Марк Фрост - Список семи
У противоположного конца церкви послышался топот множества ног, и зала ярко осветилась факелами. Подхватив крышку, Спаркс ринулся к выходу.
– Быстрее! – крикнул он уже на бегу.
Дойл и Эйлин кинулись за ним. На краю холма Спаркс положил крышку гроба на землю, придерживая ее ногой.
– Садитесь, Дойл! И крепко держитесь за ручки!
Из аббатства выскочило несколько теней. Подхватив Эйлин за талию, Спаркс посадил девушку, уселся сам и, оттолкнувшись ногами, направил деревянную крышку вниз по склону. Так называемые санки заскользили по снегу, быстро набирая скорость. Один из "капюшонов" рванул было за Спарксом и даже успел ухватить его за полу пальто, однако удержать его не смог… Санки высоко подпрыгивали на буграх, взлетая в воздух, но каждый раз благополучно опускались в мягкий снег.
– Вы можете хоть как-нибудь управлять ими? – крикнул Спаркс.
– Не могу! – завопил Дойл, вдруг вспомнив о том, что справа от них должны быть прибрежные скалы.
– Вы что-нибудь видите? – наклонилась к Дойлу Эйлин.
– Почти ничего!
И тут же он заметил две фигуры, стоявшие по пояс в снегу и изо все сил размахивавшие руками. На какую-то долю секунды Дойлу показалось, что это Ларри и Барри, однако он тут же понял свою ошибку, потому что рассмотрел два "капюшона". Дойл перевалился вправо, и санки, мгновенно изменив направление, сбили "капюшоны", которые, как кули, покатились по склону. Взглянув вперед, Дойл с ужасом обнаружил, что теперь санки мчатся на черные скалы.
– Скалы! – заорал Спаркс.
Дойл резко перевалился влево и уперся ногами в боковую стенку крышки. Спаркс выставил ногу вперед, и на какой-то миг она повисла над обрывом. Неимоверным усилием Дойлу удалось повернуть санки, и, пролетев ярдов двадцать по самому краю пропасти и чудом не разбившись о камни, они снова заскользили по направлению к видневшимся впереди прямоугольным камням.
– Надгробия! – успел выкрикнуть Дойл.
Ему удалось проскользнуть между первыми памятниками и обогнуть несколько следующих камней. В середине кладбища надгробия стояли почти вплотную, и избежать столкновения с огромным склепом не было никакой возможности. Дойл почувствовал сильный удар, а затем взлетел в воздух, по-прежнему держась за металлические ручки, и грохнулся на разлетевшуюся в щепки крышку. Спаркс и Эйлин, высоко подброшенные ударом от столкновения, скрылись из виду.
С минуту Дойл лежал, не в силах пошевелиться и разжать руки. Он, похоже, был цел и невредим, хотя двигаться мог с большим трудом.
– Джек! – осипшим голосом окликнул Дойл. Ему показалось, что он слышит рыдание Эйлин.
– Как вы там, доктор?
Дойл понял, что Эйлин не рыдает, а смеется. Она выбралась из-за надгробия, с головы до ног облепленная снегом. Потом раздался хохот Спаркса, выползшего откуда-то снизу. Поглядев друг на друга, все трое зашлись от смеха и хохотали, согнувшись пополам, пока каждый не схватился за ближайший памятник, чтобы ненароком снова не покатиться с горы.
– Я решил, что мы уже умерли, – выдохнул наконец Дойл.
– Я думала так по крайней мере четыре раза, – сказала Эйлин.
Обняв друг друга за плечи и топчась на месте, они понемногу успокаивались. Только теперь Дойл разжал пальцы и отбросил ручки от крышки гроба, чем вызвал новый приступ смеха.
– ДЖОНАТАН СПАРКС!
Голос доносился откуда-то сверху. Он был хрипловатым и вместе с тем резким и мощным – от такого голоса могли бы задрожать и вылететь стекла. В нем не слышалось ни угрозы, ни злобы – он выражал презрение и удовлетворение тем, что беглецам удалось скрыться, будто бы ничего другого в сей момент и быть не могло.
– Это он? – спросил Дойл.
Спаркс молча кивнул и посмотрел наверх.
– СЛУШАЙ!
В воздухе повисла мертвая тишина, которую в то же мгновение прорезал душераздирающий крик, захлебнувшийся на самой высокой ноте.
– О господи, – прошептала Эйлин. – Братья.
Крик повторился, в нем было столько страдания и муки, что Дойл в ярости рванулся вперед и крикнул:
– Негодяй! Грязный ублюдок!
Спаркс положил руку ему на плечо и едва слышно проговорил:
– Именно эти слова он хочет услышать от нас. Крик внезапно оборвался. И в наступившей тишине сердца их сжались от нестерпимой муки.
– Нам нужно идти, – сказал Спаркс. – Они могут пуститься в погоню.
– Но мы не можем бросить братьев… – запротестовала Эйлин.
– Они солдаты, – обронил Спаркс, вытряхивая снег из сапог.
– Он их убьет.
– Еще неизвестно, они ли это. Но даже если это и так, что мы можем сделать? Тоже погибнуть? Глупо и безрассудно.
– И все-таки, Джек! Эти парни вам очень преданны, – сконфуженно пробормотал Дойл.
– Они всегда знали, чем рискуют, – оборвал его Спаркс, не желая продолжать этот разговор.
– В вас течет кровь вашего брата, Джек Спаркс, – с презрением бросила Эйлин.
Спаркс на мгновение остановился, затем, не оглядываясь, пошел вниз.
Эйлин вытерла набежавшие на глаза слезы.
– Он прав, вы знаете это, – промямлил Дойл.
– Я тоже права, – парировала Эйлин, глядя вслед Спарксу.
Эйлин и Дойл поспешили за Спарксом. Путь до таверны прошел в тягостном молчании.
* * *В дверях номера Стокера была записка. Прочитав ее, Спаркс сообщил:
– Стокер уехал в Лондон. Он пишет, что волнуется о своей семье.
– Странно было бы осуждать его за это, – сказал Дойл.
– Он заплатил за номер, чтобы мы могли пользоваться им, – добавил Спаркс, поворачивая ключ.
Дойл взглянул на часы: половина третьего ночи. Пропустив Эйлин вперед, Спаркс прикрыл дверь и сказал:
– Простите, мисс Темпл, нам с доктором надо поговорить. – Обернувшись к Дойлу, он сказал: – Оставайтесь с Эйлин. Если я не вернусь к рассвету, попытайтесь добраться до Лондона.
– Куда вы, Джек? – взволнованно спросил Дойл.
– Думаю, сегодня они вряд ли предпримут еще одну попытку, но револьвер зарядите, – проговорил Спаркс, направляясь по коридору.
– Джек, что вы задумали? – занервничал Дойл.
Спаркс, ничего не ответив, махнул рукой.
Дойл открыл дверь в номер. Эйлин, одетая, лежала на кровати, повернувшись лицом к стене. Дойл собрался уйти, но Эйлин неожиданно попросила:
– Не уходите.
– Вам надо хорошенько выспаться.
– Не думаю, что это удастся.
– И все же вам надо отдохнуть.
– Послушайте, доктор, хватит причитать, словно я ваша пациентка, – обернулась к нему Эйлин. – Мне не хочется последнюю ночь в моей жизни быть одной.
– С чего вы взяли…
– Войдите и закройте дверь. Или мне сказать еще яснее?
Дойл молчал, но продолжал стоять в дверях. Покачав головой, Эйлин бросила на него насмешливый взгляд. Потом посмотрелась в зеркало, стоявшее на столике возле кровати. Ее прическа растрепалась, обветренные щеки горели.
