Дэвид Гоулмон - Первозданные
Чарли Элленшоу с улыбкой кивнул. Если люди вокруг него научились обходиться без оружия и рискнули принять природу такой, какая она есть (или какой вполне может быть), еще не все пропало!
* * *Медленно продвигаясь вперед, они добрались до поворота. Джек шел впереди, за ним – Сара, а Эверетт замыкал шествие. Завернув за поворот, Коллинз увидел нечто смутно знакомое и вскоре понял, что это дышло повозки. Подойдя ближе, полковник заметил, что на земле что-то лежит, посветил туда фонариком и повернулся к своим спутникам.
– Кто-то потерял здесь деньги на завтрак, – с улыбкой сказал он, показав Саре и Карлу на сокровище Л.Т. Латтимера, поблескивающее сквозь столетнюю пыль.
На земле валялись мешки и лежало просыпавшееся из них золото. Было видно даже несколько аккуратных стопок двойных «золотых орлов». Наверное, Латтимер успел сложить монеты столбиками, прежде чем исчезнуть, оставшись только в воспоминаниях Элленшоу.
– Да, впечатляет! – кивнул капитан, уставившись на рассыпанные по земле миллионы.
Джек покачал головой и пошел дальше, светя фонариком влево и вправо. Он искал любой след, какой могла оставить девочка на мягкой земле, но видел только следы гигантского зверя, который прошел здесь со своей печальной ношей.
Приблизившись ко второй повозке, укрытой брезентом, Коллинз осветил ее и протиснулся мимо. Шагавшая сразу за ним Сара наткнулась на деревянный борт, и Карл, услышав треск ломающегося дерева, побежал, чтобы оттолкнуть ее в сторону. Когда они откинули брезент с бока повозки, Джек потянул их назад: из повозки попадали мешки, набитые золотыми «двойными орлами». Макинтайр первой заметила, что находится в повозке помимо мешков.
– Ого! – сказал Эверетт и присвистнул.
Среди мешков с золотом лежал обтянутый высохшей кожей скелет человека в клетчатой рубахе и подтяжках. Череп покойника выглядел так, будто его раздавили, а пустые глазницы таращились в никуда. Полковник увидел, что руки мертвеца обнимают два мешка с монетами. Казалось, что его мертвое лицо ухмыляется.
– Полагаю, это покойный мистер Латтимер, – сказала Сара, глядя на останки.
– Что ж, он получил то, за чем пришел, – отозвался Джек и потянул ее за руку.
Они оставили позади две повозки и Л.Т. Латтимера с его золотом.
Чем дальше люди шли вперед, тем сильнее чувствовалась влажность. Вскоре от главной пещеры стали ответвляться боковые тоннели.
Полковник начал уже подумывать, что им не удастся найти Марлу, как вдруг услышал звуки, от которых по спине у него побежали мурашки. Это был плач ребенка. Вернее, нескольких детей.
Эверетт показал на тоннель, уходящий вправо. Коллинз направил туда луч фонарика, взглянул на Карла и Сару и покачал головой:
– Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь чужой ввалился к моим детям. А существа Чарли, похоже, относятся ко многому так же, как люди.
– Полностью согласен, – ответил Эверетт.
– Смотрите! – прошептала Макинтайр.
Мужчины проследили за ее взглядом и увидели отпечатки маленьких ног, которые тянулись вверх по небольшому откосу и уходили в еще один коридор в пятидесяти футах над их головами.
– По крайней мере, следы не ведут в детскую, – сказал Джек, двинувшись туда.
Чем выше они поднимались по склону, тем больше становилось рисунков на стенах пещеры. На них были изображены сцены из семейной жизни – жизни не людей и даже не древних людей, а животных, с которыми полковник и его друзья повстречались нынче ночью. Сбор овощей и ягод, охота на небольших животных были изображены всеми цветами радуги, с яркими подробностями. Коллинза изумило то, что художник рисовал в разных манерах. Здесь поработала очень уверенная и талантливая рука, и, глядя на рисунки, все поняли, что имеют дело с созданием, развитие которого зашло куда дальше обычной эволюции животного мира. Люди как будто видели на этих картинах самих себя – такими, какими они были миллионы лет назад.
– Джек, посмотри сюда, – сказала Сара, рассматривая самую большую картину.
Коллинз посветил в ту сторону и удивился, увидев подробное и красочное изображение большой птицы – орла.
– Почему у него две головы? – спросила девушка.
Коллинз осмотрел рисунок и почувствовал в нем нечто знакомое. Орел, нарисованный красным и желтым, был изображен с раскинутыми крыльями и глядящими в разные стороны головами. Джек не знал, какие растения сасквочи использовали для изготовления красок, но цвета были очень насыщенными.
– Понятия не имею, отчего у него две головы. Но почему в таком месте это должно казаться странным? – пожал плечами полковник.
– Довод принят, – сказала Сара и вслед за Джеком двинулась дальше.
По мере того как они поднимались, воздух становился другим – более прохладным и свежим по сравнению с гнетущей атмосферой пещер, расположенных ниже.
Внезапно Коллинз остановился и выключил фонарик. Мисс Макинтайр тоже увидела впереди свет.
– Наверное, уже рассвело, – сказал Эверетт, остановившись рядом с ней.
– Слушайте! – проговорил Джек, склонив голову к плечу и подавшись туда, откуда лился тусклый свет.
– Как будто кто-то плачет или стонет, – удивленно сказала Сара.
Полковник двинулся вперед, и она потянулась к нему, внезапно поняв, что ее естественному любопытству есть предел. Коллинз поднимался к маячившему впереди свету, и его спутники шли за ним, причем Карл жалел, что не прихватил с собой автомат – просто спокойствия ради.
Впереди показался выход из пещеры, а за ним раздавались такие печальные звуки, что у Джека по спине пробежал холодок. Это напомнило ему Могадишо и обряд во время похорон сорока семи детей, убитых военачальником. Так матери оплакивают своих детей – или жены своих потерянных мужей.
Подойдя к широкому проходу, открывавшемуся на вершину плато, полковник притянул Сару к себе. Вместе с Карлом они выглянули из пещеры и замерли.
То, что они увидели, мог бы изобразить какой-нибудь древний летописец. Коллинз читал иллюстрированные книги о том, как племена американских индейцев чтили своих мертвых, и все равно развернувшаяся перед ним сцена была одним из самых фантастических зрелищ, которые он когда-либо видел.
Первое, что бросалось в глаза, – это деревья. Деревья, на которых висели тела гигантских обезьян, убитых нынче ночью русскими наемниками. Джек насчитал три огромных животных, поднятых на самые высокие ветви.
– Смотрите! – сказала Сара, показав на что-то с возвышения, на котором они стояли.
Животные (Джек прикинул, что их были сотни) стояли вокруг и наблюдали, как самые большие из них поднимают тела на густые верхушки деревьев. Почти сразу Коллинз разглядел бигфута, который недавно их спас, – тот поднял на дерево тело своего сородича, умершего в пещере от ран. Похоже, полковник и его друзья стали свидетелями того, как отец оплакивает сына.
– Это у них индейцы переняли свои похоронные обычаи? – спросила Макинтайр, ни к кому не обращаясь.
Стонали и плакали в основном те бигфуты, которые остались на земле. Некоторые из них сидели, другие – стояли, но все они явно чувствовали утрату, какую время от времени переживают все создания в мире.
Когда три тела были пристроены на верхних ветвях, огромные звери примотали их длинными кожаными или сыромятными ремнями, чтобы трупы не упали. Удивительно, что гигантские звери были достаточно разумны, чтобы разработать церемонию прощания с мертвыми и искренне оплакивать их. Это помещало их на вершину звериного царства и делало лишь немногим менее развитыми, чем homo sapiens. Они и впрямь знали и понимали, что такое смерть.
– О господи… – сказал кто-то за спиной Коллинза.
Полковник и остальные обернулись и увидели Чарли Элленшоу, который тоже смотрел вниз, на плато.
– Я бы отдал правую руку за видеокамеру! – сказал профессор и вытер слезу, стекавшую по его морщинистой щеке.
– Джек, в это трудно поверить, – сказал Карл, качая головой.
На протяжении как минимум десяти миль на деревьях, что росли на вершине плато, висели останки тысяч существ. Некоторые кости были старыми, другие – совсем древними, а несколько существ, похоже, умерли не так давно. Останки были привязаны к верхушкам деревьев на многие мили вокруг.
– Как давно они здесь? – спросила Сара.
Коллинз только покачал головой.
Церемония завершилась. Люди увидели, как самые крупные звери спрыгнули с нижних ветвей, надежно привязав мертвых к верхним. Потом сасквочи двинулись прочь небольшими группами – наверное, семьями. И исчезли почти мгновенно, слившись с кустами и деревьями гор.
Джек, Сара и Карл печально молчали, став свидетелями того, что современный человек принес природе своего мира.
Когда Коллинз снова посмотрел вниз, на плато, сердце его застыло.
