Эрик Хелм - Уцелевший
Сняв с шеи гирлянду чесночных цветов, де Ришло надел ее на шею девушки. Затем осенил Танит крестным знамением и возложил на губы лежащей маленькое золотое распятие.
Остальные безмолвно и сосредоточенно глядели, стоя поблизости. Мари-Лу глотала слезы. Рекс не шевелился.
— Она мертва, Рекс, — объявил де Ришло, подымаясь с колен. — Крепись. По крайней мере, опасения Саймона оказались напрасны. Душа покинула тело, и никакая паскудная нечисть не завладела прахом. Здесь можешь быть совершенно спокоен.
В библиотеке воцарилось молчание.
Собственно, говорить было незачем и не о чем.
Мари-Лу провела рукой по растрепанным волосам Рекса, но американец отпрянул, не отрывая взора от любимой.
Несколько часов назад, в пронизанном солнцем лесу его голову гладили пальцы Танит. При мысли о том, что это случилось в первый и последний раз, американцу хотелось удавиться от невыносимой тоски.
* * *
Герцог беспомощно пожал плечами и двинулся прочь. Саймон догнал его, потянул за рукав, остановил.
— В чем дело? — спросил де Ришло не без некоторого раздражения. Усталость брала свое, и даже пожилые мудрые люди не всегда оказываются сдержанны, если буквально валятся с ног.
— Я насчет клинической смерти... Ведь жизненно важные органы совсем не затронуты. Вообще никакие органы не пострадали!
— Ну и что? Клиническая смерть — несколько минут. Время уже миновало.
— Но трупного-то окостенения нет как нет!
— Ну и что? — повторил герцог, начинавший злиться уже по-настоящему.
— Видите ли... Она погибла смертью... м-м-м... противоестественной, правда?
— Безусловно.
— Гибель подобного свойства может не вполне подлежать обычным законам физиологии.
Де Ришло недоуменно свел брови:
— Допустим. Ну и что?
— Ээ-э... Моката угробил девушку. Известным способом. Но ведь вы оказались гораздо сильнее Мокаты в области магической! И могли бы...
— С ума спятил? — сквозь зубы прошептал герцог. — Рехнулся от пережитого?
— Я серьезно говорю! — оскорбился Аарон.
— Ты предлагаешь, — еле слышно, с расстановкой произнес де Ришло, — предлагаешь мне вернуть покойницу на землю?
— Pourquoi pas?[50] Одолели же вы нынче Мокату, пустившего в дело всю доступную мощь! А бедняжка еще в промежуточном состоянии; при магическом убийстве это, сколько помню, приравнивается к клинической смерти по естественным причинам. Попытайтесь, ваша светлость, а? Терять нечего. А я себя чувствую косвенно виноватым...
— Кое-что из ритуала мне знакомо, — проронил де Ришло. — Но я даже не присутствовал при эдаких оживлениях. И подумай, какая ответственность!
— Какая?
Герцог лишь рукой махнул.
— Душа не могла уйти чересчур далеко, — сказал Саймон. — Пожалуйста. Не знаю, в чем тут загвоздка, но... я всегда был неравнодушен к Танит. Точно магнитом тянуло. Она, понятно, меня и не замечала — внешность не та... Пожалуйста, умоляю!
— Не дело предлагаешь. Мертвые не должны возвращаться назад. Они, если не ошибаюсь, даже против этого. А решимся, призовем — понадобятся чрезвычайно могучие заклинания. Невообразимо сильные, поверь слову. И оправдания нам не будет, ибо есть вещи, которые можно совершать лишь при крайних обстоятельствах. Да и что за смысл? Все равно, дольше пяти-шести минут... едва ли.
— Понимаю, — понурился Аарон. Потом вскинул голову, словно ужаленный:
— У нас действительно крайние обстоятельства, господин герцог.
— Поясни.
— Касаемо Рекса — да, вы правы: никакой разницы нет, и растравлять парню свежую рану было бы сущим издевательством. Но Мокату со счетов не сбрасываем, а?
Де Ришло ошеломленно уставился на Саймона.
— Прошлой ночью вы подробно и доходчиво рассказали, почему его следует перехватить, обезвредить и, при необходимости, уничтожить. А душа Танит сейчас обладает... начинает обладать знанием, запретным для живущих. Верните девушку лишь на минуту, спросите, где скрывается этот мерзавец, куда метит. Из астральных сфер она видит несоизмеримо дальше и яснее нашего, и помочь способна лучше любого оракула.
— Это меняет дело, — медленно промолвил де Ришло. — Саймон, ты прав.
— Цель, по моему разумению, достаточно важна и благородна: предотвратить страдания и смерть несчетных миллионов. Разве не стоит попытаться?
— Сейчас побеседую с Рексом. Он может заартачиться.
Американец безразлично, вряд ли разумея, о чем идет речь, кивнул.
— ... не свыше пяти минут. Повторяю: не свыше. Иное невозможно — по крайности, для меня и моих скромных навыков.
— Ей не будет больно?.. To-есть, ее душе?
— Нет. В случае с Танит — не думаю. Вызывать душу — значит рисковать вмешательством в карму. Но Танит не просто умерла, ее убили. Пусть не в обычае душ вмешиваться в земные события, тем более искать отмщения оставшимся на земле — я полагаю, она и сама не отказалась бы поведать, как разделаться с Мокатой. Дело не в мести. Нужно предотвратить обвальное, страшное умножение человеческих мук и смертей, ибо дьяволы питаются страданиями живущих. А сокрушать нечисть — наш святой долг, где бы ни находились мы: тут, или там...
— Тогда хорошо... Только постарайтесь управиться как можно быстрее. Пожалуйста.
— Боюсь, что понадобится время, друг мой, — озабоченно сказал де Ришло. — И отвечать за успех невозможно. Тем не менее, тебе известно, какие в этой игре ставки, чем обернется успех Мокаты — не приведи Господи! Посему, скорбь и тоску надлежит подавить. Не можешь — лучше удались, не присутствуй.
— Я останусь.
Герцог начал убирать из пентаграммы все принесенное накануне и защищавшее четверку друзей ночью: серебряные чаши со святой водой, подковы, чеснок, мандрагору. Их сменило деревянное блюдо и семь подносиков, спешно раздобытых Мари-Лу на кухне. Де Ришло насыпал на блюдо немного темного порошка и приблизился к Рексу.
— Боюсь, mon ami, тебя придется побеспокоить. Иначе задуманного не получится.
— Беспокойте, — мрачно откликнулся Рекс. — Не играет ни малейшей роли, только бы взять за глотку эту сволочь, сатаниста.
— Вот и хорошо.
Герцог достал перочинный нож, поднес горящую спичку, тщательно прокалил кончик лезвия.
— Ты уже достаточно повидал и знаешь: я ничего не делаю бесцельно. Сейчас прошу капельку твоей крови. Взял бы собственную, но речь о Танит, и кровь любящего — да и любимого, пожалуй — окажет куда более сильное воздействие.
— Берите хоть все полтора галлона, — выдавил Рекс, поднимая рукав пиджака и откатывая припачканную манжету.
— Чистое излишество, — спокойно сказал герцог. — Обойдемся уколом в палец. Требуется четверть ликерной рюмочки, не больше.
