эмоциональным потребностям. Соответственно, одобрение начальника может оказаться для них важнее, чем одобрение родителей, особенно если оно подкрепляется неплохой зарплатой.
Часто люди доверительно общаются с лучшим другом и/или коллегой охотнее, чем с братом/сестрой, кузеном, дядей или тетей. Наши друзья и сослуживцы и без того «понимают» нас лучше, чем близкие родственники, и, скорее всего, относятся к нам с куда меньшей субъективностью, потому что мы делимся далеко не всей историей жизни («багажом») с новыми друзьями и знакомыми. Мы предпочитаем умалчивать о некоторых семейных подробностях, чтобы показать более идеальную версию себя. Наши члены семьи, с другой стороны, знают нас слишком хорошо и часто меряют старыми мерками, не замечая, что мы изменились.
Впрочем, любые члены «семьи», в том числе друзья и коллеги, могут научиться «нажимать (психологические) кнопки друг друга». Чем больше кто-то вас знает, тем лучше осведомлен о ваших слабостях и уязвимых местах. Другими словами, тот, кто больше всего вас любит, лучше всего знает, как причинить вам боль. Доверие в близких отношениях строится на уважении к этим границам. Когда кто-то переходит границы, приходится вести долгие переговоры о прощении, приносить извинения, а потом либо начинать отношения с чистого листа (что маловероятно), либо затаить обиду (что более свойственно человеческой натуре).
