Нейл Ландау - Дорожная карта шоураннера
Н.Л.: В варке метамфетамина Уолт новичок. Когда на вашей сцене появился Джесси?
В.Г.: Мне очень повезло, что мы взяли на главные роли Брайана Крэнстона и Аарона Пола, и, естественно, с другими прекрасными актерами нам повезло тоже. Актеры по-настоящему вжились в роли. Более того, они показали нам, насколько глубокими и сложными могут быть эти персонажи. Хороший пример – Аарон Пол в роли Джесси Пинкмана. С сожалением признаю, что изначально этот персонаж планировался чисто в качестве сюжетного механизма. Пилотная серия вообще вышла довольно механической. Хэнк Шрейдер (Дин Норрис) был номинальным персонажем, который был нужен для того, чтобы подтолкнуть Уолта в определенном направлении. Хэнк – смелый, наглый, этакий «весь из себя дружелюбный» парень, полная противоположность Уолтеру Уайту. Сразу было видно, что Уолтер втайне ему завидует и с трудом сдерживает неприязнь. Джесси Пинкман нужен был, чтобы в самом начале показать Уолту дорогу в криминальное подполье, а потом я собирался его убить.
В общем, я бы с удовольствием вам сказал, что все распланировал с самого начала, но это совсем не так. Я, например, был готов грохнуть Джесси сразу после того, как он передаст Уолту свои не слишком многочисленные познания о преступном мире, а для второго сезона придумать кого-нибудь поинтереснее. Более того, я вообще изначально не считал, что Уолту нужен партнер. Я думал, что у него будут разные подчиненные. Но нам очень повезло: мы взяли на роль замечательного актера Аарона Пола, который с самого начала дал сериалу столько, что я просто не смог позволить себе убить его персонажа. Если бы мы взяли кого-нибудь не такого яркого, я бы даже не задумывался. Я бы устроил Джесси впечатляющую сцену гибели. Это хороший урок для писателей: если для вас главное – текст, то вы должны писать романы (я сам когда-нибудь планирую этим заняться), но вот если вы работаете над сериалами или фильмами, то нужно уметь работать в коллективе. Успех и неудача вашего текста (каким бы хорошим он сам по себе ни был) зависят от качества, таланта и энтузиазма актеров, которые играют роли, и качества режиссера, который их снимает. Бывает по-разному. Актеры и режиссеры могут заполнить определенные пустоты в вашем произведении и улучшить его. Или могут взять хороший текст и, к сожалению, его испортить. Подбор актеров и режиссера во многом зависит от удачи. Ты всегда скрещиваешь пальцы и надеешься на лучшее, но не знаешь, что получится. Именно это одновременно ужасает и возбуждает.
Н.Л.: Есть определенная ирония и в том, что Уолтер начинает сериал учителем, но оказывается отличным учеником. Он учится у всех, с кем встречается, заимствуя у них что-то.
В.Г.: Хорошая формулировка. Я об этом даже не задумывался. Уолт – отличный ученик. Он, как губка, впитывает в себя законы преступного мира, окружающего его. Но при этом он достаточно высокомерен, чтобы не считать себя учеником. Он считает себя хозяином. Именно поэтому Уолт так злился в сезоне, в котором работал на Густаво Фринга (Джанкарло Эспозито). Мне кажется, больше всего раздражало его не то, что Густаво хотел его убить, а то, что Густаво был хозяином, а Уолт – подневольным работником.
Н.Л.: Когда вы работаете над сериалами, есть ли у вас традиционные сюжеты А, В и С? Планируете ли вы их, например, на полсезона вперед, задавая какую-нибудь специфическую тему? Или просто работаете от серии к серии?
В.Г.: В основном от серии к серии. Я никогда еще не работал над сериалами, где были сюжеты А, В и С. Но, конечно, смотрел немало сериалов, где они были. Должен сразу сказать, что нет никакого единственно правильного способа снимать сериалы. Главное – найти тот способ, что подходит лично вам. Над сериалом «Во все тяжкие» мы работаем целым коллективом. У меня шесть сценаристов, и я хочу, чтобы все они целый день были в комнате вместе со мной. Мне обидно, когда кто-нибудь, например, выходит в туалет, потому что я хочу, чтобы все общались и высказывали свои идеи. Я хочу, чтобы мяч по полю перемещали все вместе. В сериале сквозной сюжет, так что без этого не обойтись.
В «Секретных материалах» я действительно немало времени работал в одиночку. Уезжал домой подумать, или приезжал в офис, или бродил по парковке FOX, пытаясь придумать серию. Но вот при работе над сериалом «Во все тяжкие» нужно постоянно быть в комнате. Нужно постоянно, почти как мантру, задавать себе вопросы: «О чем думает Уолт? Что он сейчас хочет? Чего он боится? Какая у него сейчас цель? Что хочет Скайлер? Что хочет Джесси?» Вот чем мы занимаемся. Мы строим серии буквально по кирпичикам. Мы не думаем о сюжетах А, В и С. Мы считаем «Во все тяжкие» историей Уолтера Уайта, этюдом об одном человеке. Это мир, где решения и действия Уолтера Уайта приводят к трудностям и проблемам всех других персонажей, живущих во вселенной сериала. Он – сюжет А. Он – главный корень, от которого отходят все остальные сюжетные ветки и листочки. Он – желудь, из которого выросло все это дерево.
Несмотря на то что это вроде бы сериал о человеке, умирающем от рака, в метафорическом смысле сам Уолтер – это рак. Уолт – злокачественная опухоль в центре сериала, которая отрицательно воздействует на других, в первую очередь на семью Уолта.
Н.Л.: При съемках сериала со сквозным сюжетом одна из главных трудностей – не развивать сюжет слишком быстро. Если вы действительно работаете от серии к серии, то с помощью каких инстинктов определяете, с какой скоростью двигаться дальше?
В.Г.: Мой инстинкт… При работе над горизонтальным сериалом, где сюжет сквозной, проявляется интересная динамика, хотя она бывает и в более вертикальных сериалах. Ты хочешь побыстрее перепрыгнуть через забор. Ты хочешь предоставить зрителю вескую причину остаться с тобой. Внимание людей удерживать очень трудно. Другими словами, иногда слишком быстрое развитие сюжета само по себе превращается в проблему, и ты рискуешь потерять зрителей просто потому, что работаешь очень тяжело и становится заметно, как ты напрягаешься. Лучший подход в данном вопросе, которого, признаюсь, сам я придерживался не всегда, – давать зрителям лишь необходимый минимум. Достаточный, чтобы сериал было интересно смотреть. Не нужно давать ему больше, чем необходимо для поддержания интереса. Пусть сюжет развивается как можно медленнее, чтобы одновременно оставаться интересным и двигаться вперед. Да, фраза ужасно звучит, но она правильно описывает проблему. Не нужно выстреливать пыж вместе с пулей. Грубовато, конечно, сказано, но я не знаю, как сформулировать лучше. Нужно держать зрителей в напряжении. Постоянно рассказывайте им о персонаже что-нибудь новое. Нужно поддерживать в них увлеченность и стремление узнать еще больше. В то же время если вы несетесь вперед, как ракета, то рано или поздно зрители устанут. Темп повествования – это очень сложно. Буду с вами честен – я сам едва не попал в эту ловушку. В первом сезоне сериала «Во все тяжкие» я был готов обрушить на зрителей настоящую лавину. Хотел отдать все, что у меня есть, а потом еще добавить сверху. К концу сезона я так отчаянно хотел, чтобы сериал полюбился зрителям и его не закрыли, что был готов нанести ему непоправимый урон, сам того не понимая. Но в этот момент произошло самое удачное событие в истории сериала: из-за забастовки Гильдии сценаристов мы не смогли завершить две последние серии сезона. Если бы мы сделали их, то все-таки прыгнули бы через забор: убили бы двух значительных персонажей, без которых, как я сейчас думаю, сериал бы не выжил. Мы бы очень серьезно все испортили. Так что я отлично понимаю это чувство – желание удовлетворить аудиторию. Иногда лучший способ сделать это – обойтись без лихорадочных ходов, немного замедлить темп повествования. Этот урок был тяжелым, причем выучил я его благодаря чистому везению.
Знать, сколько всего будет серий, конечно, очень хорошо. Но телевизионный бизнес устроен так, что ты не можешь этого знать, если, конечно, не снимаешь мини-сериал. Это, кстати, весьма недооцененная форма. Мне очень хочется, чтобы мини-сериалы вернулись. Возможно, для этого даже появились условия. Сейчас за наше внимание борется очень много вещей, а смотря мини-сериал, мы можем сказать себе: «Хорошо, посмотрю шесть часов, и на этом все закончится». Я бы первым записался в очередь на работу над таким мини-сериалом, потому что сегодня люди больше готовы смотреть нечто подобное.
Н.Л.: Когда я брал интервью у Деймона Линделофа, он сказал, что они изначально знали, как закончится «Остаться в живых». Знаете ли вы, как закончатся «Во все тяжкие»?
В.Г.: Я совру, если скажу, что знал, как все закончится, с самого начала. Я, как выяснилось, очень многого не знал о своем персонаже – или знал, но потом появлялись какие-нибудь идеи, которые оказывались еще лучше. Мне лично кажется, что надо проявлять определенную гибкость мышления. Очень часто я придумываю какую-нибудь идею, которая кажется мне отличной, а потом кто-то приходит и говорит: «Слушай, а может быть, сделать так?» – и я думаю: «Черт, почему это сразу не пришло мне в голову?» Я считаю, что телевидение в своем лучшем виде – это живое, дышащее существо. Оно должно быть органичным. А если ты рассказываешь историю органично, то персонажи сами говорят тебе, куда хотят направиться, ты не заставляешь их идти туда, куда им, может быть, идти вовсе не хочется. Если тебе удастся поддерживать такую органичную форму эволюции сюжета, то все будет хорошо. Если ты честен со своими персонажами, если позволяешь им вести себя так, как ведут себя обычные люди, то с пути не собьешься.
