Дино Динаев - Собака Кантерсельфа
– Тебя как зовут? – спросил боксер, едва дождавшись пока девчонка опустит на стул свой тощий зад.
– Сека! – по обыкновению звонко произнесла та.
– Странное имя. А че ты так орешь?
– Она у нас волнуется, – пояснил обстоятельный Чемоданов. – Сколько тебе лет?
– Ты этого вопроса не задавал! – оборвал его Живолуп и без обиняков поинтересовался. – Сека, ты у нас снимаешься?
– Да, – скромно потупилась девушка.
– А у тебя случайно не в первый раз? Я страсть этого не люблю. Грязь сплошная, – поморщился боксер.
– Я не помню.
– Как это не помню? – насторожился Живолуп. – Ты случаем не наркоманка?
Он закатал ей рукава и осмотрел вены и шею. Руки были чистые, а шея как шея.
– Я не помню, сколько у меня было, – поправилась Сека.
– Наш человек, – обрадовался Чемоданов.
– Рано радуешься, – хмуро сказал Живолуп. – После меня пойдешь. Я вторым не люблю,- и повторился.- Грязь сплошная.
– Это почему после меня грязь? – обиделся бывший сельчанин. – Я каждое утро подмываюсь.
– Может, тебе уже и не пачкаться тогда, колхозник? – недобро сощурился Живолуп.
– Ладно, чего так сразу? – стушевался тот. – Вторым, так вторым. Только ты там чересчур не орудуй, девчонка все-таки.
– Не учи ученого.
– Эй, парни, вы закончили? – щелкнула пальцами Сека, обращая на себя внимание. – Может, сначала угостите девушку?
Боксер хлопнул себя по покатому лбу.
– Забыл, извини. Что ты будешь?
– Мне бы булочку.
Таксисты захохотали.
– Вот сказанула! Шутишь да? Что будешь пить?
– Мне бы булочку! – настаивала Сека.
Друзья оборвали смех, когда им стало ясно, что девушка не шутит.
– Может она голодная? – засомневался Чемоданов. – Котлеты заказать?
Сека с сомнением оглядела хлипкий зал, который котлет бы не вынес.
– Только булочку.
– Ромка! – рявкнул боксер, заставив Чемоданова вздрогнуть. – Пожрать чего-нибудь тащи. И выпить. Да и булочку какую – нибудь. Шеметом!
Пока бармен шевелился, боксер стал нетерпеливо выпихивать Секу из-за стола.
– А покушать? – не поняла та.
– Будет тебе, все будет. Пошли пока по быстрому перепихнемся в туалет, – плотоядно оскалился тот.
Он увлек слабо сопротивляющуюся девушку за собой и вскоре скрылся за болтающимися на шарнирах дверями в туалет. Внутри был лишь один человек, стоящий у писсуара.
– Вали отсюда! Ты что присох там? – рявкнул Живолуп.
– Сека, вали его! – крикнул Сафа, оглянувшись.
– Я не поела! – сдавлено пискнула та.
– Вот черт! – Сафа еле прошмыгнул мимо расставленных граблей бывшего приятеля.
Узнав его, боксер озверел.
– Опять ты здесь? Я ведь тебя предупреждал! – и попытался схватить, но Сека не дала.
– Я сделаю все, что ты хочешь.
Боксер с сожалением посмотрел на ускользающую добычу.
– Когда ж тебя заберут, местный придурок?
– Не высокого ты мнения о местных. Что ж ты тогда приперся в мой город? – насмешливо поинтересовался Сафа, благоразумно отступив к двери.
– Когда-то он был твой, недомерок. Придет Черный пароход и ту – ту! Привет. А я тут останусь, драть твоих баб.
– Пароход только послезавтра. Еще целый день мой.
– Вали отсюда, пока я по настоящему не разозлился!
– Иди, – подтолкнула его Сека и шепнула. – За булочкой.
Живолуп ревниво проследил за ним взглядом и спросил:
– Ну, теперь мы можем заняться делом? – расстегнул ширинку и похвастался. – Ну и как тебе мой конь? Видишь, он застоялся?- внезапно он столкнулся с немигающим взглядом девчонки. – Чего ты на меня уставилась? Ты вниз смотри!
– Ты Жеку Томилкина Прыг-скоку сдал? – неожиданно спросила Сека.
– Ч-чего? – опешил боксер, и конь его увял на глазах. – Ты что тут выпытываешь, стерва?
– Прыг-скок не знал Жеку в лицо и тогда ты ему на сотовый звякнул, пометил, – продолжала Сека.
– Ты чего, уродка? Я сейчас тебя саму помечу! – рассвирепел здоровяк и схватил ее за волосы.
Подтащив к писсуару, силой склонил к низу. Сека отчаянно сопротивлялась, но силы были не равны. Шатнулась на шарнирах дверь, Сека не видела, кто вошел, но на удачу вытянула руку. Сафа метнулся к борющимся и вложил в руки Секи хлеб.
– Придурок местный явился! – довольно осклабился Живолуп. – Я вас обоих заставлю мочу пить!
После этих слов у него возникло неприятное чувство, что он пытается не пригнуть головку тонкой девчушке, а голой рукой остановить автомобиль. Сека резко выпрямилась, едва не сломав ему руку в плече, и чтобы сохранить ее, боксер был вынужден отшагнуть.
– Ну, ты нарвалась, дура! – пригрозил Живолуп, снова подступая к ней.
Решив оглушить девчонку, он ударил ее сначала справа, затем слева. И обе руки его попали в захват. Сека рывком выпрямила их, после чего последовал неслабый толчок. Боксер пролетел три метра и, снеся дверку кабинки, оказался внутри.
– Посмотрим, кто будет мочу пить, – заявил Сафа, а у Секи обеспокоено уточнил. – Ты весь кусок съела?
– Нет, только корочку!
Воспользовавшись тем, что они отвлеклись, боксер ринулся в атаку. Сафу отбросило в сторону как пушинку, и уже из угла он наблюдал, как сцепившиеся Сека и Живолуп врезались в стену.
– Хочешь еще, тварь? – торжествующе вскричал боксер за секунду до того, как Сека вырвала из стены писсуар и разбила ему об голову.
Она стояла в туче пыли и водяном фонтане, над распростертым у ее ног боксером, и лицо у нее было задумчивым.
– Спроси у него, почему они Жеку убили? – поторопил Сафа, однако она не спешила выполнять команду.
Вместо этого она разорвала на Живолупе сначала рубаху, потом и трусы с брюками.
Сафа удивился, какое барахло носит его бывший приятель, гнилье. Уже потом до него дошло, что дело не в ткани, а в нечеловеческой силе пальцев того, кто ее разрывает. В этот момент он впервые ужаснулся тому, что все – таки происходит с Секой. Она даже ребенка погладить не может без самоконтроля. А родить сможет?
– Это не он! – заявила Сека. – Он не имеет отношения к убийству.
– Ты же его даже не допросила!
– Если Живой его оперировал, должны были остаться следы. А здесь их нет.
– С чего ты решила, что Живой его должен был оперировать?
– Вся их банда прошла под ножом Живого. Именно он производит убийц.
– Что значит, производит?
– Живой делает их мощнее, пересаживая органы от более сильных особей. Он вживляет гипофиз бывших спецназовцев, офицеров, побывавших в реальных боях.
– Зачем? – ужаснулся Сафа.
– Он делает из них рабов. Каждому вживляется чип или просто пороховой капсюль с дистанционным детонатором. Если человек заартачиться, он умирает.
– Значит, ты тоже можешь умереть в любой момент?
