Ричард Сенфорд - Зов
Она подтащила оба чемодана к ореховому туалетному столику, открыла их и принялась раскладывать вещи, помявшиеся в дороге. Где, интересно, гладильная доска? Она подумала о стенном шкафе около кладовки.
Раскладывая вещи, она опять вспомнила о матери и о том, что она обещала дать ей номер телефона. От этой мысли она разнервничалась. Ну-ка прочисть мозги. Открой ящик. Сложи трусики поаккуратней. Жаль, что нет сухих духов. Хорошо бы их положить в белье. Нужно обязательно купить в городе, как только она туда поедет. Если, конечно, они здесь имеются.
И опять вдруг какое-то странное чувство охватило ее. Ей вдруг показалось, что за ней следят. Хватит, хорошего понемножку, приказала она себе.
Она будет молодцом, если не обернется. Незачем ей туда смотреть. Каждый мог бы понять ее ощущение, когда кто-то пристально смотрит тебе в спину. Но ведь само ощущение совсем не означает, что за спиной кто-то есть. Ей нужно перебороть страх. Вспомни, взрослые всегда умели с этим справляться. Она представила себе, что, как бы невзначай, резко оборачивается и, не увидев никого, спокойно продолжает начатые дела.
А потом она вспомнила. Как, стоя во дворе, заметила колыхание штор на втором этаже. В главной спальне. Тюлевая штора вдоль всего окна висела у нее за спиной.
Страх сковал ее, и она резко обернулась. За спиной захлопнулась дверца туалетного столика, больно прищемив ей палец.
Шторы на обоих окнах висели не шевелясь. В открытую дверь ванной было видно, что и там пусто. Она была в комнате одна. Дана посмотрела на вмятинку от удара и пососала палец.
Потоки яркого утреннего света струились в окна, ложась теплыми отблесками на стеганое одеяло и красный ковер. Солнечный свет успокоил Дану. Она вспомнила, что из дома должно быть видно озеро, и выглянула из окна.
Возле дороги была оборудована купальня для птиц, которую она раньше не замечала: в ней барахтались две птицы. Похоже, это были юрки. А за вершинами деревьев, в которых скрывалась дорога, вдалеке у подножия холма, призывно сверкало озеро.
Между купальней и лесом Дана заметила лавандовую полянку. Сочная трава на солнце лоснилась, как бархат. И Дана не могла больше противиться искушению этого утра.
Она быстро разложила вещи, натянула джинсы и футболку, проверила в кармане ключи, закрыла входную дверь и пошла к лесу.
Носки ее спортивных тапок быстро намокли от росы. Обычно в восемь тридцать она была уже на работе. Там, в серо-бежевых лабиринтах холлов и кабинетов, ничто не напоминало об утренней росе.
Она шла осторожно, утопая в траве, потом присела и погладила ее ладонью. Ей нравился этот влажный и чувственный запах нагревающейся земли.
Дана поднялась и подошла к купальне. Издали купальня имела более привлекательный вид, как часто случается и с людьми. Весь цементный бордюр был заляпан птичьим пометом, а из воды тянулись вверх миниатюрные леса водорослей. Дана наклонилась и стала с интересом рассматривать купальню. Да, может, птичкам здесь и хорошо.
Затем она вышла на цветочную полянку. Своими бледно-лиловыми лепестками цветы походили на петунию, но она знала, что это другие цветы. Она различала розу, и лилию, и самые распространенные сорта гвоздики и ириса, потому что часто покупала их в маленьком магазинчике на улице Сакраменто. Но вот отличить георгин от цинии она не смогла бы. Надо поискать в кладовке справочники по полевым цветам и птицам. Потом недели через две она займется изучением деревьев. И когда они в следующий раз пойдут в поход, она уже чертовски здорово будет разбираться во всем. Луис будет потрясен. А еще лучше, если они вместе этим займутся — надо попытаться его заинтересовать.
Она наклонилась и сорвала несколько цветков. Солнце согревало ей спину. Вдруг около того места, где дорога сворачивала в лес, она увидела маргаритки. Маргаритки ей всегда нравились за неброскую скромную красоту. Она сорвала одну из них.
За поворотом дороги сквозь деревья пробивалось солнце. Воздух был наполнен дурманящими запахами земли, травы и леса. Луис вряд ли вернется в ближайший час. Поэтому сейчас можно не спеша осмотреть окрестности.
Она оглянулась и посмотрела на фасад дома. В балконном окне плотным белым треугольником отражалось солнце. Да, она закрыла входную дверь, это точно. Она поднесла букет к лицу и вдохнула сладкий аромат цветов. Затем вышла на дорогу, петляющую среди лесов.
Шорох слева напугал ее, и она вздрогнула. С дерева на нее испуганно смотрела серая белка. Дана помахала зверьку рукой. Белка в ответ взмахнула хвостом и застыла, внимательно наблюдая за Даной.
Дана вспомнила об озере. Кажется, оно где-то слева. Она шла по проселочной дороге, изрытой следами шин, и вышла на Таллак-Лейн. Узкая тропинка отделяла дорогу от канавы с листьями и прочим мусором. Весной эта канава служила водоотводом. Дана стояла на тропинке и смотрела на юг, туда, где деревья загораживали озеро. Затем повернула налево, где, по словам Луиса, находился поворот на Лапис.
Эта прогулка была настоящим приключением. В лесу прокричала сова. Дана продолжала искать озеро, а его все не было и не было. Она решила перейти на другую сторону и поискать просвет там.
У подножия холма среди этой первозданной тишины виднелись следы человеческого присутствия в виде банок из-под пива и газированной воды, пластмассовых бутылок. Под кустами вдоль шоссе валялись пластмассовые стаканчики, выброшенные на полном ходу из окон машин и не подвластные разложению. Они останутся здесь навсегда. Немного дальше мусор исчезал и начинался настоящий лес. Она осторожно ступала по крутой дороге. Затем дорога выровнялась. Деревья росли так густо, что сквозь них ничего не было видно. Под ногами была мокрая подстилка из листьев и иголок. Иногда в этой чаще встречались прогалины с валунами или следами мелких обвалов или упавшие деревья, которые Дана осторожно обходила.
Птицы весело перекликались между собой и время от времени с шумом перелетали с ветки на ветку. Подлесок становился все гуще. Она старательно обходила колючий кустарник. Не дотрагивайся до листьев, повторяла она себе. Всю жизнь прожив в городе, Дана все же знала, что такое ядовитый дуб.
Шорох в кустах справа уже не испугал ее. Рукавом майки она отвела ветку в сторону и посмотрела в образовавшийся просвет.
Так и есть. На маленькой полянке на бревне сидела белка, помахивая пушистым хвостом. Она принюхивалась и приглядывалась, а с того места, где она сидела, открывался прекрасный вид на окрестности.
Как только Дана вышла на поляну — белка спрыгнула и исчезла. Бревно, на котором сидел зверек, представляло собой широкий ствол поваленного дерева. Оно было освещено солнцем, и Дану охватило радостное возбуждение. Бревно поросло серозеленым мхом, и переступить через него, особенно с цветами в руке, было непросто.
