Карен Чэнс - Дочь полуночи
— Так кто же тогда пойдет с нами?
Я надеялась, что он знал кого-нибудь получше тех парней, услугами которых я обычно пользовалась. Парочка из них вела себя весьма достойно в трудных ситуациях, но не настолько кошмарных. Те же, кто действительно мог мне пригодиться, были в данный момент вне игры. Они сидели в ожидании наказания за преступления, которые не нравятся ни вампирам, ни магам, однако не настолько серьезные, чтобы виновных удостоили камеры в двух метрах под землей. Поскольку в дело вмешалась война, суд над ними был отложен на неопределенное время, а такая штука, как Хабеас корпус, в сверхъестественном мире не действует.
— Я предпочел бы уладить это дело в семейном кругу, — сказал Мирча.
Я фыркнула, потому как ничуть в этом не сомневалась. Ведь любой, кто не получил на этот счет прямых указаний от самого Мирчи, при первой же возможности без малейших угрызений совести засадил бы кол в старого доброго Драко. Именно это собиралась сделать и я. Если, конечно, дядюшка не доберется до меня раньше.
Меня вдруг осенило.
— В таком случае, что здесь делает он? — Я ткнула большим пальцем во французского щеголя.
Пусть я не в восторге от своего семейства, но, по крайней мере, знаю, кто есть кто. Этого господина в числе моей родни прежде не наблюдалось.
— Я же тебе уже говорил, — подчеркнуто терпеливо произнес Мирча, переходя на тон, который приберегал специально для меня и для умственно отсталых. — Это Луи Сезар. — Я выжидающе смотрела на него, а он вздохнул. — Творение Раду.
Я бросила на красавца вампира еще один, более заинтересованный взгляд.
— А я и не знала, что у моего условно нормального дядюшки имеются последователи.
Я еще мягко выразилась. Раду — младший брат Мирчи и Дракулы — был настоящим сумасшедшим. Конечно, не претендент на титул главного человекоубийцы, как Драко, но почти такой же ненормальный. К примеру, он упорно наряжался как герои фильма «Три мушкетера» и с большой неохотой переодевался во что-нибудь современное, когда его к этому принуждали. Некоторые вампиры любят носить дома ту одежду, к какой привыкли еще в человеческом облике, однако Раду жил в Румынии в пятнадцатом веке, а вовсе не во Франции в семнадцатом, так что выглядело это довольно странно. К тому же, насколько мне было известно, он ни разу за все время не сотворил ни одного вампира, хотя уже несколько веков считался мастером второго уровня.
До сих пор не было ни одного случая, чтобы кто-нибудь обладал подобной силой и не обзавелся собственной свитой. Приспешники приносят доход и дополнительную защиту, а кто же захочет добровольно отказаться и от того и от другого? Раду использовал сторонников Мирчи как своих собственных, хотя мне казалось бы неправильным жить за счет старшего брата. Правда, никого не интересовало, что за скелеты спрятаны в шкафу у Раду.
— Всего один.
Я ждала продолжения, но Мирча не стал себя утруждать, что опять-таки меня не удивило.
Ни к чему рассказывать пушечному мясу больше, чем ему полагается знать.
— Ладно, я поняла. Тебе нужен только Луи Сезар, отлично. Я уверена, что сумею найти для него работу, но...
— Мне кажется, ты пребываешь в заблуждении, — вмешался француз, и на этот раз его акцент ощущался несколько явственнее, чем раньше. — Ты говоришь так, словно выбирать стратегию предстоит тебе. Но это ты будешь находиться под моим командованием, а не наоборот.
Я медленно развернулась к нему, и что-то в моем лице вынудило его опустить руку на эфес рапиры. Он не стал вынимать оружие, но и руку все-таки не убрал.
— Понятия не имею, кем ты себя возомнил, — размеренно сообщила я ему — Да мне и наплевать. Но я не подчиняюсь ничьим приказам. На том и порешим.
— Ни в коем случае, — ответил Луи Сезар в тон мне.
В любой другой ситуации наши попытки превзойти друг друга в словесной баталии показались бы мне забавными, но сейчас было совсем не до смеха. Очень трудно работать, когда тебя не прикрывает партнер, подчиняющийся твоим приказам.
— Значит, у нас проблема, — откровенно заявила я и обернулась к Мирче, на лице которого застыло выражение, на любой другой физиономии означающее раздражение. — Ты же понимаешь, что стоит на кону. Я знаю, что ты любишь меня не больше, чем я тебя, но мы ведь уже работали вместе. Мне кажется, тогда нам просто повезло, но, может быть, удача улыбнется еще раз. Ты уже знаешь, на что я способна.
Мирча замотал головой раньше, чем я успела договорить.
— В обычной ситуации я предпочел бы действовать именно так. Но не сейчас.
— Почему нет? — Этот вопрос показался мне вполне закономерным, но папаша внезапно разъярился.
— Неужели ты за столько лет так и не научилась подчиняться простым приказам?
— Нет, когда подобное подчинение может стоить мне жизни.
Я смотрела на них обоих, стараясь понять, что за неуловимый диалог происходил сейчас между ними. В какой-то миг я кое-что заметила, не совсем гнев, но что-то более тонкое. Мирча и француз запросто могли обходиться между собой без слов. Именно это они и делали. Обычный человек просто не обратил бы внимания на эти мимолетные взгляды, едва ли не слишком быстрые для человеческого восприятия, но я заметила их. Вот вам еще одно из самых неприятных явлений в жизни дампира. Обостренные чувства не позволяют тебе забыться, не дают остаться в блаженном неведении даже на мгновение.
Когда-то я была совсем молода и глупа, куда тупее, чем сейчас, поэтому предоставила одному вампиру возможность меня обратить. Мне тогда только исполнилось сто лет. У меня на глазах состарились и поумирали мои приятели из числа нормальных людей. Последнего из них похоронили за неделю до того. Я была совершенно одинока и подавлена. Не могу сказать, чтобы я прекрасно ладила с людьми, но, видит бог, старалась изо всех сил. Вот я и подумала: «Почему бы нет? Я ведь и так почти принадлежу тому миру, почему бы не пересечь черту и не стать разнообразия ради частью чего-то иного?»
Я, конечно, сознавала, насколько это опасно. Пусть даже вампир не высосет из меня всю кровь и не бросит затем умирать, но большинство обращенных проживают целую вечность, накрепко привязанные к хозяину, которого не могут ослушаться. Они практически являются рабами до тех пор, пока не достигнут статуса мастера. Его получают немногие, но даже тогда служение собственному господину остается их долгом, о котором им могут напомнить в любую минуту.
Хотя в тот момент мне было наплевать на все эти тонкости. Я удачно выбрала кандидата в хозяева, и он все сделал правильно, наверное, в надежде войти в историю как первый в мире вампир, обративший дампира. Вот только на следующее утро я проснулась точно такой же, какой была накануне. Ну, может, голова немного кружилась от кровопотери, но в целом я не изменилась ни на гран. Таким образом, к перечню правил прибавилось еще одно. Обратить дампира в вампира невозможно! Это значит, что Драко все равно никак не сможет включить меня в число своих приспешников, даже если промучает меня столько дней или недель, сколько пожелает.
